— А королева и должна быть боевой подругой, — прервал его Ренмил, — чтобы и плечо подставить, если надо, и спину прикрыть. И поддержать в любой ситуации. Разве на это способна хоть одна из тех придворных хищниц, которые начнут осаждать Терниса, стоит ему надеть корону? Благородство — оно ведь не в крови, а в душе. Да о чем я тебе рассказываю — сам меня этому учил!

— Да я разве спорю? Но если он на такое пойдет, его сожрет собственная аристократия.

— Только в том случае, если ему не удастся обставить все идеально с точки зрения закона. Иначе аристократии только и останется, что бубнить по углам.

— Ты так в него веришь?

Ренмил пожал плечами:

— Хочу верить. По крайней мере, я убежден, что он будет искать возможность. Ты ведь знаешь, кто ищет, тот…

— Мальчик мой, если он найдет то, что ищет, я первый поздравлю его. И поддержу, если в совете королей кто-то посмеет выразить свое недовольство.

Принц улыбнулся и поймал ответную улыбку родителя.

— Вот, — король извлек из ящика стола крохотную узорную шкатулку, — передашь ей при случае. Скажешь, пусть откроет, если почувствует, что пришло время… для королевских даров.

Портал в пограничной крепости располагался в подвальном помещении. Кроме мага и коменданта группу принца ирегайского никто не встречал. Никто больше и не знал об их прибытии, все держалось в строжайшей тайне, чтобы раньше времени не пошли слухи. Нет, претенденту на престол следовало сначала встретиться со своими сторонниками, заручиться поддержкой сомневающихся, и только потом выходить из тени. Тот факт, что среди членов команды есть еще два принца других государств, решено было обнародовать лишь в самом конце, когда они понадобятся как свидетели, или в том случае, если молчание будет грозить наследникам опасностью. Поэтому из крепости команду выводили тайным ходом, сохранившимся еще с той поры, когда здесь велись кровопролитные войны и защитники покидали свой пост, если отстоять твердыню уже не представлялось возможным.

После полумрака подземелий яркое солнце было благословением, пусть и немного болезненным. Казалось бы, много ли времени они провели в тайных ходах? Час, от силы полтора, а вышли — как узники навстречу долгожданной свободе.

Лес радовал запахом разогретой травы, шелестом листьев, легким ветерком, щебетом птиц.

Они были пока в Сайротоне, но еще полсотни шагов — и там ждет другая страна, лишенная законного правителя, раздираемая противоречивыми слухам, стоящая на грани гражданской войны.

От этих мыслей Викис поежилась. Мучили сомнения: что она-то тут делает? Боевой маг? Повелитель стихии? Не смешите! Девчонка. Да еще и трусоватая, если честно. Правда, она сама не знала толком, чего боится. Если подумать, можно было, конечно, прикинуть, каких опасностей ожидать, но давать волю своей фантазии Викис не желала — эдак можно было додуматься невесть до чего и запугать себя до невменяемого состояния. Поэтому она просто шла узкой тропой и старалась наслаждаться той радостью, что дарил летний лес.

После пересечения незримой границы двух королевств путники, словно по соглашению, прекратили всякие разговоры и долгое время шагали в молчании, лишь изредка обмениваясь негромкими короткими замечаниями, в основном касательно выбора направления на очередной развилке.

Приграничные селения заранее договорились обходить, ночевать в лесу, благо неженок среди них не водилось — даже Малена, хоть и не боевик, была девушкой крепкой и лишений, связанных с походной жизнью, не страшилась.

А Тернис, стоило ему ступить на свою землю, враз преобразился. Куда делся тот парень, с напряженным, тревожным взглядом? Где теперь изгнанник, оболганный мачехой принц, лишенный собственного дома и доброго имени? Где юноша, с мечтательной улыбкой нежно гладивший по руке свою подружку? Сейчас по тропе впереди своего отряда шагал король: суровый решительный, знающий свой путь. Хозяин земли.

Викис наблюдала за ним исподтишка и диву давалась. И все больше убеждалась в том, что между ними — пропасть, преодолеть которую можно только совместными усилиями. Даже если бы ему удалось, как он обещал, 'что-нибудь придумать', смогла бы она сесть рядом с королем — так, чтобы никто не усомнился в ее праве, и в первую очередь — она сама? Сейчас эти мысли не причиняли боли, словно на время похода, пока у них есть общее дело, одна влюбленная девушка со своими мечтами и желаниями уступила место другой — тоже влюбленной, но умеющей договориться со своим глупым сердцем. А сердце, пожалуй, и радо было жить здесь и сейчас, не терзаясь бесплодными мечтаниями.

Лагерь на ночь разбили на лесной прогалине, неподалеку от прозрачного ручейка. Девчонок решительно освободили от всякой деятельности, и они сидели рядком, с любопытством наблюдая, как парни суетятся, разжигая костер, готовя нехитрую походную трапезу, тщательно устанавливая защитный контур перед сном. И спать все завалились, едва стемнело — усталось сказывалась, а впереди был еще не один день пути…

К крупному селу, раскинувшемуся у торгового тракта, вышли на четвертые сутки. Рон и Мирт, знатоки маскировки, оставив остальную команду под защитой лесных зарослей, отправились на разведку. Вернулись они спустя час не в самом радужном настроении. — Есть сложности, — доложил Рон, — в трактире висит портрет государственного преступника. Догадываетесь, чей?

— Да уж догадываюсь, — мрачно кивнул Тернис. — Что делать будем?

Конечно, без комфортного ночлега можно было и обойтись, но ведь надо было пополнить истощившиеся запасы провианта. Легенда у них имелась. Даже не легенда, а почти правда, точнее, одна из ее сторон: ученики магической школы на практике, ходят по лесам, тварей высматривают. И руководитель при них, даже бумаги на магистра должным образом оформлены. И твари, кстати, были, не слишком опасные, но — есть чем гордиться — вовремя замеченные и обезвреженные. Однако легенда не предусматривала варианта, при котором принца в каждом селении в лицо знают.

— Может, отправить двоих-троих за провизией, — предложил Грай, — а переночуем уж как-нибудь снова в лесу?

— Эх…. Помыться нормально хочется, — вздохнула Малена.

— Есть идея, — лукаво улыбнулась Кейра, — будем нашему принцу внешность менять.

— Личина? — насторожился Лертин. — У тебя есть амулет какой-нибудь? Опасно, есть люди, на которых эта магия не действует.

— Зачем личина? — бормотала Кейра, шаря в своем пространственном кармане. — Мы по-простому, без всякой магии.

И она, хитро прищурившись, извлекла на всеобщее обозрение небольшую коробочку.

— Грим, — пояснила девушка, — мы с братом и кузенами дома часто в театр играли. Я в школу взяла — думала, найду подходящую компанию, будем вместе развлекаться.

— А мы, значит, неподходящая компания? — ухмыльнулся принц сайротонский.

— Вы — очень даже подходящая. Только наша учеба времени для таких развлечений не оставляет.

С гримом Кейра управлялась мастерски. Ничего особенного — чуточку утяжелить веки, дать пожестче тени на скулах, небольшой шрам, отвлекающий внимание от всего остального, — и лицо выглядит совсем иным. Не то чтобы вовсе незнакомым, но это для своих, а по портрету точно не опознают. Магистр Нолеро, с любопытством наблюдавший за процессом преображения, даже языком цокнул от восхищения.

В трактир они ввалились веселой гурьбой — адепты как есть, школяры, в общем, — шумные, открытые, шаловливые. Наелись от души, хоть в пути вовсе и не голодали. Просто, когда самим не надо о пропитании заботиться, это способствует здоровому аппетиту и настраивает на благодушный лад.

Правда, благодушие адептов было лишь видимостью. Наворачивая за обе щеки нехитрую деревенскую еду, маги прислушивались к разговорам за соседними столами. О политике в селе говорили мало, все больше о погоде и урожае, но того немногого, что они услышали, хватило, чтобы осознать неприятный факт: если еще несколько дней назад мнения разнились, то сегодня простой люд единодушно уверен в преступности принца-бастарда…