— Не надо так. Все будет не так уж и плохо, вот увидишь. — Он берет меня за руку, хотя и пытаюсь ее забрать, но Пакс держит крепко и отказывается отпускать. — Дядя Билл хороший человек. Он сделает как лучше для тебя...

— И откуда же он знает, что лучше для меня? — Я сержусь и напрягаюсь. — Знает ли он вообще хоть что-нибудь обо мне? Он хотя бы представляет, кто я такая? — мой голос становится громче с каждым словом. — Нет. Он не знает ничего, что может помочь мне.

Это была ложь, но я была так зла. Поверила в это. Как Пакс смог, вот так, не оправдать мое доверие? Как он смог пойти к его дяде? Разве он не видит, что ничего нельзя сделать?

Пакс не реагирует на мой гнев. Честно, это то, что мне больше всего нравится в нем, он хладнокровен даже когда на него давят. Это делает его прирожденным лидером и хорошим футбольным игроком. Прямо сейчас этот факт до безумия бесит меня, и, если бы знала наверняка, что это поможет, я бы, наверное, ударила бы его, точно ударила. Однако хорошо знала его тело. Он было тверже, чем тюремная стена, и я скорее навредила бы себе, чем ему. Что ты несешь? Сделать себе еще хуже? Все, что могло случиться, я бы только навредила себе.

— Я люблю тебя, Джулс, — говорит он, решив избежать спора. Ненавижу его, потому что его слова звучат правдиво. Глубоко в сердце знаю, что он имеет в виду. — Я обещаю, никто не причинит тебе вреда...

— Нет, — резко отвечаю. — Ты не можешь обещать такое. Я помогала преступнику, зная кто он. Значит, я тоже преступница, — начинаю истерить еще больше, поскольку полностью понимаю, что Пакс собирается делать, и это добивает меня. Если признаюсь, меня посадят. Закончу точно так же, как моя мама, и так как бабушка не хотела, чтобы я заканчивала.

— Нет, — трясу я головой. — Нет.

— Джулс, — терпеливо начинает Пакс. — Послушай меня. Мой дядя хороший человек. Он ничего не предпримет, не обсудив сперва с нами. — Я фыркаю. Пакс игнорирует меня. — Он не монстр...

— Большинство мужчин монстры, — говорю я, а сама вспоминаю, что видела в той комнате ночью, когда выстрелила в Гонзалеса.

Пакс останавливается.

— Не он. — Он сжимает мой руки сильнее. — Не я. — Смотрю вперед и отказываюсь посмотреть на него. — Я просто хочу, чтобы ты доверяла мне, Джулс, — мягко просит он. — Я не сделаю ничего, что приведет тебя к неприятностям.

— Я уже в неприятностях...

— И именно поэтому нам нужна помощь моего дяди, — заканчивает он и ловит меня. Смотрю на него. Я так зла, что не удивлюсь, если его рубашка внезапно загорится.

— Джулс, как мы это сделаем, если ты не доверяешь мне?

— Сделаем что?

— Это. Нас. Эти отношения. Как мы сможем быть вместе, если ты не веришь, что я делаю это из лучших побуждений?

Вздыхаю, злость понемногу выходит из меня. Больше, чем что-либо, я хотела, чтобы Пакс был в моей жизни. Он заставляет меня чувствовать, что все самое плохое в моей жизни уже пережито, что и в пустоши может прорасти что-то новое.

— Я знаю, что ты делаешь это из лучших побуждений, Пакс, — глубоко вздыхаю. — Но это не означает, что результат будет таким, как мы хотим.

— Нет, не означает, — соглашается он. — Но я клянусь, что как только почувствую, что что-то происходит, мы остановимся.

— Как ты сможешь это сделать? — спрашиваю я, не в силах поверить будет ли это возможно.

— У меня есть свои пути.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты не один из подпольных преступников, тоже.

Он смеется, но я нет. Я совершенно серьезно.

— Нет, — отвечает он, усмехаясь. — Я только имею ввиду, что знаю слабые места моего дяди и смогу ими воспользоваться, чтобы убедиться, что ты будешь в безопасности все это время.

Пытаюсь улыбнуться, но вместо этого дрожу. Безопасность. Я ощущала ее только с моей бабушкой. Внезапно, мое дыхание прерывается. И с Паксом, понимаю я. Внимательно смотря на него, понимаю, что он настроен серьезно. Он сначала спуститься сам и только потом позволит мне упасть.

Эта мысль должна успокоить меня, но она приносит только страх.

Глава 27

— Добро пожаловать.

Эти слова сказаны так счастливо добро, что на секунду забываю о том, что должна бояться. У женщины, сказавшей это, красивая талия и большая, яркая улыбка. Она встает, чтобы поприветствовать меня, и я замечаю, что могу видеть над ее головой. Ее рост меньше одного с половиной метра, и она выглядит как фея, если бы конечно феи посыпали себя растущей пыльцой. Она заключает меня в свои объятья и мой нос улавливает запах сирени. Это очень знакомо, но прежде, чем успеваю задуматься над этим, она отпускает меня и внимательно осматривает меня.

— Я так счастлива, наконец, познакомится с тобой, — говорит она. — Но я ведь любопытная Нэнси, и хочу узнать больше. Джулс, верно?

— Джулс Хендрикс. — Я осторожно киваю и отступаю.

— Красивое имя у красивой девушки. — Она сжимает мои руки. — Пакс обычно приводит домой девушек, у которых слишком много... ног.

Не уверенна, должна я была оскорбиться или смутиться, но она так светится, что я понимаю, что это плохо, когда слишком много... ног.

— Оу.

— Не пойми меня неправильно. — Она машет своими руками. — Они были красивые и я уверенна у них были бы красивые дети с ним...

— О Боже, — стонет Пакс.

— ... но мне больше нравятся маленькие девушки, как я сама. — Она показывает на свой маленький рост. Подносит свою голову ко мне и шепотом говорит: — Если бы мир внезапно взорвался, скорее всего, выжили бы только маленькие, — кивает она с энтузиазмом. — Просто посмотри на динозавров. Они были уничтожены, когда упал метеорит. Но все маленькие животные, например, рыбки и некоторые птички выжили. — Она хмурится. — Конечно, это могло быть потому, что они не имели отношения к наземной жизни, но мне кажется, что это потому, что они были маленькие. Ты знаешь, Дарвин...

— Ладно, болтливая Кэтти, — смеется Пакс, оттягивая меня назад. — Не заставляй ее убегать, тетя Гейл. Мне она нравится. — В одно мгновение ее досадливый взгляд сменяется такой широкой улыбкой, что я боюсь, что она потянет мышцу.

— О-о, мне она тоже нравится, — оживленно соглашается она.

— Тетя Гейл, ты только познакомилась с ней, — громко смеется Пакс.

— Что? Мне нравятся все, кто нравится тебе. — Она поднимает брови. — Ну, кроме той последней. Да, она была красивая, но как снежная принцесса. Такая холодная и неприкосновенная. Эта, однако, красивая, как маленькая фея... — Я рассмеялась, потому что точно так же думала и о ней.

— Большинство людей хотят, чтобы их сыновья женились на принцессах, а не на феях, — уточняет Пакс, подмигивая в мою сторону.

— Да ладно, у многих людей обычный вкус. Но я на шаг впереди в этой игре. Феи – новые принцессы Диснея, запомни мои слова. Мы будем видеть крылья и волшебную пыльцу, вместо бальных платьев и сисек.

— Пожалуйста, не произноси больше слово сиськи. — Пакс морщится.

— А что? Тебе больше нравится титьки?

— Я бы предпочел, чтобы ты не поднимала эту тему, вообще-то. —Пакс заметно вздрагивает.

Похихикала за своей рукой от его дискомфорта. Кажется, он был прав, думаю я, когда практически заставил меня приехать сюда.

— Грудь – естественная часть человеческого тела. Даже если у тебя ее и нет, — замечает она. — Я где-то читала, что в обстоятельствах жизни и смерти, если у женщины нет молока, то оно может появиться в груди мужчины, чтобы спасти жизнь их ребенку. Плач ребенка в сочетании с дерганьем ребенка за соски, может стимулировать гормональные процессы, которые отвечают за выработку молока...

— Тетя Гейл, пожалуйста! — прерывает ее Пакс, смотря в ужасе. — Я не хочу говорить о мужчинах и грудном вскармливании в полдень!

— Ну, ты бы хотел поговорить об этом во время ужина?

— Я бы хотел об этом поговорить никогда!

— Я думала, мы растили тебя, чтобы ты был открыт для чего-то даже большего, чем это. — Она хмурится.