— Эби! — нёсся над водой знакомый детский голосок. — Эби, иди сюда скорее!

Я обернулась на машущую мне с берега Лиссу, но слезать с камней, на которых вот уже час как загорала и заодно сушила намоченные в морской воде волосы, не спешила. Хотя мама и мой личный надзиратель, госпожа Алисия Брон, постоянно ругаются, когда я нежусь на солнышке, я всё равно с изрядной постоянностью продолжаю загорать. Потому что Тео и себе я такой нравлюсь больше, а мнение всех остальных меня мало волнует.

— Эби, тебя мама зовёт! Там к тебе гости приехали! — продолжала звать Лисса. Её светлые кудряшки выгорали за лето до снежно-белого цвета, делая мою младшую сестрёнку похожей на ангелочка.

— Ладно, иду! — всё-таки сестрёнку я любила, так что не стоило заставлять маму на неё сердиться, что не привела меня домой. Интересно, что за гости там пожаловали? Ко мне гости не приходят. Если только… Если только это не из храма Эфрины!

От этой мысли меня с камней словно ветром сдуло.

— Догоняй! — весело крикнула я, обгоняя Лиссу, и помчалась к дому. Если жрицы храма Эфрины выбрали меня для танца в её честь на празднике лета, то даже мама и надзиратель ничего против сказать не смогут! От радости я прямо подпрыгивала на бегу и едва не приплясывала. В прошлом году мне танцевать запретили, но в этом году на отборе я выступила в числе лучших, оставалось лишь дождаться вердикта, который должен был прийти со дня на день. Конечно, я ждала письма, но если всё же выбрали именно меня, то жрицы могли явиться и сами.

Вот только дома меня ожидало разочарование и имя ему было Эвелина Лафкрафт.

— Здравствуй, Эбигейл, — надменно вздёрнув аккуратно припудренный носик, произнесла Эвелина. — Вижу, ты опять гуляла на солнцепёке без зонта?

— Не волнуйся, Эва, меня и такую кто-нибудь да возьмёт замуж, — не удержалась я от подколки, чтобы хоть как-то поднять себе настроение. — А вот тебе стоило дождаться ночи, а то, упаси боги, веснушками вся покроешься!

— Снова язвишь, — поморщилась девушка, расправляя невидимые складки на идеальном нежно-бежевом платье одного из модных фасонов. Не то чтобы я знала, что именно сейчас в моде, просто Эва всегда ревностно следила за всеми новинками и никогда не появлялась дважды в одном и том же платье, не считая платья для верховой езды. Сдаётся мне, её гардероб занимает добрую половину особняка лорда Лафкрафта, не меньше.

— Ну что ты, я о тебе забочусь. Вам же, вурдалакам… то есть аристократам, солнышко во вред. Ну а нам, простым смертным, только на пользу. Так чего явилась?

Я плюхнулась в кресло напротив леди Лафкрафт и выжидательно на неё уставилась. К моей манере общаться она давно уже привыкла, точнее, пришлось привыкнуть, ибо разговаривать с ней как-то иначе я не желала. Ни мамы, ни надзирателя, ни кого-то ещё из домочадцев в гостиной не было, но Эва всё равно тревожно окинула комнату взглядом, прежде чем начать.

— Видишь ли… у меня есть к тебе очень выгодное предложение. Для тебя выгодное.

Она достала какую-то горошину из крохотной сумочки, которую я сначала даже не заметила среди складок пышного платья, и раздавила её между пальцев. Тут же все звуки дома стихли, а я на мгновение ощутила знакомое давление — моя сводная сестрица запустила капсулу тишины, чтобы нас никто не смог подслушать.

— Ты меня заинтриговала, — призналась я. — В чём дело?

— Для начала поклянись, что если не согласишься, то никому не расскажешь о нашем разговоре!

— Знаешь, Эва, тебе пора бы научиться доверять людям, — деланно улыбнулась я. — Я не стану клясться, могу лишь пообещать, что болтать об этом не стану, если ты не задумала убийство или чего похуже.

— Ничего такого! — фыркнула она и несколько секунд буравила недобрым взглядом. — Ладно, так и быть, можешь не клясться.

Она нервно теребила края сумки, пытаясь начать разговор, и меня это начинало нервировать.

— Эва, твоё заклинание вряд ли бесконечно сможет держать полог, так что говори уже, зачем пожаловала.

— Какая же ты всё-таки грубая.

— Не вижу смысла с тобой любезничать.

Когда Эвелина узнала о том, что я — незаконнорождённая дочь её обожаемого папаши, то скандалила почти целый месяц, причём не только у себя дома, но и к нам несколько раз заявлялась. Если бы Тео тогда не выставил её из дома, мы с ней точно подрались бы. Но Тео был большим, грозным и очень сильным, так что Эвелине пришлось ретироваться, однако она всячески пыталась меня допекать при каждом удобном случае, пока сам лорд Лафкрафт не положил этому конец. Решилось всё просто — он пригрозил Эве лишить её наследства, а меня вписать в родовой реестр. Тут, правда, вмешалась леди Лафкрафт и скандал пошёл по-новой, но уже мимо меня, так как леди Лафкрафт считала выше своего достоинства общаться с такими, как я и моя мать.

Мне же о моём “интересном” появлении на свет стало известно задолго до Эвелины. Не удивительно, народ давно начал шептаться, когда у дочери простой белошвейки вдруг стали появляться собственные репетиторы и гувернантка, она же надзиратель. Да и дела семьи, как я слышала, с моим появлением на свет пошли на лад. Мой отчим этому, правда, был не особо рад, но передаваемые с завидной регулярностью денежные компенсации умудрялись скрасить его недовольство. Так что я жила в доме семейства Грир на вполне законных основаниях. Почти как в гостинице.

— Меня пригласили участвовать в отборе будущей жены принца Эдварда, — оповестила Эвелина.

— Ого, — ёмко выразила я свои мысли. Принц Эдвард был старшим сыном нашего нынешнего короля, так что шанс стать его женой и, возможно, будущей королевой, должен был весьма польстить юной леди Лафкрафт. — Поздравляю.

— Не с чем поздравлять. Я не собираюсь выходить за него замуж, да и вообще участвовать в этом дурацком отборе в мои планы не входило.

Я лишь удивлённо взирала на свою сводную сестрицу. Мне казалось, она куда более амбициозная и такого шанса не упустит.

— У меня уже есть жених, — пояснила Эва. — И я его люблю. Очень.

— Ещё раз поздравляю. Только не совсем понимаю, причём здесь я.

— Я не могу поехать на отбор. Даже если нарочно вылечу, меня всё равно заметят. А если вдруг какой-то лорд положит на меня глаз, то у меня не останется выбора!

Она картинно принялась заламывать руки, изображая отчаяние, но сочувствия во мне по-прежнему не наблюдалось.

— Или ещё хуже, вдруг я понравлюсь принцу? Что тогда? Ему я отказать не смогу!

— Печально.

— Бессердечная ты, Эбигейл! — не выдержала сестрица.

— Неправда, ещё какая сердечная! Вон вчера только у кошки роды принимала. Знаешь, как я за свою рыжулю переживала?

— Хватит шутить! Мне не до шуток!

— Понимаю, только я здесь причём?

— Ты должна поехать вместо меня, — на одном дыхании выпалила она.

— Что? — усмехнулась я. — Да ты с ума сошла.

— Не сошла. Я всё тщательно продумала, Эби. Давай начистоту. Ты — старшая дочь моего отца, об этом все знают. Да и, если откровенно, мы с тобой слишком похожи, чтобы отрицать очевидное. Мы отправимся в столицу вместе и там поменяемся. Ты поедешь во дворец, а я уеду со своим женихом.

— Так, погоди, — я вскинула руку, дабы прервать поток её излияний. — Я уже сейчас вижу в твоём плане кучу недочётов. Во-первых, приглашение наверняка именное. К тому же, я уверена, что тебя в кругу приглашённых на отбор наверняка знают. А мы с тобой хоть и похожи, но не близнецы. Во-вторых, если твой отец узнает, то оторвёт голову нам обеим. В-третьих и главных, я совершенно не хочу ехать на какой-то дурацкий отбор вместо тебя и уж тем более не хочу замуж. Ни за принца, ни за лорда, ни за кого другого. Не говоря уже о том, что если наш обман раскроется, точнее, когда раскроется, меня могут довольно серьёзно наказать.

— Приглашение не именное, — тут же обрадовала сестрица и протянула мне украшенный вензелями и королевской печатью конверт.