Хотелось подбежать и помочь, но все силы уходили на то, чтобы продолжать дышать, несмотря на стиснувшую грудь боль.

Чьи-то руки бережно обхватили меня за плечи, заставляя отвернуться от сражающихся. Взгляд не сразу смог сфокусироваться на лице той самой девушки, что упала перед Маф на колени. В глазах её царила вселенская грусть, а лицо было печальным, но я при всём желании не смогла бы спросить, почему.

— Моё бедное дитя, — прошелестел тихий голос и прохладная рука коснулась моего лба, убирая прилипшие от пота пряди. — Твой отец должен был оберегать тебя, но вместо этого нарушил данное мне слово.

Она бледно улыбнулась и на миг отвела взгляд, чтобы проследить за Лаэром и Маф.

— Надеюсь, когда-нибудь ты простишь меня и поймёшь, что иного выбора не было. Ты должна дождаться его, дитя, теперь только он сможет тебя спасти.

Она бережно уложила меня на траву и поднялась. Перед глазами всё поплыло, поддёрнувшись туманом.

Первые удары силы Лаэр сдержал с лёгкостью, но чем дальше, тем яростнее становились атаки. Маф приняла истинный облик, отбросив игры, и бросилась на него, стремясь добраться отросшими когтями до горла. Силы простого эльфа было мало против мощи королевы фей, но он не зря проводил дни и ночи за талмудами о человеческой магии, не зря пробовал раз за разом, пытаясь ею овладеть.

Схватив её за шею, он принялся читать заученное наизусть заклинание, но тварь вонзила когти прямо под рёбра. Взвыв от резкой боли, Лаэр продолжал произносить слова заклинания. Раны затянутся, но вот если прерваться сейчас, то всё будет напрасно. С каждым произнесённым словом печать на ней становилась всё сильнее. Почувствовав это, Маф забилось ещё яростней, но хватка его была крепка. Слова опутывали её тело, впитывая частицы силы, заставляя слабеть с каждым мгновением.

— Ты пожалеешь! — плюнула она ему в лицо.

— Не убивай её, Лэриэль.

Рядом возникла ещё одна фея и Лаэр зарычал, предостерегая её от вторжения. Остальной лесной народ стоял позади, не решаясь проникнуть сквозь завесу тьмы, что он соткал, и ждал окончания боя.

— Ты же знаешь, какое наказание настигнет убийцу.

И что, из-за этого он должен её отпустить? Рука сильнее сжала тонкое горло и королева захрипела.

— Если убьёшь её, то начнётся война между нашими народами, а этого допускать нельзя. Мы все дети леса.

— Ты не спасёшь свою королеву, — зло прорычал он. — Один из нас сегодня умрёт и война всё равно начнётся.

Девушка подошла совсем близко, встав за спиной Маф.

— Не начнётся, если мы решим это дело сами.

Глаза королевы распахнулись от удивления и безумным взглядом уставились на Лаэра, а по бирюзовой ткани, обтягивающей грудь, начало расползаться тёмное пятно. Лаэр с секунду неверяще смотрел на происходящее, а затем разжал пальцы. Королева Маф рухнула к его ногам, согнувшись от боли и прижимая когтистые пальцы к груди. Он перевёл взгляд на незнакомую фею, та грустным взглядом окинула свою королеву и подняла взор на него, прекрасно понимая, что теперь её тоже ждёт смерть от рук собственного народа.

— Я бездумно отдала ей одну жизнь, не представляя, как дорога та мне станет, поэтому забираю другую, пусть и менее ценную для меня. Моё дитя было рождено для тебя, чтобы стать твоим наказанием, но в итоге обернулось наказанием для нас всех.

— И ты готова отдать свою жизнь?

— Уже отдала. Меня будут судить за предательство и казнят, но я давно к этому готова, — грустно улыбнулась она. — За все поступки нужно платить.

— Ты рассуждаешь не как фея.

— Просто слишком много общалась с людьми. А теперь иди, — она махнула кинжалом в сторону Эби, — у тебя мало времени.

Он подбежал к окутавшему Эбигейл кокону из густого тумана. Стоило коснуться его, как тот развеялся, расползаясь по траве. Взгляд Эби уставился в пустоту, казалось, она ничего не видит перед собой и не слышит. Позвал её, но она никак не отреагировала. Осторожно коснувшись бледной окровавленной руки, он отвёл её в сторону и накрыл рану ладонью. Кровь рывками вырывалась из тела в такт затихающему биению сердца. Нужно было спешить.

Лаэр принялся шептать слова древнего, как само Древо, заклинания. Узоры на правом запястье засияли ярче, показывая, что слова действуют. Сквозь его пальцы потянулась сила, наполняя и исцеляя израненное тело, одновременно хлынув и в него самого, помогая залечить расцарапанный бок. Рана под его ладонью затягивалась. Ресницы Эби дрогнули и она устало закрыла глаза. Лаэр испуганно подхватил её под голову, боясь, что что-то сделал не так и исцеление запоздало, но жилка на шее равномерно пульсировала, показывая, что самое страшное позади. Облегчённо вздохнув, он прижал спящую девушку к себе и коснулся пересохшими губами мокрого от испарины лба.

— Всё будет хорошо, — прошептал, обращаясь то ли к Эби, то ли к самому себе. — Теперь всё будет хорошо.

***

В который раз за эту неделю я очнулась в незнакомом месте. Я лежала на тонких белоснежных простынях, а сверху над кроватью свешивался покров из полупрозрачной белой ткани, сужавшейся к верху. За ним расплывались очертания незнакомой комнаты в сетло-зелёных тонах. Никаких подробностей рассмотреть не получалось, для этого нужно было подняться и распахнуть покров.

Чувствовала я себя ужасно слабой, так что утолить любопытство решила чуть позже. А повернув голову, обнаружила рядом Лаэра.

— Проснулась? — тепло улыбнулся он.

— Где мы? — в горле болезненно першило и я поморщилась.

— У меня дома.

Он заботливо подал мне стакан воды и я с наслаждением его осушила.

— Что-то не похоже на комнату во дворце.

— Мы в Священном лесу.

Я нахмурилась, пытаясь вспомнить, как здесь оказалась, и тут воспоминания вернулись в полной мере. Глаза сами собой испуганно распахнулись, а рука метнулась к груди. Под тонкой белой тканью в том месте, куда Маф нанесла удар, виднелся ровный розовый шрам. Но разве это возможно? После таких ранений не выживают.

— Как же я выжила? — я удивлённо уставилась на Лаэра.

— У замужества с эльфом есть свои преимущества, — загадочно улыбнулся он.

— Замужества? Что-то не помню, чтобы ты делал мне предложение, а я его принимала, — подозрительно прищурилась я.

— То есть появившаяся на запястье татуировка тебе ни о чём не сказала?

— Я не разговариваю с татуировками.

— Эби, Эби. В какой глуши ты росла?

— Ты и сам прекрасно знаешь, в какой. Итак, я жду твоих объяснений. Что это значит? — я подняла руку с едва заметно посверкивающей татуировкой.

— Это значит, что Священное Древо сочло, что мы с тобой созданы друг для друга и нарекло нас парой.

— А мне об этом твоё Древо сказать забыло? Или в вашем Священном лесу девушку спрашивать о согласии не обязательно? — всё ещё не веря, спросила я. С него станется меня разыграть.

— Я ведь говорил, что мы с тобой теперь связаны.

- “Мы теперь связаны” и “ты теперь моя жена” звучит совершенно по-разному. И вообще-то, ты, насколько я помню, заявил, что я теперь тебе принадлежу, а объяснять отказался.

— Ты теперь моя жена, — проникновенно тихо произнёс он и коснулся кончиками пальцев моей щеки, отчего меня тут же бросило в жар. Я судорожно вздохнула и постаралась отогнать совершенно не к месту возникшие ощущения. И сердце почему-то забилось в два раза быстрее, будто не его совсем недавно пытались проткнуть.

— Разве я соглашалась стать твоей женой?

— Раз Древо нас соединило, значит, в душе ты согласна.

Эта самодовольная ухмылочка, мелькнувшая на мгновение на его лице, немного меня отрезвила.

— К тому же, твоя настоящая мать сказала, что ты была рождена для меня. Так что выбора у тебя нет, моя маленькая пикси.

— Не зазнавайся! Для чего бы меня там ни рожали, я сама буду решать, как мне жить!

Пора было выбираться из этой постели, и я поползла к покрову, пытаясь из-под него выпутаться.