— Почему бы вам не переписываться, — сверкнули азартом серые глаза. — Ну, то есть Рин может говорить вслух, а уважаемая Сагари будет отвечать ему письменно. Ведь воздействовать на физические объекты вы можете, а?

— Хорошая идея, — опять хором, только с разной интонацией.

— А я пока на рынок сбегаю…

— С Белочкой! — вновь проявили единодушие сардарцы.

— Сразу видно, что вы родня, — собрала грязную посуду Лита.

По извилистым улочкам древнего Каменца бодро шагала в сторону рынка одетая в традиционное сардарское одеяние миниатюрная девушка. Из-под цветастого шелкового платка, тюрбаном накрученного на голове, сверкали яркие будто расплавленное серебро любопытные серые глаза. Позади хорошенькой горожанки громко цокала полированными антрацитово-черными копытцами беленькая козочка. Ее волнистая шерсть была расчесана, острые прямые рожки вызолочены, а на шее на алом ошейничке брякали звонкие бубенчики. Коза с не меньшим любопытством чем ее очаровательная хозяйка оглядывалась по сторонам. Немногочисленные прохожие провожали эту странную парочку любопытными взглядами и улыбками. Хотя справедливости ради стоит заметить, что улыбки эти были разными: мужские искрились неподдельным восхищением, на лицах пожилых людей любопытство смешивалось с доброжелательностью, женщины смотрели оценивающе, в их улыбках зачастую сливались зависть и невольная ревность.

Слишком уж хороша была девушка, слишком много внимания она привлекала, но что самое обидное, не обращала на это решительно никакого внимания.

— Не глазей по сторонам, — ворчливо раздалось над самым ухом Литы, которая сама того не зная произвела сокрушительное впечатление на сардарцев.

Девушка отвела глаза от очередного странного дома, стоящего на углу улицы. Мостовая в этом месте шла под уклон, и аданке казалось, что огромная на полстены каменюка, украшенная мозаикой, сейчас вывалится, ломая хлипкую постройку, и покатится вниз по склону, сметая все на своем пути.

— Рот закрой, муха влетит, — повторил голос Сагари, — ведешь себя как деревенская простушка, лучше поторопись, а то крупные торговцы разъедутся.

Вняв советам тетушки, Лита поспешила вниз, на рыночную площадь, находящуюся аккурат на другой окраине Каменца. Теперь она не смотрела по сторонам, а вспоминала процесс сборов на улицу. Для начала Сагари велела выбрать в качестве верхней одежды один из темных балахонов.

— У нас в таких беременные на последних месяцах ходят, — расправляя вышитую кокетку, ворчала Лита.

— А у нас все замужние, — удовлетворенно кивала сардарка.

— Дитя приманивают? — выпятила живот девушка.

— Погоди, милая, вот поправлюсь, мы с тобой враз приманим парочку карапузов, — раздалось с кровати.

— А на голову что? — заливаясь краской, спрашивала одобрительно переглядывающихся родственников Мелита.

— Платок бери, вон тот шелковый, — распорядилась тетушка. — Волосы прячь, нечего перед всеми своим богатством хвастаться, ослепнут!

— Это вы про что? — растерялась девушка.

— Про косу, — снова вмешался в разговор муж.

— А теперь, — с удовольствием поглядывая на племянницу, распорядилась Сагари, — открой вон ту шкатулку. Да, эту! Достань оттуда брошь. Другую. Фею Киннию. Ну что ты копаешься! Девушку стрекозу бери. Это знак сардарских травниц, через нее будем связь держать. Приколи к платку, я буду смотреть глазами Киннии и говорить ее устами.

Лита, наконец поняв, чего от нее добиваются, поднесла к глазам драгоценную брошь. Изящная стрекоза, чьи крылышки были усыпаны искрящимися самоцветами, складывающимися в затейливый узор, по пояс была девушкой. Выточенная из драгоценного нефрита обнаженная женская фигурка перетекала в удлиненное стрекозиное брюшко. Неожиданно острые нетопыриные когти выглядывали из-под полуприкрытых крыльев. Странный головной убор, имитирующий стрекозиные фасетчатые глаза. Украшение было безумно дорогим, но немного зловещим.

— Какая-то она недобрая, — Лита задумчиво прикусила нижнюю губу.

— Ты как Рин, — подмигнула тетка, — он тоже так всегда говорит.

— Угу, — прогудели с кровати.

— Кинния справедлива как сама природа, она ведает силой трав. Ты знаешь какое это могущество. Во власти феи помочь достойному или покарать виноватого.

— Как-то мне боязно после такого надевать эту брошь, — призналась девушка. — Да и травницей вашей я не являюсь…

— Ерунда, — отмахнулась тетка, — если бы Кинния была недовольна, то и в руки бы не далась. Знаешь сколько раз, она Ариму до крови царапала? Ууу! Не сосчитать! Визгу и слез всегда было! Ладно, это все неважно, — обратив внимание на то, как пригорюнились молодые, закончила она.

— Налево поворачивай, — требовательно прожужжало над девичьим ухом, возвращая в реальность, и Мелита развернулась в указанную сторону. — Пройдешь вниз по этой улице, вот тебе и торжище будет, а к кому там подойти, я покажу.

Рынок аданку откровенно разочаровал. Столько было разговоров, столько обещаний, а что на деле? Несколько рядов торговок зеленью и фруктами, пара-тройка прилавков с мясом, примерно столько же торговок предлагали сладости, один единственный дед привез игрушки для малышни, да чинно сидели за грубо сколоченными столами несколько солидных мужиков. 'Должно быть это те самые купцы, которым я должна сделать заказ,' — решила Лита, делая шаг в их сторону.

— Доброго утра, уважаемые, — поздоровалась она. — Пусть удача сопутствует вам во всех делах.

— И тебе того же, красавица, — расправили плечи мужики.

— Ты по делу, или просто поговорить? — одной рукой поправляя пышные усы, подмигнул один.

— Это он к тому, что приезжую сразу видать, — подмигнул второй.

— А мы завсегда все обскажем и покажем, — разулыбался третий.

— Я бы с огромным удовольствием поговорила с такими достойными людьми, — не обращая никакого внимания на кислые взгляды, которыми награждали ее сардарки, призналась Мелита. Она и вправду любила послушать вот таких еще крепких, но уже умудренных годами мужчин, потому что знала, что если пропускать мимо ушей их многочисленные подначки и шуточки, то можно узнать много интересного. К тому же все они давно и прочно женатые относились к хорошенькой девушке как к дочке или племяшке.

— Ну так садись с нами, — подвинулись на лавке мужики. — Да поведай, каким ветром тебя занесло в Каменец.

— Попутным, — рассмеялась девушка. — Вот только рассиживаться мне некогда — дома ждут.

— Вы только посмотрите на нее, люди добрые, — за спиной Литы раздался смутно знакомый голос. — У нее там муж помирает, а она тут чужим мужикам глазки строит! Хульдра бесстыжая!

Развернувшись на месте, она увидела давешнюю лекарку, ту самую, которая вчера сулила Рину скорую кончину. Видимо бабка не только не успокоилась, а даже утвердилась в своих выводах и сейчас активно делилась ими со всем городом.

— Типун тебе на язык, — слова сами собой слетели с губ. — Кликуша бесстыжая! — в который раз махнула рукой на попытки вести себя тише воды, ниже травы Мелита. — Твое да тебе в спину!

— Ах, ты, нахалка! — словно жаба начала раздуваться Мирари. — Меня уважаемую… Ай! Ай! Спасите! Убивают! — вдруг заголосила она, схватившись за пышный зад.

— Ме! — раздалось в ответ боевое. — Ме!

Из-за спины испуганной лекарки показалась Белочка. Неторопливо по-деловому обойдя старуху, она встала рядом с Литой, наклонила хорошенькую головку и наставила на Мирари остренькие рожки, на одном из которых словно знамя поверженного противника алел лоскут.

— Последней одежи лишили разбойники! — опознав важную часть собственной нижней юбки, захваченную рогатым противником, заголосила лекарка.

— Где?! А ну покажь! — в голос заржали мужики, до этого изо всех сил сдерживающие хохот. — Какая ты кокетка оказывается, Мирари.

От злости тетка затопала ногами и застучала клюкой.

— Не злись, подруга, — веселились купцы. — Лучше поблагодари козу и ее хозяйку. Ведь с таким задним обзором ты точно мужичка себе подцепишь!