— Периметр деактивирован. Давай потихонечку, — скомандовал он.

Возница послушно тронул и спустя несколько секунд уже опускал повозку посреди небольшого дворика.

— Ну вот мы и дома, Лита. Как тебе тут?

Прежде чем ответить, девушка огляделась вокруг. Небольшой внутренний дворик выложенный каменной плиткой и был бы неотличим от любого другого, если бы не огромное количество горшков и кадок с растениями. Декоративные и плодовые карликовые деревца, цветы и лекарственные травы, чувствовали себя великолепно, словно за ними исправно ухаживали, плющ и дикий виноград, ползущие по стенам, превращали патио в волшебный грот.

— Поразительно, — коснувшись полураспущенного розового бутона, призналась девушка. — Ты говорил, что с весны в доме никто не живет, но в это просто не верится, глядя на окружающее великолепие.

— Это я в прошлом году устроил систему полива для тетушки, — с гордостью признался Рин. — А теперь пойдем, — он протянул жене руку.

— Ты волшебник, — восхитилась Лита. — У нас с матушкой такого не было.

Посмеиваясь над пораженной аданкой, Рин потянул ее вглубь дома.

Все здесь было странным для Литы: и обилие камня, и неожиданный простор, и свет, и песочно-медовый цвет стен, и свежий, ничуть не застоявшийся воздух, и отсутствие пыли. Будто невзначай подставив Аэрину плечо, она осматривала свой новый дом и понимала, что он ей по душе.

— А вот и моя, то есть наша комната, — устало выдохнул Рин, толкая тяжелую дверь. — Располагайся, — дойдя до кресла, он практически рухнул в него.

— Замечательная комната, — засуетилась Мелита. — Сейчас кроватку разберем, и будешь отдыхать. А где?..

— Белье? — не дослушал он. — Там, — махнул рукой, — в кладовке.

Отодвинув вышитую штору, Лита, уже не ничему удивляясь, достала свежее, лишенное малейшей затхлости белье и принялась стелить постель, старательно забалтывая усталого супруга. Между делом она узнала, что тетка Рина была не только травницей, но и духовидицей, а это чрезвычайная редкость в Сардаре. Благодарные духи благоволили ей, балуя, чем только могли. Они заменили мрачный гранит стен в жилище Сагари на теплый ракушечник, который был ей так мил. Травница любила воду. Изволь. В подвальном этаже была устроена купальня, потому что духи вывели туда термальный источник. Духовидица зябнет? Нет проблем. В толще стен зазмеились трубы с горячей водой. Нужна вентиляция? Будет, все будет, только пожелай!

— Ну и мы с Валом помогали конечно, — совсем тихо добавил Рин, позволяя уложить себя на постель. — Она была замечательной, наша Сагари. Так жаль, что рано ушла к нижним людям. Мне ее не хватает. Я полежу капельку и встану… Надо проследить за вещами… И еду должны… — его голос прервался. Аэрин уснул.

Лита убедившись, что состояние раненого не вызывает опасений, еще раз глянула на порчу. Черная тварь сыто дремала, чуть перебирая мохнатыми лапами, в данной ситуации это было наилучшим. Мелита поправила одеяло мужу и, тяжело вздохнув, пошла проверять, как идет разгрузка платформы.

Она брела по дому, почти не глядя по сторонам. Несмотря на окружающие чудеса больше всего девушке сейчас хотелось забиться в какую-нибудь щелочку потемнее и завыть тихонечко, чтобы поплакать и пожаловаться на ужасы сегодняшнего дня. И тогда они может быть уйдут. Но пока что стоит прикрыть глаза, как перед ними встают то залитая кровью палуба погребальной ладьи, то мертвые глаза кормилицы Олафа, то убийственно-прекрасные драконы, то медленно оседающий на палубу Рин, то черное проклятие, угнездившееся у него в груди, то неласковая встреча новой родни…

— За сегодняшний день я пережила больше чем иные за десять лет, — справляясь с дурнотой Лита прислонилась к стене. — Но ведь и хорошего было много: спасение, радость полета, Рин… Я обязательно вылечу его. А еще найду и накажу обнаглевшую ведьму, которая творит свои черные дела в этом необыкновенном каменном городе, застроенном смешными домиками.

Она постояла еще немного, глубоко дыша и успокаиваясь, а потом продолжила свой путь, обещание стать Аэрину самой лучшей женой заставляло Мелиту идти вперед.

— Молодец девчонка, хорошо держится, — одобрительно хмыкнул бас. — Не раскисает.

— И так уверенно проклятье купировала, — поддержал его тенор.

— А мы, признаться, за всеми этими заботами проглядели, что в Сардаре появилась черная ведьма, — вынужден был признать баритон.

— Нечего на меня смотреть так подозрительно, — в женском голосе звучало неподдельное возмущение. — Мамой клянусь, в этот раз я совсем ни при чем!

— Задерживаетесь, любезнейшая, — возница успел разгрузить платформу и теперь подбоченившись смотрел на Литу. — Я уж давно управился, а вас все нет и нет! И хозяина тоже нет! — он замолчал, уставившись на девушку в ожидании ответа. — И вообще, — поняв, что разговаривать с ним не собираются, мужик решил рубить правду-матку, — не с того вы, барышня, начали! Разве можно со ссоры семейную жизнь начинать, а? Увели сына у матери, опозорили достойную женщину. Эх, да что говорить! Не повезло бедному Рину, беду вы ему принесли!

— Как твое имя? — наконец отмерла Мелита.

— Зачем вам? — напрягся скандалист. — Жаловаться…

— И правда зачем? — задумчиво переспросила травница. — Ты сделал свою работу, а теперь уходи.

— Я-то уйду, но вы попомните — Каменец чужаков не любит!

— Ступай, — отмахнулась девушка и, глядя в спину уходящему. — Не полюбят, им же хуже, а мне спокойнее.

Она задумчиво посмотрела на гору пожитков, громоздящуюся посреди двора, с тоской вспомнила отчий дом, полный любящих родственников и расторопных слуг, и подняла первый тюк с мягкой рухлядью.

— Ну ты и щеголь, муж мой, — раскладывая вещи в шкафу, отдувалась Лита через полчаса. — У меня и то одежи меньше. Было меньше, — поправилась она. — А сейчас и вовсе ничего не осталось, — снова вздохнула. — Ничего, наживу.

— Хозяева! Есть кто дома?

С улицы раздался звонкий голос, и Мелита поспешила к окну. Посреди двора топтался мальчишка лет двенадцати.

— Иду, — аданка помахала ему рукой.

— Я тут эта, — едва завидя Литу, затараторил парнишка. — Мамка велела еды вам отнести. Вот.

— Спасибо, — тепло улыбнулась девушка. — Так значит ты сын Ниаля и Севары?

— Ну, — настороженно шмыгнул носом мальчишка. — А ты ринова жена, из-за которой он из дома ушел?

— Получается, что так.

— Ты красивая, — подумав, вынес вердикт отрок. — Хотя я от Аримы и без жены бы утек. Ладно, некогда мне. Вот держи мать сама готовила.

— Спасибо. Ты извини, что отдариться пока нечем.

— Ничего, — важно кивнул безымянный ниалев сын. — Мы с понятием. Пока, хозяйка. Бывай!

— И тебе не хворать, — Лита помахала забавному мальчишке и отправилась кормить мужа.

Севара оказалась прекрасной кулинаркой, к тому же женщина сообразила прислать пищу, подходящую раненому. Тут был душистый куриный бульон, какое-то воздушное запеченное блюдо из рубленого мяса, тушеные протертые овощи.

— На меня явно не рассчитывали, — горько усмехнулась целительница. — И это лучшие из встреченных в Сардаре людей. Ладно, — тряхнула она головой, отгоняя неприятные мысли, — они вообще не обязаны помогать. Так что, как говорил Учитель: 'Прежде всего думай о благе больного. Только тогда он подумает о тебе хорошо.' Эти воспоминания словно якорь удерживали ее, помогая сохранить спокойствие и собранность.

— Рин, просыпайся, — пристроив поднос на маленький столик, негромко позвала девушка. — Пора ужинать, соня.

— Севара приходила? — открыл глаза раненый.

— Ее сын, — подсовывая мужу под спину подушку, ответила Лита. — Забавный мальчишка, основательный такой.

— Это он просто стеснялся тебя, — Рин вооружился ложкой. — А вообще-то Стейн — тот еще сорванец, озорной словно скальный львенок.

— А разве скальные львы живут в Сардаре? Я думала, что они встречаются южнее.