— А где я могу найти ее? — спросил Ахмед.

— В мечети, — ответил ему хозяин.

Пошел Ахмед к мечети и видит — около нее дети играют. Он подозвал к себе одного мальчика и сказал:

— Вот тебе деньги на халву, а мне вызови сюда из мечети женщину-имама.

Мальчик взял деньги, от радости зарделся, как роза, и побежал в мечеть. Старуха сидела на коврике впереди женщин и совершала моление. Мальчик подошел к ней и шепнул:

— Там тебя ждет один мужчина.

Старуха поднялась с коврика и вышла во двор. Увидела Ахмеда и спросила его:

— Сынок, добро пожаловать, зачем ты пришел?

Ахмед отвел ее в сторону, рассказал ей о своих страданиях и закончил так:

— Имам, да буду я твоей жертвой, на тебя вся надежда.

Старуха приложила ко лбу указательный палец и задумалась.

— Сын мой, — сказала она после некоторого молчания, — в моих руках это такое же легкое дело, как выпить чашку воды, но дело потребует больших расходов.

Ахмед быстро вынул из кармана горсть золота, вложил в руки старухи и сказал:

— Я дам тебе все, что потребуешь, только устрой это дело.

Как только старуха увидела деньги, она от удовольствия захрюкала как свинья.

— Сейчас же ступай прямо в лавку купца Юсифа, — быстро заговорила она, — и скажи ему, что ты — купец, приехал сюда с товаром, распродал его и заработал немалые деньги. Теперь собираешься уезжать. Но тут в городе остается у тебя возлюбленная, с которой ты встречался в течение года, и завтра у тебя с ней прощальное свидание; а на прощание ты ей хочешь сделать подарок. Купи у Юсифа такую вещь, какую нельзя найти ни у одного из здешних купцов, и не пугайся цены. Ну, ступай скорей, я подожду тебя здесь.

Купец Ахмед чуть не бегом пустился к лавке Юсифа. Когда он вошел в лавку, его встретил хозяин, который был так красив, что Ахмеду впору бы прислуживать ему да подавать воду для омовения рук.

И Ахмед подумал с тоской:

«Хозяин каравансарая прав: это одни лишь мечты. Никогда не добиться мне желанной цели».

Однако он решил выполнить все то, что говорила ему старуха.

Купец Юсиф предложил ему сесть, и Ахмед завязал с ним разговор о том, о сем; Юсиф понял, что перед ним сидит такой же купец, как и он сам, и приказал подать кальян. Ахмед поговорил немного, как советовала старуха, рассказал о себе, о своих торговых делах и закончил так:

— Остается у меня в вашем городе возлюбленная. Она жена очень богатого купца; с ней я встречался целый год. Ты должен продать мне какую-нибудь вещь для подарка ей, но редкую и ценную, достойную моего имени и ее положении.

Юсиф от души посмеялся над купцом, которому изменяет жена, и потом обрадованно сказал:

— Клянусь, как раз мне присланы из Индии образцы двух новых шелковых шалей. Таких в нашем городе еще не бывало. Одну шаль купила дочь падишаха, а другую я хотел оставить для своей жены. Но раз ты просишь, так и быть, я уступлю тебе.

Юсиф запросил за шаль очень много денег, но Ахмед не торговался, заплатил требуемую сумму и забрал шаль. Затем распростился с Юсифом, вышел из лавки и направился прямо к мечети, где его поджидала старуха. Ахмед дал ей шелковую шаль и сказал, что другой такой в городе нет — разве только у дочери падишаха.

Старуха развернула шаль я приказала Ахмеду зажечь спичку. Этой спичкой она прожгла в шали дырку величиной с грецкий орех, после чего вернула шаль Ахмеду и сказала:

— Вернись в лавку Юсифа и скажи, что ты нечаянно прожег шаль и хочешь купить еще другую, чтобы заменить ее. Если он скажет, что другой такой нет, то забери эту шаль и возвращайся ко мне.

Ахмед снова пошел к Юсифу, который сидел у себя в лавке довольный, что содрал много денег за шаль, и с увлечением пересказывал какому-то покупателю любовную историю Ахмеда; однако Юсиф отказывался назвать собеседнику имя обманутого купца, хотя и уверял, что оно ему известно.

Увидев вернувшегося Ахмеда, он вежливо осведомился, не забыл ли тот чего-нибудь в его лавке.

— Со мной приключилась беда, — ответил Ахмед. — Нечаянно уронил спичку на шаль и прожег ее. Теперь эта вещь испорчена. Как хочешь, но достань мне обязательно другую такую шаль.

Купец Юсиф осмотрел шаль и удостоверился, что она действительно испорчена, однако помочь Ахмеду ничем не мог. Он поклялся, что у него была только одна такая шаль, а другая находится во дворце у царевны.

Ахмед вернулся в мечеть и передал ело слова старухе.

Старуха взяла эту шаль и сказала:

— Жди! Через четыре дня на пятый я приведу к тебе девушку, но ты никому не должен об этом говорить, потому что опозоришь меня в глазах народа и лишишь куска хлеба.

Ахмед дал ей слово, что все будет держать в тайне. Старуха спрятала шаль и вернулась в мечеть, где продолжала свое моление.

А Ахмед пошел в свой каравансарай.

Оставим его пока мечтать о скором свидании с любимой, а я вам расскажу о жене Юсифа.

Жена Юсифа сидела у себя дома, когда к ней неожиданно вошла старуха-имам. Она приветливо встретила «благочестивую» гостью, поцеловала ей руку и почтительно ввела в спальню. Старуха, охая, стала жаловаться на свое здоровье:

— Эх, постарела я, совсем выбилась из сил: вышла из мечети и думала вечернюю молитву совершить у себя дома, но от слабости дальше не могла идти и, чтобы не опоздать на молитву, зашла к тебе.

Жена Юсифа тотчас же разостлала перед ней коврик для совершения молитв, и старуха начала молиться. Когда девушка вышла за чем-то из спальни, старуха воспользовалась этим и сунула шаль под ее подушку, а затем стала продолжать молиться. Окончив молитву, она собралась уходить и, как хозяйка ни уговаривала ее отужинать, не согласилась остаться.

Пусть она себе идет, куда хочет, а я вам расскажу о купце Юсифе.

Вечером Юсиф запер свою лавку и пришел домой. Жена, как обычно, встретила его во дворе и они, обнявшись, вошли в дом. Жена принесла воду, обмыла мужу ноги и руки, и они поужинали. После ужина Юсиф перешел в спальню, чтобы лечь спать. Когда он разделся и стал оправлять подушку, случайно нащупал под ней какой-то сверток. Он поднял подушку и увидел там шаль. Юсиф изумился.

«Таких шалей, — подумал он, — ни один купец, кроме меня, не имел во всем городе; как же она очутилась здесь?» Он развернул и осмотрел шаль. Это оказалась та самая шаль с прожженной дыркой, которую он днем продал купцу Ахмеду.

Юсифа словно окатили ледяной водой. Он прислонился к стене и застыл на месте, как мертвец.

«Эх, — думал он, — ловко же обманули меня, дурака! Я смеялся над одним мужем, которого обманывает жена, а этим обманутым мужем оказался сам. И я еще радовался, что выгодно продал ему шаль, чтобы он подарил ее моей собственной жене. Дешево же ты, Юсиф, оценил свою честь!».

Никаких сомнений у него больше не оставалось. Он позвал жену и в гневе закричал:

— Пошли сказать твоему отцу, чтобы он пришел за тобой! Я даю тебе развод и выгоняю из дома!

Сколько несчастная ни умоляла и ни просила объяснить причину гнева, Юсиф ожесточенно отвечал: «Сама знаешь!».

Немедленно он послал за ее отцом. Отец узнал, в чем дело, и хотел все уладить мирно, но Юсиф был неумолим, слеп и глух ко всем доводам тестя. Несчастному отцу ничего не оставалось, как взять свою дочь и уйти.

Пусть он пока горюет, а я вам расскажу о честном народе.

Пошел по всему городу слух, что Юсиф-купец вернулся домой, застал у своей жены веселящихся любовников я тут же дал ей развод. Весь город всполошился. Каждый пересказывал эту историю другому и прибавлял от себя еще сто небылиц. Когда все это дошло до отца, он испугался, что дочь его будет окончательно опозорена, и послал к Юсифу сказать:

— Сын мой, откажись от своей затеи; возьми развод обратно, не позорь и себя и нас.

Но Юсиф был тверд в своем решении.

А дочь тем временем убивалась и твердила отцу:

— Клянусь, я ни в чем не повинна!

Но кто станет ее слушать, если в городе уже подсчитали, что у нее перебывало более ста любовников! Каждый готов был плюнуть ей в лицо.