Он стоял как статуя, слушая меня. Его темные глаза мутные и злые, очень злые.

— Ты показала расположение наркотиков? Он сжимает руку в кулак и он делает шаг вперед.

— Нет, — вру я, махая головой. — Они узнали обо мне. Я сказала вам, что у вас есть доносчик. Он разоблачает бывших рабочих. ФБР заставило моего парня сблизиться со мной, чтобы я показала им место расположения. Выяснила это сегодня. Я плакала, вот почему не услышала, как подошел Брейден. — Я широко открываю глаза. — Они хотят все уничтожить. Они знают о наркотиках и о... всем остальном.

Хосе все еще неподвижен, а на лице у него шок. Никто не знал о другой работе. Это секрет, который я раскрыла. Интересно, видела ли бабушка то же. Умерла ли она из-за этого.

— Откуда ты об этом знаешь? — спрашивает он со смертельной мягкостью.

— Я подслушала их.

Наступает тишина, когда Хосе думает. Я практически вижу, как колесики крутятся у него в голове. Пожалуйста, молюсь я. Пожалуйста...

— Нам нужно ехать, — резко объявляет он.

— Куда? — мой голос немного прерывается. Пожалуйста, сработай...

— К Гонзалесу.

Мое сердце сильно бьется.

Хосе звонит кому-то, разговаривая по-испански. Он несколько раз машет в мою сторону во время разговора, становясь более подвижным. Тревога и страх давят на меня, делая мое тело тяжелым, будто я покрыта цементом. Нет пути назад. Я не знаю, что случится, но знаю, что моя жизнь никогда не станет прежней. Наконец, Хосе заканчивает разговор.

— Он увидится с тобой.

Я должна быть счастлива. Все идет по плану. Чувствую только страх. Единственный способ, что это сработает, это если каждый будет делать точно так, как я надеюсь. Каковы шансы, что так и будет? Я начинаю трястись.

Хосе изучает меня.

— Тебе следует бояться, — почти грустно говорит он. — Брейден хотел красивой жизни с тобой, а теперь этот шанс ускользнул. Ты поедешь к Гонзалесу и он будет использовать тебя. Ты будешь молить о смерти, пока он не закончит. Ты подписала себе приговор, крошка. — Он трясет головой с сожалением, и мое сердце начинает биться еще сильнее. Страх появляется на моем лице. Не скрываю этого. Я бы даже не смогла, если бы и пыталась.

— Дядя? — кричит Брейден. Он тихо ступает по полу.

Взгляд Хосе ловит мой. Он устало вздыхает, сожаление появляется на его лице.

— Брейден, — мягко отвечает он, как будто разговаривает с ребенком. — Иди сюда.

— Дядя, нам нужен паспорт для Джулс... — голос Брейдена замирает, когда у него на лице появляется улыбка. — Ты проснулась, моя любовь.

Он подходит ко мне, наклонятся так, чтобы его лицо было на одном уровне с моим. Пальцем прикасается к моим губам. Его глаза с жадность гуляют по мне, и я инстинктивно откидываюсь назад.

— Тебе не надо бояться, — наконец говорит он. — Я не обижу тебя

Хочу укусить его за палец. Он под наркотиками и почти убил меня на дороге. Как кто-то может думать, что этот человек в своем уме? Почему кто-то не может любить его настолько, чтобы оказать ему помощь, в которой он нуждается?

Брейден наклоняется ближе. Он собирается поцеловать меня. Желчь поднимается к горлу. Этот человек в кого-то выстрелил. Он убийца, также, как и Гонзалес. Вижу, как Хосе, подходит ближе. Если он сейчас не остановит это, меня вырвет в рот Брейдену. И я не смогу остановиться. Его губы приближаются. Чувствую что-то кислое в его дыхании. Дергаюсь, когда мой желудок начинает подниматься...

Одно мгновение и ощущаю губы Брейдена на своих, но затем меня целует воздух. С ужасом смотрю, как руки Хосе скрутили Брейдена в удушающем захвате. Хосе держит ткань поверх рта Брейдена, используя тот же трюк, что и Брейден на мне. В глубине души, знаю, что это ирония судьбы в отношении того, что происходит, но не могу оценивать это. Вижу, как дядя душит своего племянника, и это зрелище вселяет ужас в свидетелей.

Брейден кричит, и Хосе закрывает его глаза, слеза падает из одного глаза.

— Прости, племянник, — говорит он приглушенным голосом. — Ты не можешь получить ее. Теперь ты никогда не сможешь получить ее. Он принадлежит Гонзаесу.

Я вижу, как действует наркотик, и Брейден хромает, падая на пол с глухим ударом.

Маленькая часть меня вспоминает, как он помог мне, когда умерла бабушка. Этого достаточно, чтобы почувствовала немного жалости к Брейдену. В некотором смысле он не может нести ответственности за свои действия, потому что он психически болен. Но, в конце концов, это не имеет значения. Я вижу только преступника, теперь, когда смотрю на него.

— Ты будешь в порядке. Я люблю тебя. Никогда не причиню тебе вреда. — Хосе нежно касается Брейдена.

— То, что вы одурманили вашего племянника наркотиками и почти не удушили его до смерти, показывает, как вы его любите? В этом нет смысла, но теперь это не должно удивлять. Я попала в мир монстров.

Хосе подходит ко мне. Мгновенно откланяюсь назад, отчаянно качая головой.

— Прости, Джулиана, но так должно быть. Ты не можешь видеть, куда мы идем...

— Завяжите мне глаза, пожалуйста!

Хосе трясет головой.

— Нет, — твердо говорит он. — Мы не можем рисковать, чтобы ты что-то увидела. Ты должна поехать к Гонзалесу без сознания.

Тяжело дышу, как будто весь кислород высасывают из комнаты. Это не является частью плана. Я должна видеть, куда меня везут, чтобы найти путь спасения или, по крайней мере, оставить зацепки.

— Хосе, пожалуйста...

Это не волнует его. Если он смог одурманить своего племянника наркотикам не моргнув, тогда ему еще легче причинить мне боль. Мое тело пытается выбраться, не желая сдаваться без боя. Чувствую, что его рука сильная, когда он прижимает ту же ткань, которую он использовал на Брейдене, к моему лицу. Не могу дышать. Чувствую головокружение. Отчаявшись, представляю лицо Пакса.

Он последний кого вижу перед тем, как возвращается темнота, чтобы забрать меня.

Глава 32

Что-то холодное ударяет меня.

Дергаюсь от удара. Это больно. Стоп, пытаюсь сказать я. Холод задерживается, создавая такую острую боль, что я съеживаюсь. Темнота сменяется темно-фиолетовым цветом, зловещим и мрачным. Боюсь этого места, но становится меньше боли. Я дрейфую, плыву над фиолетовым туманом. Что-то слышу, а потом... холод. Это сопровождается еще одной вспышкой резкой боли. На этот раз она начинается у меня во рту, а потом распространяется по моему телу. Вскрикиваю. Туман рассеивается и яркий свет просачивается через него.

— Открой глаза.

Изо всех сил пытаюсь подчиниться. Мое тело разрывается и боль везде. Если раньше было больно моргать, то теперь ту боль нужно умножить на сто.

— Прекрати плакать и открой глаза! — приказывает голос.

Удар! Я дергаюсь. Кто-то скулит. Хочу заглушить этот звук. Не хочу его слышать.

— Джулиана, маленькая тварь, открой свои глаза, пока я не закрыл их навсегда.

Скуление становиться громче.

Понимаю, что оно исходит от меня.

Задыхаюсь от напряжения, но делаю это. Я открываю глаза.

Сначала все, что я вижу – яркий свет. Он одновременно и серый, и белый, напоминает мне больницу. Краем глаза я вижу фигуры людей. Две, а может и больше. Поворачиваю голову, но это слишком тяжело для меня, поэтому остаюсь неподвижной. Мое запястье двигается, и холод снова ударяет меня. Мгновенно я неподвижна.

Сталь холодная.

Наручники.

Я прикована наручниками к столу. Мои ноги тоже прикованы. Как ни странно, голова единственная часть моего тела, которая не прикована, но эта та часть тела, которой больнее всего пошевелить.

— Ах, тигренок, ты проснулась.

Этот голос посылает дрожь по моей спине. Он преследовал меня во снах, а теперь вернулся, воплоти.

— Гонзалес, — хриплю я. Несмотря на то, что я лежу на шаткой поверхности, медленно двигаюсь вверх, пока полностью не встаю, несмотря на то что мое тело приковано к столу. Тень напротив меня двигается, выходя в свет. Он выглядит точно так, как я помню: красивый, с густыми волосами и идеальными прямоугольными очками на переносице. Есть только одно отличие: Гонзалес хромает. Он следит за моим взглядом.