“Совсем в Нивена превращаюсь”, — мрачно определил Йен и перевел взгляд на лежащего противника.
— Я думаю, — доверительно сообщил. — Твоя пластина слишком вдавлена. Может, проще было сразу умереть.
— Кто… ты…
— Позже, — оборвал Йен. — Сначала скажи, кто ты. И что вы делаете здесь? Вам разве не положено в горах сидеть?
Гном молчал.
Йен задумчиво постучал по пластине, прислушался к звуку. Доверительно сообщил:
— Я и нажать могу. Проверим, что получится?
Гном молчал.
— Зачем вы здесь? — с нажимом повторил Йен. И легонько надавил. Гном тихо застонал, а когда Йен отпустил, все-таки заговорил:
— Отрезать… путь… — выдавил из себя. — Даарцам…
— Та-ак, — задумчиво протянул Йен. — Тогда следующий вопрос. А даарцам разве не положено в горах сидеть?
— Они будут… бежать… — густая борода шевельнулась. Кажется, это гном презрительно усмехнулся. По крайней мере, попытался. Глупая трата сил — под бородой все равно ничего не разберешь.
— Даарцы?! От вас?! — искренне удивился Йен.
Гном закрыл глаза. А ухмылка стала явной — даже несмотря на бороду.
— Ты смотри, какой радостный… — пробормотал Йен и заговорил тем самым не своим голосом — очень твердым, не терпящим возражений. — Может, даарцы и будут бежать. Но точно не от гномов. Они будут бежать от меня. Если можешь встать — вставай. Иди и передай своим, кем бы они ни были, пусть тоже бегут. Прячутся в горы, в пещеры. А если у них нет пещер — самое время начать рыть. Даар принадлежит мне. Горы принадлежат мне. Гьярнору принадлежит мне. Кто бы там с вами ни был, что бы вы ни затевали — бросьте все и бегите. Очень, очень быстро, — осекся и задумчиво добавил, вновь становясь собой. — С другой стороны… С вашими ногами это будет… Эй!
Гном так и застыл — с закрытыми глазами и презрительной ухмылкой под бородой.
Йен потряс его за плечо. Гном не отвечал. То ли умер, то ли решил прикинуться мертвым.
В любом случае, гонец из него и правда получится так себе. Как Йен только что вдруг понял — ноги коротковаты.
— Ладно, — вздохнул он. — Отдыхай. Сам все им передам.
И легким, коротким движением свернул противнику шею. Та глухо хрустнула.
Йен поднялся.
Мышка все так же стояла у ворот и смотрела неожиданно своими широко распахнутыми бусинами, теперь больше похожими на чернильные пятна. И люди за ее спиной — с оружием — смотрели так же. Испуганно. Они боялись его. Они всегда боялись его. И всегда приходили к нему с оружием. Рано или поздно — они приходили с оружием.
Дышать снова стало труднее: сил взять себя под контроль почти не было. Йен собрал последние.
— Ты за них, что ли? — пробормотал, обращаясь к Мышке, кивнув на мертвых гномов под ногами. — Чего лезешь посреди боя?
— Это был бой? — с сомнением спросил кто-то за ее спиной, и Йену показалось, что это тот самый, которого он ведром не добил. Кто-то еще забормотал что-то в ответ, кто-то с кем-то зашептался, но Мышка сердито шикнула, взмахнула рукой — и стало тихо.
— Мы хотели помочь, — со странной интонацией ответила она Йену.
— То есть не заметили, что мне помощь не нужна? — он удивленно вскинул брови.
— Уверен? — все так же, очень серьезно, спросила она.
“Хватит, — напомнил себе Йен. — Разговоров — тоже”.
— Вам могу посоветовать то же, что и гномам, — сухо бросил ей. — Убирайтесь подальше. И быстро. В горах будет битва, скорее всего, не одна. Вас может зацепить.
И направился прочь. Отмахиваясь от веток — их было слишком много, и все лезли в лицо, — и стараясь не слишком прыгать, когда наступал на острые камни и какие-то сухие шишки босыми ногами. Он же теперь серьезный, а прыгать — это как-то несерьезно.
Слышал, как они о чем-то взволнованно заговорили за его спиной, все разом. Как что-то тихо скомандовала Мышка. Как ей попытались возразить, но она твердо повторила. Что именно — не разбирал. Кто-то возмущался за его спиной, кто-то спорил, а кто-то растерянно о чем-то спрашивал.
Понемногу голоса за спиной стихли, но уходить нужно было еще дальше, еще скорее — пока новая пелена не упала на глаза.
Найти бы место, чтобы ветки не мешали над головой — и взлететь.
Найти бы…
— Эй! — окликнула Мышка, оказавшись неожиданно близко, и он круто развернулся. Она была одна. Стояла, упираясь рукой в ближайшее дерево. Пыталась отдышаться. Бежала, значит.
“Да, милая, — с фальшивым сочувствием подумал он. — Сегодня, похоже, день такой: всем непросто дышать”.
Все они остались там, у стены. А эта — догнала. Зачем?
— Куда... собрался? — выдохнула она наконец.
Она была без оружия и разъяренной толпы за спиной. Возможно, только поэтому пелена так и не упала. А может, это ее голос. Йену вдруг показалось, что все дело в ее голосе, что он может развеять любое наваждение…
Хватит!
— Туда, — Йен ткнул пальцем в сторону, где, как ему казалось, был Даар. И неуверенно добавил. — Наверное. Ты же слышала мою речь, да?
Она кивнула. Говорить ей было все еще трудно. Быстро, видать, бежала.
— Мне туда? — спросил он.
И тут она, судя по всему, окончательно свихнувшись, оттолкнулась от дерева и двинулась к нему. Подошла совсем близко, взяла за руку. Йен опустил взгляд — ее руки теперь тоже были в крови.
— Что за игру ты ведешь? — тихо спросила, всматриваясь в глаза. Очень серьезно, очень внимательно. Милая внимательная девочка.
Мышка.
Букашка.
— Игру? — переспросил он.
— Тебе же не нужен Даар, — она потянулась будто бы к его лицу, но снова лишь коснулась плеча. По-дружески хлопнула. И оставила руку. — Тебе не нужны горы, не нужна Гьярнору...
— О-о... — понимающе протянул Йен. — А ты, значит, сейчас расскажешь, что мне нужно? Давай! Я же без тебя никак не разберусь, милая!
— Шаайенн! — она снова попыталась заговорить строго. Почти прикрикнула. Злая букашка.
