Красный.

Я моргаю и цвет исчезает.

— Временами этот мир – дерьмовая карусель, которая не останавливается. Но есть надежда. Иногда пустошь снова может расцвести. Зачастую вы можете сделать гораздо больше, чем просто выживать. Вы можете любить. Можете жить, проявлять непосредственность. — Он медленно и целенаправленно обшаривает толпу глазами. Смотрю на его глаза, пытаясь представить в них зелень. Следую за ним взглядом до тех пор, пока...

...его глаза не встречаются с моими.

Он складывает губы в улыбку, и я не могу не улыбнуться в ответ. Смущенно улыбаясь, робко машу. Его улыбка становится шире.

— Эта.

Глава 4

Улыбка примерзла к лицу. А может это лицо замерзло, и улыбка просто не может сломать лед. Пакс подмигивает, но этот игривый жест никак не успокаивает внезапно охватившее меня нервное состояние.

— Думаю, он показывает на тебя, Джулс, — возбужденно говорит мне Нэт. — Иди!

Я все еще в таком оцепенении, что позволяю ей вытолкнуть меня из толпы, и спотыкаюсь на ходу.

— Постой, — кричит она, хватая меня и что-то делая с моей блузкой.

— Позже поблагодаришь меня, — быстро шепчет она. — Держись крепче!

С этими словами она подталкивает меня сильнее, отступая в разрастающуюся толпу. Я слегка покачиваюсь от ее толчка. Не понимаю, что она сделала, пока не смотрю вниз.

И прихожу в ужас.

Она разорвала верх моей блузки. Пуговиц не осталось и обе части свободно свисают, выставляя напоказ лифчик пуш-ап. Короткие джинсовые шорты внезапно кажутся теснее, потому что все тело распирает от стыда.

— Привет.

Разворачиваюсь кругом. Пакс стоит в нескольких дюймах от меня. Когда он смотрит вниз, на его щеке появляется ямочка.

— Я забыл представится. Меня зовут Рид Пакстон, — говорит он. — Но все называют меня Пакс.

Мои мысли разбегаются. Я начинаю осознавать ситуацию.

— Ты не против поучаствовать? — Он обеспокоено приподнимает брови. — Помню, что у тебя сегодня ночь спонтанности и решил, что возможно, тебе следует это испытать.

Тупо смотрю на него, подавляя желание запахнуть блузку. Пытаюсь воскресить ощущение легкости в голове. Забыть толпу. И я киваю.

— Ну ладно, дамы и господа! Вот наш доброволец.

Голос Кейда спасает меня от взгляда Пакса и собственной неспособности произносить слова. Он касается моей поясницы, заставляя подойти ближе к Паксу.

— Ей нужно лишь обхватить его ногами и... прокатиться, — кричит Кейд в толпу. Раздается несколько смешков.

— Помните, это ради благотворительности. Каждое отжимание, которое он сделает с ней на спине – один доллар. Есть желающие?

В ответ раздаются крики и хрюканье. По крайней мере я не единственная, кто не может разговаривать в присутствии этого парня. Кейд оставляет нас, чтобы записать имена «пожертвователей». В ушах гудит, словно тело гоняет алкоголь по всему организму. Я понимаю, что это плохая идея. Это на меня не похоже. Кроме того, я вся дрожу. Побочный эффект от слишком большого количества выпивки или что-то другое?

— Я заставляю тебя нервничать? — Его хрипловатый голос течет, словно шоколадная глазурь по спелой, круглой клубничке. Заставляет ли он меня нервничать? «Заставляет ли извергающийся вулкан нервничать муравьишку?» — прошелестело у меня в голове. Это был всплеск здравомыслия.

— Нервничать? Я не нервничаю, — пробормотала я, не глядя на него. Жужжание становится громче, делая меня еще более пугливой и беспокойной. Что за штуку я проделываю, когда сначала набираю воздух, а потом выпускаю? Ах да, дыхание. Надо этим заняться.

Я пытаюсь успокоиться. Почувствовать себя уравновешенно. Впрочем, жжение в пищеводе не придает равновесия. Это не спокойствие, а огонь. Рев. Тело больше не принадлежит мне одной. Оно принадлежит опьянению – тому пику, на котором я нежилась несколькими мгновениями раньше.

Издаю сдавленный звук и вдыхаю через ноздри, втягивая дымный воздух, словно голодный щенок в поисках молока. И тотчас ощущаю тепло Пакса рядом с собой. Скоро буду погружена в него, обернута им.

Обернута вокруг него.

Так заставляло ли это меня нервничать? Лишь на какую-то сотню процентов.

— Время начинать! — кричит Кейд и бежит к нам с Паксом, блестя белоснежными зубами. Он хлопает Пакса по спине.

— Не облажайся, — советует он с улыбкой.

— Как будто я когда-нибудь это делал.

Кейд поворачивается ко мне. Вижу, что он замечает мое декольте, выставленное на всеобщее обозрение. Он медленно обводит меня оценивающим взглядом. Затем одобрительно улыбается.

— Ну, привет.

— Привет, — отвечаю, покачиваясь. — Эээ, может, уже начнем?

Не хотела быть грубой, но слова вырываются непроизвольно. Сейчас кое-что другое занимает мои мысли.

— Ты в порядке? — доброжелательно спрашивает меня Пакс. — Выглядишь слегка зеленой.

— Кажется через секунду меня вывернет наизнанку и можешь считать меня сумасшедшей, но я бы предпочла не начинать учебный год с прозвища Блевотик.

Это слишком уж откровенно. Часть меня понимает, что лучше бы оставила это при себе.

Пакс закусывает нижнюю губу. Не уверена, это из-за беспокойства или же он пытается не рассмеяться.

— Давай начнем.

Он вклинивается между нами, заслоняя меня от Кейда. Его крепкое полуобнаженное тело оказывается перед моим лицом. Мускусный одеколон Пакса в сочетании с запахом присущим только ему внезапно атакует мои ноздри, обостряя чувства.

Кейд хмыкает, его все это забавляет. Внезапно мне хочется посмотреть на него. Не нахожу в ситуации ничего забавного.

— Готов как скажешь.

Пакс поворачивается ко мне, его изумрудные глаза в звездном свете кажутся темными омутами. На какое-то бесконечное мгновение взмываю вверх, еще выше, не летаю. Зависла в воздухе. Пульс зашкаливает. Что-то тяжелое и горячее разливается в животе. Не в силах оторвать взгляд, я беспомощно смотрю, как он приближается, пока его губы не останавливается так близко, что наше дыхание перемешивается.

— Прокатись на мне.

Прокатиться на нем? Дыхание перехватывает в горле. Поток алкоголя, бушующий в теле, затвердевает в горле мячиком для гольфа. Его глаза продолжают сверкать, и я права. Они словно маяк, мои губы сами собой растягиваются в улыбке.

Пакс слегка касается ладонями моей талии. Его губы около моего уха.

— Держись крепче, — советует он низким шепотом. — Поездка будет ухабистой.

Делаю шаг назад, глядя, как он на меня смотрит. Внезапно ситуация, в которой оказалась, кажется невероятно смешной. Что за подруга обрывает пуговицы и говорит, что «ты поблагодаришь ее позже»? Кто скачет на полуобнаженном парне в середине ночи? Кто делает это за деньги? Не могу удержать рвущийся из горла звук. Может Пакс догадывается, о чем думаю, потому что его губы подрагивают, собираясь растянуться в улыбке. Мы мысленно передаем друг другу сообщение вроде: «Мы что, серьезно это делаем? И люди на самом деле платят, чтобы это увидеть?» Пакс слегка пожимает широкими плечами, словно говоря: «Люди готовы платить, чтобы посмотреть на вещи и похуже».

Безумно. Нелогично. Спонтанно.

Раздается свисток, прерывающий наше мысленное общение. Я уже не такая нервная. Должно быть мне даже удалось поднять вверх большие пальцы, потому что толпа ревет, а плечи Пакса трясутся от смеха. Чувствую себя лучше. Подбегает Реф.

— Как тебя зовут? — спрашиваю.

— Довольно очевидно. — Он указывает на свою рубашку. — Все зовут меня Реф.

— Ясно. — Хмыкаю и приставляю указательный палец к голове.

Должно быть, мои слова прозвучали невнятно, потому что Реф спрашивает:

— Ты в порядке?

— Да.

Смотрю на Пакса.

— Ты в состоянии прокатиться?

Я чуть не рассмеялась вслух. Мне хочется сказать, что это ведь не гонка на мотоциклах. Не могу погибнуть от скачки верхом на парне. Потом хмурюсь. Могла умереть, скатившись с холма. И снова смотрю на Пакса. Он приподнимает бровь.