— Конечно, конечно, — лебезила Тилька.

'Фу,' — только и подумала Катя, стараясь не показать насколько ей противна дама-воспитательница. Она даже заставила себя вежливо поблагодарить тетку, прежде чем уйти.

Закрывшись в своей комнате, Катя плюхнулась в кресло и некоторое время молча сидела без сил. В голове вяло ворочались неповоротливые мысли. Ей было интересно от кого же вторая посылка, что за духи подарил индюк и о каких гребнях он говорил, но шевелиться было лень.

— Так, ладно, нечего рассиживаться, гастрит не дремлет, — подбодрила себя Катерина. — Где там рыбкины гостинцы?

Она заставила себе переодеться и поесть и только потом принялась открывать подарки.

— Ну и ну! — выдохнула она.

Под упаковочной бумагой притаился резной ларчик, открыв который Катя увидела дремлющий среди складок золотистого шелка флакон духов.

Матовый, хрустальный, напоминающий по форме два сердца, слившихся в одно, он хранил внутри себя настоящее сокровище. Удивительный аромат этих духов завораживал. Нежный и легкий, он чуть отдавал осенней горчинкой, ненавязчивый, но окружающий свою хозяйку флером загадочности…

— Похоже на меня, — вздохнула Катя. — Весна и осень… А ты непрост, индюшоночек, ох как непрост…

Вздохнув, признала она и занялась поиском гребней, которые оказались дюжиной черепаховых шпилек, украшенных золочеными кленовыми крылатками.

— И романтик, — шепнула Катя, не в силах выпустить подарки из рук. — Хорошо, что ты заставил меня принять это, возвращать этакую роскошь мне было бы ужасно жаль. Угодил… А вторая посылка тоже от тебя?

Она замерла, разглядывая дивной красоты браслет, который покоился в плоском футляре. Ни разу Катерина Павловна не видела ничего подобного. Золотое эмалевое чудо со вставками из аметиста, все эти слова никак не могла охарактеризовать ту живую сияющую роскошь, которая дремала в катиных руках. Казалось, что дельфиниумы каким-то странным волшебством превратили в ювелирное украшение, заколдовали, переплели между собой в вечном объятии и заставили украшать чьи-то женские руки.

— Не чьи-то, а мои! — Катя защелкнула замочек, примеряя подарок. — И от кого же это? — она развернула записку, сразу узнав почерк герцога.

'Любимой,' — было написано там.

— Любимой, — повторила она вслух, чтобы насладиться звучанием желанного для каждой женщины слова, но вместо удовольствия и радости смогла почувствовать только глухое раздражение.

Чтобы лучше разобраться в себе Катерина встала и походила из угла в угол по комнате, потом покрутила браслет, любуясь дивной работой.

— И почему я вам ни капельки не верю, ваша светлость? — нахмурилась она, воюя с хитрой застежкой. — Может тому виной туманные намеки во время королевского визита? Или дело в странной нерешительности, будто вы не Ужас Дагании, а робкий пасторальный пастушок? Но нет, лэрд Рокк, не это главное! Причина кроется в том, что я все еще являюсь невестой Адери-Аддингота, а будь у вас хоть малейшее желание изменить существующее положение вещей, то индюк блудливый ко мне и близко бы не подошел. А это значит что? — Катя, наконец-то, расстегнула браслет и тут же поспешила спрятать его в футляр. — А это значит, что вы просто морочите голову молоденькой дурочке!

От этих закономерных в общем-то мыслей в глазах защипало от слез, которые оказывается были совсем близко.

— Я только чуточку поплачу, — пообещала сама себе Катерина, — совсем маленькую капельку, — она шмыгнула носом и, заливаясь слезами, пошла искать платок.

Нарыдавшись всласть, девушка долго умывалась холодной водой, успокаивая себя тем, что по сравнению с бедной Китти ее жизнь просто чистый мед, не иначе! А ведь малышка выдерживала колоссальное давление со всех сторон, только предательство матери подкосило ее.

— А тебя, заметь себе, никто не предавал. Близкие тебя любят. Правда дядюшка темнит, но зато не врет. Вокруг вьются озабоченные мужики? Так это нормально и даже хорошо, без них было бы гораздо скучнее. Жених изменяет? Герцог мудрит? Так заставь их потерять голову. Сколько можно вести себя как малолетняя дурочка?! Хватит изображать из себя жертву! Пусть другие плачут и волосы рвут на всех местах! А не хочешь интриг и флирта, займись учебой, это прекрасное занятие для благородной лэри! Помнишь, что завещал дедушка Ленин? Вот и давай, грызи гранит науки крепкими молодыми зубами.

Посмотрев на хорошенькую блондиночку, отражающуюся в зеркале, Катя улыбнулась.

— А ведь совсем скоро придется заниматься кондитерской! — она поправила прическу и постановила. — Так что мне не до любви!

Приняв такое правильное решение, Катерина Пална занялась уроками, при этом она то и дело посматривала на футляр с браслетом.

— Так дело не пойдет, — закрыв учебник по алхимии, сдалась Катя.

Она положила перед собой лист бумаги и быстро написала на нем несколько строк, перечитала и задумалась.

— Нет, это никуда не годится, — уничтожая написанное, постановила Катерина. — Да и не хочется вступать в переписку с его светлостью, не нужно оно мне, верну лично в руки, — и, стараясь не думать, что совершает глупость, трижды повернула изумрудный цветок.

— Китти, что с вами? — голос его светлости звучал встревоженно.

— Все в порядке, — простонала она, открывая глаза. — Просто я дура. Отпустите меня, — робкая попытка покинуть мужские объятия не удалась.

— Китти, я жду, — настаивал герцог, крепче прижимая к себе девушку.

— Помнится в прошлый раз, я настоятельно просила не называть меня этой отвратительной кошачьей кличкой, — напомнила Катя.

— Это не ответ, — не уступал мужчина. — Почему я нашел вас лежащей на полу?

— Потому что… — досадливо отвернулась она. — Я забыла, что засыпаю во время портальных переходов, когда активировала кольцо.

— Насколько я помню, ничего такого с вами ни разу не было во время наших совместных перемещений, — напомнил Александр.

— Наверное поэтому я и забыла о своей особенности, — смутилась Катя. — Было бы интересно исследовать этот феномен, не так ли, ваша светлость?

— Мы обязательно займемся этим, — пообещал лэрд Рокк, склоняясь к девушке. — А пока…

— А пока, — перебила Катерина, — вам лучше отпустить меня, — она уперлась кулачками в широкую мужскую грудь. — Я пришла сказать, что не могу принять браслет, более того…

— Вам не понравилось? — расстроился Александр, не спеша, впрочем, выпускать из рук Катерину.

— Как может не понравиться такое чудо? — девушка вновь и вновь предпринимала попытки освободиться. — Да отпустите же меня, ваша светлость!

— Обязательно, — пообещал герцог задумчиво. — Значит вы решили руководствоваться правилами хорошего тона?

— Да, — просто ответила Катя, решив не вдаваться в лишние подробности. — И я даже не буду спрашивать, почему вас это удивляет. Пользуясь случаем, хотелось бы также вернуть вам кольцо.

Александр разжал руки, отпуская своевольную добычу, и устало сгорбился на кровати.

— Вы мне всю душу вымотали, — пожаловался он. — Еще ни одна женщина не выпила столько моей крови.

— Да ладно вам, — Катя присела рядом. — Я ведь еще и не начинала толком.

— В самом деле? — в серых глазах разгорался интерес.

— Конечно, — убежденно кивнула она, — другим достается от меня гораздо сильнее, и то они не жалуются. Нытик вы, а не Ужас Дагании. Ой, — Катя вскочила. — Я вспомнила!

— Что именно? — развеселился герцог.

— Я давно хотела узнать, почему вас все так называют, да постоянно забывала.

— А вы не знали? — удивился он.

— Откуда?

— А вообще-то да, — широко улыбнулся он, — вы занятая особа.

— Не то слово, — согласилась Катя, у которой ослабели колени от этой мальчишеской улыбки.

Ей так сильно захотелось этого мужчину, что она зажмурилась на мгновение, а когда открыла глаза, то задохнулась от ответной жажды в его взгляде.