Кириэль и Таэл наслаждались тихим семейным счастьем. Разве могли они до этого представить, что так приятно прийти домой и сесть у камина, просто читая книгу, и наблюдая, как твоя жена вышивает, тихонько напевая себе под нос? А потом залезть под теплое пуховое одеяло, прикладывая друг к другу ледяные ноги и взвизгивая при этом от смеха? Или проснуться ночью, слушая дыхание мужа, чувствуя жар, исходящий от его тела?

      И какое беспокойство может доставить легкий кашель, появившийся у любимой. Тот кашель, который можно излечить за два дня эльфийскими снадобьями. Но Таэл все равно с беспокойством просиживал эти двое суток у постели жены, отгоняя от нее слуг и сам кормил ее с ложечки. Сам поправлял одеяло, укутывал, словно в кокон, чтобы холодный воздух не смел проникать к ней.

      Счастье было таким огромным, что влюбленным иногда было страшно. Страшно, что оно может внезапно закончиться…

      В это утро Кириэль проснулась одна. Она тоскливо посмотрела на пустующую подушку, вспоминая, что Таэл собирался в ночь на обход. Хоть в последнее время потребность в его присутствии и уменьшилась, но он иногда отправлялся с воинами в поход. Кириэль улыбнулась, разглядывая привычный узор балдахина. По синему небу плыли золотые птицы, но Кириэль успела в мельчайших деталях изучить весь рисунок. Поэтому, она повернулась к окну и с радостью заметила, что ночью был мороз.

      Мороз разрисовал высокие окна, вырезав на них причудливые завитушки, елочки, снежинки… Кириэль высунула ножки из-под теплого одеяла, и быстро отдернула их. Пол оказался ледяным. В поисках тапочек она провозилась еще пару минут, затем, накинув теплый халат, принцесса подошла к окну. Слегка подышав на стекло, Кириэль сделала себе окошко.

      Перед ее глазами раскинулся белоснежный лес. Словно заново одетый, он лежал перед глазами, погруженный в сон. Именно в этот момент Кириэль почувствовала, как что-то восторженное наполняет ее изнутри… Словно фонтан поднимался от самых кончиков пальцев ног до головы, медленно заполняя ее, будто сосуд. Кириэль на миг закрыла глаза, прислушиваясь к ощущениям. Прошло несколько минут, и Кириэль поняла, что значит это чувство. Она беременна! Никто на свете не мог опровергнуть этой уверенности. Она знала!

      Кириэль простояла около часа у окна, поглаживая живот и строя предположения о том, кто же это будет. Но потом, словно опомнившись, она почувствовала холод и голод. Быстро забравшись под одеяло, Кириэль позвала Кирсэона.

      Надо сказать, что после окончательного примирения, Кириэль переехала в покои Таэла, и при ней осталась лишь одна служанка, без которой она не могла справиться — та, которая помогала ей одеваться. Остальные заботы о принцессе взял на себя Кирсэон, ревностно оберегая свои обязанности от остальных. И, хоть иногда на кухне он и жаловался, что его слишком сильно нагрузили, в душе он гордился тем, что его любимый принц доверил ему еще и помогать его жене.

      Кирсэон явился немедленно, словно предугадывая желания Кириэль.

      — Я замерзла, Кирсэон, и, если честно, очень хочу есть. — Кириэль смущенно улыбнулась. Она так и не привыкла обращаться к слугам повелительно. Ей постоянно было стыдно за то, что она им должна приказывать. Поэтому Кириэль всегда просила.

      Кирсэон кивнул, спеша распорядиться о завтраке. Все утро и весь день Кириэль проходила, улыбаясь своим мыслям. Иногда она непроизвольно прикладывала руки к животу, и слуги, улыбаясь, кивали друг другу на это.

      Таэл вернулся поздно ночью, когда Кириэль уже спала. Утром он, как обычно, обнял жену, притягивая к себе. Но к его удивлению Кириэль мягко отстранила мужа.

      — Мне нездоровится сегодня, любимый. Может, в другой раз? — Кириэль улыбнулась, глядя на Таэла.

      Муж согласно кивнул, снова обняв жену, но теперь намного нежнее. День проходил за днем, а Кириэль все никак не могла решиться рассказать Таэлу о чуде, что пришло в их дом! Она бледнела, иногда замирала в такт своим мыслям.

      Таэл с улыбкой наблюдал за женой. Уже давно он понял, что она ждет ребенка. Как он догадался? Лишь Боги знают… Просто, вернувшись под утро с обхода, он сразу понял, что их будет трое. И теперь Таэл с интересом наблюдал за любимой, за переменами в ее настроении, пытаясь предугадать все ее желания. Он считал, что Кириэль, возможно, слишком наивна, и, может, пока не понимает, что она беременна.

       Кириэль решилась наконец рассказать Таэлу о будущем ребенке. Прошло две недели, как она узнала. Дворцовый врач, с которого Кириэль взяла обещание обо всем молчать, подтвердил беременность. Таэл уехал на неделю на охрану границы. Как Кириэль не просила его остаться, он уехал, ведь привести аргументы, при которых он бы не оставил ее, она не решилась.

       Кириэль придумала другой способ, чтобы рассказать мужу о прибавлении. За неделю, что его не было, она связала маленькие желтые пинетки. Крохотное кружево обрамляло их. Когда Кириэль показала их слугам, и прежде всего, Кирсэону, они пришли в восторг. Принцесса положила пинетки в верхний ящик своего комода и приготовилась ждать мужа.

      Таэл возвращался во дворец, нетерпеливо погоняя коня. Мысли о Кириэль, о ее тепле, улыбке не покидали его всю дорогу. Он твердо решил, что сегодня поговорит с женой, мягко попытается выяснить, догадывается ли она о своем положении. Счастье, что она подарила ему, окрыляло принца, заставляя улыбаться без причины. Вскоре вдалеке показались башни дворца. Снег окутывал его башни, мягко укрывая от мороза. Таэл спрыгнул с коня, отдал короткие приказы стражникам и быстро вошел во дворец. Больше всего ему хотелось сейчас увидеть ее, свою любимую, свою жену.

      Он нашел Кириэль в библиотеке. Она сидела в большом кресле перед камином, укутанная в плед, и сладко спала. Таэл осторожно подошел к креслу, опускаясь на колени перед женой, рассматривая ее лицо, на котором плясали блики огня.

      Морозный воздух, что принес с собой принц, заставил Кириэль зябко поежиться и открыть глаза. Некоторое время она сонно смотрела в глаза Таэла. Затем, моргнув, Кириэль кажется поняла, что это не сон и, взвизгнув, рухнула в объятья принца. Таэл, не удержавшись, упал на ковер перед камином, увлекая за собой жену.

      — Ты вернулся! Я так скучала! — Кириэль прижалась губами к губам мужа. Его руки нежно гладили ее спину, осторожно прижимая к себе. Поцелуи Кириэль становились глубже, Таэл, забыв обо всем, запустил руки в ее волосы, удерживая ее, не давая отодвинуться. Принц перевернул Кириэль на спину, нависая над ней, вглядываясь в ее лицо.

      — Я тоже очень соскучился, родная, — хрипло прошептал он, покрывая лицо нежными поцелуями. Руки Кириэль взлетели к его камзолу, расшнуровывая, пытаясь скорее ощутить его тело под своими ладонями. Она закрыла глаза, отдаваясь ощущениям, что дарили губы Таэла, продолжая раздевать его.

      Они лежали, тяжело дыша, на ковре перед камином, и пламя огня отражалось на обнаженных телах. Кириэль лениво выводила круги на груди Таэла, чувствуя, что может лежать так вечность.

      — Если ты не перестанешь, мы задержимся здесь еще на час, и тогда, боюсь, слуги точно нас хватятся. — Таэл приподнялся на локте, целуя руку, что путешествовала по его телу.

      — Почему они должны нас искать, м-м-м? — Кириэль попыталась притянуть Таэла к себе.

      Он наклонился и прошептал: — Потому что мы в библиотеке.

      Глаза Кириэль в испуге расширились, и она резко села, оглядываясь вокруг. Она совсем забыла, что пришла в библиотеку и заснула здесь!

      — О, Боги! А если кто-нибудь уже заходил? А если нас видели? — Она в панике начала натягивать на себя платье, путаясь в завязках. — Мне так стыдно! — Кириэль спрятала лицо в руках. Таэл обнял ее за плечи, притягивая к себе и целуя в макушку.

      — Никто нас не видел, трусишка! Хотя… — Он приподнял бровь: — Слышали наверняка.