Особенно когда шепотки обрели голос:

— Представляете, перекрыла ему каналы, стоит и улыбается. Довольно так. Мы даже ошалели… сперва ничего не поняли — никому ведь и в голову не могло прийти! А когда дошло — растерялись. Хорошо, магистр Аврит вовремя обернулась… остановила ее.

Оказывается, Малена чуть не угробила пациента на практическом занятии в городской лечебнице. Намеренно. Спокойно, хладнокровно, улыбаясь…

— А я спросила: зачем? Почему? А она — мне нравится, когда умирают. И улыбочка такая… — рассказчица передернула плечами и всхлипнула.

Школу лихорадило. Послеобеденные занятия отменили — догадливые преподаватели понимали, что после таких новостей вряд ли кто-то будет в состоянии внимать лекциям.

Боевое братство в полном составе сидело в общей гостиной. Разговор не клеился, все время норовя свернуть на одну и ту же тему. Больную.

— В голове не укладывается, — пробурчал Малко, — она же нормальная была совершенно! Я весной в школьную лечебницу попал, Малена там помогла. Мы с ней тогда много разговаривали… Умница, и делом своим увлечена. И к людям доброжелательна всегда.

— Тем не менее, однажды она уже пошла на преступление, — заметил Лертин, — значит, какая-то гнильца уже была.

В курсе той истории были не все, и пока Лертин не слишком охотно пересказывал события годичной давности, Викис отвлеклась на собственные тревожные мысли. Из глубокой задумчивости девушку вывели устремленные на нее взгляды.

— Что? — вскинулась она.

Потом сообразила — это же от нее Лертин узнал о планах Малены, и ребята, наверно, ожидают, что она тоже что-нибудь добавит к рассказу.

— Это не она, — пробормотала Викис в ответ на не заданные вопросы, — она не сама.

— Тогда не сама? — со скепсисом в голосе уточнил Лертин.

— Тогда не сама… Не совсем сама, — исправилась Викис. — И сегодня точно не сама!

Последнюю фразу она почти выкрикнула и тут же сорвалась с места, оставив за спиной недоумевающее братство.

Не сама ведь? Не сама! А значит, надо спешить. А то ведь завтрашняя комиссия вникать не станет — на первый взгляд все ясно: девушка не в себе, попытка убийства… опасна для общества. Значит, пожизненная блокировка магии — и в лечебницу для душевнобольных или в родное имение под строгий надзор любящего папочки. А это как раз то, чего Малена хотела всеми силами избежать.

Викис ворвалась в кабинет ректора без стука и наткнулась на угрюмые взгляды двух пар глаз — магистра Менгиса и магистра Аврит, декана целителей.

— Она не сама! — хрипло выдохнула запыхавшаяся девушка.

— О чем вы, адептка? — недовольно спросила декан.

А ректор просто молча пододвинул чашку с травяным отваром, из которой только что собирался отпить сам. Викис сделала несколько глотков и благодарно кивнула.

— Вот теперь можете говорить, — улыбнулся ректор.

И Викис изложила всё то, что ей удалось услышать и понять из разговоров в библиотеке, избегая, впрочем, скользких моментов — о первой беседе она решила вовсе не упоминать.

— Ну и что нам это дает? — уныло пробормотала магистр Аврит.

— По крайней мере, мы можем инициировать детальное расследование с приглашением менталистов. Если будет установлен факт подавления воли и прямого приказа, дело повернется совсем по-другому. Викис, вам придется завтра выступить перед комиссией. Не испугаетесь?

Викис помотала головой:

— Я уверена, что Малена не виновата.

За дверями кабинета, в приемной, девушку поджидало взволнованное братство.

Малко решительно цапнул ее за руку:

— Рассказывай!

С другой стороны Викис подхватил под локоток Лертин и, поймав сердитый отблеск в глазах Терниса, подмигнул в ответ.

— Давайте не здесь, ребят, — попросила Викис, — лучше всего у кого-нибудь в комнате. Я бы не хотела, чтобы нас слышали.

Через четверть часа в комнату Малко ввалилась вся команда. Расселись по стульям и кроватям, Лертин вообще нахально устроился на столе.

'Вот тебе и придворное воспитание', - хмыкнула про себя Викис.

— Ну, давай, — поторопила ее Кейра.

Викис вздохнула и принялась рассказывать. В этот раз — обо всех трех подслушанных в библиотеке разговорах.

— Вот, значит, как, — Малко выглядел мрачнее тучи.

А Викис вдруг озаботилась своим моральным обликом в глазах друзей:

— Вы теперь ко мне хуже относиться будете из-за того, что я чужие разговоры подслушиваю?

— Глупости! — фыркнул Ренмил. — Ты же не нарочно их там сторожила.

Тернис, сидевший рядом, просто молча пожал ей руку, а Малко добавил:

— И вообще, если бы ты тогда не подслушала, у Малены не было бы шансов, а сейчас мы можем надеяться…

Это 'мы' Викис отметила про себя, но комментировать не стала.

Помолчав немного, боевики начали расходиться. Кейра выскользнула из комнаты под ручку с Лертином. Если весной подружка только вздыхала по красавцу-магу, то в лагере отношения вышли на новый уровень. Теперь эти двое были уже парочкой.

Викис тоже собиралась уйти, но Малко задержал ее на пороге:

— Викис… — смущенно пробормотал он. — А ты знаешь, кто ей на самом деле нравится? Кого она имела в виду тогда… весной?

— Знаю, — кивнула Викис. — Но тебе не скажу. Извини.

А оставшись одна, нервно рассмеялась: вот же ситуация! Вздыхают тут, понимаешь, издалека, что он, что она. Где-то бойкие и нахальные, а тут вдруг робость неуместная проснулась. Или уместная? Викис пожала плечами: нет рецептов на все случаи жизни. И первое чувство все переживают по-разному. Вот они с Тернисом… А что они? Если подумать, Викис от него даже прямого признания не слышала. Может, она вообще все себе навоображала? С другой стороны, она и сама ему о своих чувствах ни разу не говорила, хотя давно уже с ними определилась, еще с лета…

Утром они отправились на заседание комиссии все вместе. Конечно, ребятам пришлось ждать за дверью, а внутрь Викис зашла одна и медленно обвела глазами помещение: она чувствовала себя немножко не в своей тарелке и хотела зацепиться взглядом за кого-нибудь надежного, чтобы вернуть себе мужество.

Ректор… деканы всех факультетов… и пятеро незнакомых магов, под взглядами которых Викис стало по-настоящему неуютно. Будто бы она пришла сюда незваной и отвлекает занятых людей от важных дел. Пришлось напомнить себе, что она явилась за справедливостью — и не для себя. Хотя, что греха таить, и для себя тоже, потому что иначе надолго лишилась бы покоя и сна. Речь-то все-таки о жизни идет. И не о жизни того пациента несчастного, которого, к счастью, вовремя спасли… Нет, это Малена — та, чья жизнь рухнет в одночасье, если Викис не вмешается.

— Рассказывайте, адептка Кром, — дал отмашку ректор. — Я уже объяснил комиссии, зачем вы здесь.

На него Викис и смотрела, пока говорила. В этот раз она, разумеется, ограничилась коротким вариантом, двумя последними разговорами — не стоило давать комиссии лишние козыри против Малены. Не то чтобы она вообразила, будто эти люди собрались здесь, чтобы утопить бедную девушку, но эти взгляды… это выражение скепсиса на скучающих лицах — вот что настораживало. Хотя, конечно, стоило признать, что к концу выступления свидетельницы выражение это уступило место заинтересованности.

Понятно, что дальнейшее обсуждение проходило уже после того, как адептку выставили за дверь. Но она — не в одиночестве, конечно, — подпирала эту дверь до самого конца заседания, а потом они всей командой насели на ректора. Тот отмахиваться и запираться не стал, отчитался кратко:

— Вызвали менталиста, теперь остается только ждать.

Тут, наверно, стоило бы заявить, что вся школа замерла в ожидании, но это было бы неправдой. Потому что школа приняла приговор заранее — кто-то равнодушно, кто-то с огорчением, а кое-кто — и с затаенной радостью. Правду знало только их маленькое братство. И молчало, чтобы не спугнуть настоящую преступницу.

Долго ждать не пришлось — уже через два дня маг-менталист считал из памяти Малены то, о чем она сама рассказать не могла. Малену из антимагической камеры перевели в школьную лечебницу, и несколько целителей и алхимиков бились над новой проблемой: как нейтрализовать действие зелья. Вирина, как оказалось, была талантливейшим алхимиком, и рецепт зелья подчинения, доставшийся ей не вполне законным путем, усовершенствовала: если исходный рецепт позволял подчинить человека максимум на несколько дней, то Малена находилась под воздействием уже довольно давно. И да, конечно, Вирину допросили с 'правдолюбом', и она вынуждена была во всем признаться.