— Сюда сержанта!

Тут же был послан мальчишка с поручением. В городке проживало не так уж много людей — меньше трех тысяч, и все службы располагались в одном здании — городской ратуше, либо недалеко от неё. Поэтому сержант прибежал очень быстро. Всё ещё отыгрывая нервного аристократа, я сразу налетел на него, как коршун.

— Почему были арестованы мои люди?!

Так как сержант не был в начале моего «наезда», то не мог понять — в чем именно дело. Мальчишка тоже не мог его предупредить. Но, видя, как тянется капитан, сержант быстро сообразил, как поступить — подбежал и тоже встал рядом по стойке «смирно».

Как бы нервно прохаживаясь, я немного отошел от них. Если не дураки, то предупредят. Ну вот. Так и есть:

«Спрашивают, почему ты решил, что музыкант побирается?» — Услышал я шипение капитана. — «Рассказывай!»

— Ваша милость! — Затянул сержант. — Побирался старик. И мальчонка при нем.

— Да? И как ты узнал?

— У них котелок возле ног стоял.

— Котелок?

— Да, котелок. Они поставили его, чтобы горожане кидали монеты.

— Ваша милость, — Джакобо, сообразивший к чему идет разговор, подскочил поближе. — Врет он всё! Никто нам монеты не кидал.

— Ну, что скажешь? Монеты в котелке были?

— Нет… — Сержант был озадачен. — Но ведь он стоял… К верху дыркой.

— А как мы должны были его поставить. К низу дыркой? Кто ставит котелок вверх дном? Сам подумай! — Заигравшись, Джако даже постучал сержанту по шлему.

— Действительно… — Стражник уже почти согласился с доводами, но тут же встрепенулся и спросил с подозрением. — А зачем тебе котелок, когда танцуешь?

— Так это вообще просто. Жонглирую я.

— Как это — жонглирую?

— Сержант, — вмешался я. — Парень подкидывал и ловил котелок. Было такое?

— Ага…

— Теперь понял, что такое «жонглирование»?

— Кажется, понял. Это что — вот так подкидывать?

— Всё! — Подвел я итог. — Капитан, к тебе вопросов нет. Как я понял, виноват сержант своей глупостью. С ним сам разберешься.

Мораник заметно расслабился. Никогда не знаешь, что взбредет в голову аристократу. Как он поступит с виновным.

— Слушай… Мораник? — Я, конечно, не забыл его имя. Но существуют некоторые нормы знакомства. Мы ведь не представились друг другу, и нас никто не представил. Но его имя я уже услышал. Тот кивнул.

— Дон Доменго, капитан стражи замка. — Приподнял я шляпу. — Пойдем, Мораник, посидим в кабаке. После всего этого хочется промочить горло.

Кто не хочет выпить на халяву? Капитан, немного прикинув, согласился. А мне не хотелось заводить еще одного врага в округе, хотелось сгладить впечатление. Мы уже развернулись, чтобы уйти, когда сзади донесся возмущенный крик сержанта:

— Ваша милость, а как же этот волокрад?

— Филон, ну что ты лезешь! — Скривился капитан. — Тебе же сказали, что это люди господина капитана.

— Но его не было с этими двумя.

Я оглянулся на чернявого Гийору. Шустрый парень. Мне понравился.

— А где ты его нашел, сержант? — Если уж я молча согласился, что это мой человек, то надо играть до конца.

— Возле стойла и нашел, вашмилсть. Ходил, быков рассматривал.

Что же. Пусть паренек пройдет еще один тест — на сообразительность. На скорость реакции он уже прошел. Я повернулся к парню:

— Гийора, я тебя за чем посылал?

— За быками, ваша милость. Вам новые скакуны нужны.

Молодец! Это наугад или сказал самую вероятную причину?

— Так ты ведь не возле стойла быков на продажу ходил, а возле чужих скакунов. — Снова попытался его уличить сержант.

— Перепутал я! Честное слово!

— Ваша милость! — Это уже мне. — В следующий раз правильно пойду.

Еще раз молодец!

— Вот видишь, сержант, всё в порядке. Вот, держи, — я кинул ему небольшую монету. — Сходишь сегодня в кабачок, выпьешь и успокоишься.

— Благодарю, ваша милость.

— Капитан Мораник, нас отвлекли. — Вернулся я к оставленной теме. — Сейчас дам указания своим людям, и мы отдохнем!

— Иди-ка сюда, — я взял Гийора за локоть, специально сдавив нерв. Парень скривился, но рта не открыл. Я еще раз мысленно похвалил его и немного ослабил хватку. — Теперь слушай. Ты сам влез, сказав, что мой слуга. Не перебивай! Запомни два правила: я своих не бросаю, и я измены не прощаю. Усвоил? Парень ты сообразительный. Мне понравился. Итак. Ты всё ещё хочешь быть моим слугой? Тогда сейчас пойдешь с остальными на рынок. Поможешь выбрать нужные товары. Не кривись. Я же вижу, что ты парень ушлый. Всех знаешь. Мне нужны качественные вещи. Завтра узнаю от остальных, подходишь ты или нет.

Напоследок я еще раз сжал ему локоть, припечатывая сказанное, и передал паренька Санти, который был рядом и слышал мои слова. Тот кивнул и повел всех в сторону рынка, где Вогнир до сих пор сторожил фургон.

— Гуляем! — Развернулся я к Моранику, на ходу натягивая маску весельчака.

[44] Одноименная песня. Слова и музыка: Евгений Григорьев. Исполнитель: Григорий Лепс.

— А ну, стой! Стой, тебе говорю!

Разъяренные вопли частично отражались от стен домов, а частью глохли в предутреннем тумане, или наоборот — неожиданно усиливались. Что совершенно сбивало с толку, было не понятно — где же источник звука. Я уже час брожу по этому туману в поисках капитана, но так и не могу определить, где мне искать Мораника. Теперь еще эти крики. Всеми фибрами чувствую, что гонятся именно за начальником стражи.

А ведь еще недавно было забавно, даже весело, наблюдать за совершенно зеркальной ситуацией.

За час до этого.

— А ну, стоять! Я говорю «стоять»! Да чтоб тебя!

Капитан на заплетающихся ногах пытался догнать уходящего от него «противника». Противником для Мораника этот припозднившийся горожанин, конечно, не являлся. Зато «уходил» он в самом прямом смысле слова. То есть пешком и даже шагом. Но капитану никак не удавалось схватить преследуемого «преступника». Непонятным образом на пути бравого капитана стражи появлялись столбы, заборы, канавы и даже пару раз углы домов. Все препятствия были мужественно преодолены, некоторые даже снесены мимоходом. Всё это не приближало преследователя к его цели.

Вообще, это была не первая упущенная пьяным капитаном цель. И гоняться на улице за прохожими он начал не с бухты-барахты.

Еще на час ранее.

— Ты пойми, Дон. Здесь же такое болото. — Капитана штормило, как он еще не упал вместе со стулом и столом — непонятно.

— Вот они у меня уже где! — Мораник ударил ребром ладони по горлу, а потом добавил после паузы:

— И вот где! — Капитан хмыкнул, сжал кулак и повертел им у себя перед глазами. Посмотрел удивленно, не узнавая собственную руку. Несколько раз сжал и снова разжал кулак. Потом махнул рукой.

— Вот смотри. Эй, ты! Иди сюда, прощелыга.

Слово у него получилось выразительно, с длинной «Щ», как ругательства у Боярского.

Ошалело кося на нас глазом, поздний выпивоха поспешил к выходу, не показывая, что услышал стражника.

— Я же тебе сказал! — Капитан начал приподниматься.

Я незаметно придержал подол его куртки, и он плюхнулся обратно на скамью, потеряв равновесие. Горожанин облегченно выскользнул за дверь. Стало заметно, что зал кабака стремительно пустеет.

— А… Да ну их. Здесь одни слизняки. Я знаю, куда нам надо!

Он, покачнувшись, выбрался из-за стола. Происходящее мне переставало нравиться, но я сам был причиной этой ситуации. Ведь что было в моих планах? Посидеть с бравым капитаном, разузнать о настроениях в городе. Но что-то мой источник пошел вразнос. Драться ко всем лезет. Теперь придется контролировать, чтобы никто никого не убил.

Выйдя из кабака, Мораник повертел головой, что-то прикидывая, и махнул рукой: «Туда!» Первых потенциальных жертв, а может — нападающих, мы встретили недалеко от заведения, в темном переулке.