— Спасибо тебе. За всё.

На что он, до этого глядящий по сторонам, прищурив один глаз и наклонив голову немного на правый бок, смерил меня внимательным взглядом:

— Ну и кошмарная одежда, — выдал он наконец-то, и мое солнечное настроение, от красивых вещей, прекрасной погоды и того, что я скоро поем, вмиг рухнуло в пучину.

— Это почему это? — я недоуменно посмотрела вниз, проведя ладошкой по красивой шелковистой ткани с изысканным узором, на кончики мягких туфелек, выглядывающих из-под длинных полов платья.

— Тебе бы… нечто более, — Маору повернулся ко мне лицом и теперь склонил голову на левый бок, — открытое сверху. Да и ножки у тебя ничего. А так — обрядили как старуху.

На лицо ещё тряпки не хватает.

— От тряпки на голову я отказалась, — пояснила я, вспоминая про платок в тон платью, от которого мне по понятным причинам, а именно лишней пары ушек, пришлось сразу и напрочь отказаться. — Но… зачем ты тогда за это заплатил? — меня сейчас снедало недовольство, однако от похвалы за ножки, моё лицо невольно расплылось в довольной улыбке.

— Но, как я погляжу, тут все в таких ходят, — он проигнорировал мой вопрос, будто и не слышал его, — так что пока сойдет. Когда вернемся на Армадан, закажем тебе что-нибудь, что мне понравится. Хоть мой портной и шил только на меня, но, думаю, справится и с вещами для тебя… — и под нос себе пробубнил: — Иначе буду искать нового, не с кривыми руками.

— Ты просто невозможный мужчина! — я покачала головой, опять не зная злиться мне, что эти вещи ему не понравились, и он уже одевает меня по своему разумению, или радоваться, что меня похвалили за красивые ножки, купили одежду, причем дорогую, и готовы одевать и дальше в нечто изысканное, правда, возможно, только с его точки зрения таковое — может, это, вообще, мини-бикини и прикрывает только трусики, да и те только наполовину. Ну да ладно, до возвращения на его планету у меня ещё есть время, которое сейчас утекает сквозь пальцы как песок, пока я думаю о всяких глупостях…

— Сочту это за комплимент, — он усмехнулся и, задорно подмигнув, вызвав очередной диссонанс в моих мыслях, перехватил мою руку, которой я держалась за его пальцы, и, покрепче сжав ладонь, потянул куда-то.

— А куда мы идем? — подстроившись под его широкий шаг, я огляделась по сторонам. — Шантаэр ведь у нас припаркован совсем в другой стороне.

— Припаркован? — переспросил Маору. — Опять странное слово, но ты права.

Шантаэр остался в переулке, я потом его подзову…

— Подзовешь? — теперь пришла моя очередь переспрашивать, но я, в отличии от мужчины, рассчитывала на ответ.

— Да. Мы с ним связаны — я могу передавать ему свои мысли и отдавать приказы, а он может проецировать мыслеобразы или же то, что он видит и слышит.

Ну, вот, мои подозрения и подтвердились. Конь рогатый меня самолично сдал! Вот подлюка! Не будет ему тортика! И мяса свежего, или что он там ест, тоже не будет! Будет сидеть на одной траве, причем жухлой, с-с-скотина…

— Ясно, — протянула я задумчиво, мысленно затачивая карандашик и отмечая в блокнотике новый пунктик: «придумать, как отомстить рогатому коню». — Ну и куда мы идем, ты ведь так и не сказал.

— Потому что кто-то меня опять перебил. Мы идем есть. Должен же быть в этом городе приличный ресторан. А то я голодный, да и ты всё ноешь, я даже слышу, как твой желудок воет… И меня это жутко бесит! — на это я только тяжело вздохнула — опять Мао в своем репертуаре! Но через пару мгновений, когда до меня дошло, что скоро я буду вкусно кушать, я оживилась и вырвалась вперед, и попыталась мужчину тянуть вперед. Но эти попытки были сродни с тем, что я бы попробовала кирпичную стену подвинуть.

— А куда мы пойдем? А что мы будем есть? — я мечтательно подняла глаза к небу и мысленно облизнулась.

— Откуда я знаю куда пойдем? Я, как и ты, в этом городе впервые. Но откуда-то неподалеку доносится приятный запах свежезажаренного мяса… — Маору потянул носом, и уголки его губ немного дрогнули. Ага, он тоже голодный. Видимо, из-за моей пропажи он и не позавтракал толком. Или вообще не завтракал. А время-то точно за полдень перевалило.

Я тоже вдохнула своим носиком, пытаясь определить откуда исходит аромат, про который он говорил, и на удивление смогла его почувствовать. Точно мясо, правда жарится, прямо сейчас… а жирок от него на угли капает. И от этого умопомрачительного запаха у меня рот наполнился слюной, а желудок просто взвыл, подобно сирене, громко и оглушительно, на всю улицу, заставив даже пару горожан, проходящих мимо, испуганно вздрогнуть и обернуться мне вслед. Но меня это сейчас не волновало. Меня волновала только ЕДА!

И мы с Мао практически одновременно ускорились, желая быстрее поесть. Неслись мы подобно опаздывающим на последнюю электричку, и мне пришлось подобрать длинный подол халата, чтобы он не мешался. А Маору под конец, вообще, проще оказалось схватить меня под мышку, чтобы я не задерживала его…

…Однако, когда мы достигли нашего пункта назначения и остановились перед дверьми заведения, из которого доносились такие умопомрачительные запахи, то оба не знали, что и сказать.

— Пойдем дальше… — простонал Маору, сильно расстроившись. И я его понимаю, я тоже испытала огорчение при виде на эту… третьесортную забегаловку, иначе и не назовешь.

— Может не всё так и плохо, как с виду кажется? Пахнет-то оттуда очень даже вкусно, — идти искать дальше мне сейчас не хотелось. Я просто хотела есть. Пусть и выглядит это место не очень презентабельно.

— Я бы не рискнул.

— Боишься? — протянула я и, после того как он опустил меня на землю, поправила платье, и смерила его насмешливым взглядом. — Или его темнейшество в такие простые места никогда не ходило?

— Боюсь отравиться, — он в ответ окатил меня тяжелым, холодным взглядом, отчего мой хвостик нервно задрожал. — И, Лиэна, «Его темнейшество», как ты только что выразилась, питалось в своё время в местах и похуже…

— Вот и отлично! — не придав последним словам Мао никакого значения, я устремилась внутрь, не став его дожидаться. — Тогда пошли кушать!

— Ну, смотри, если что случится — я не виноват, и твои претензии по поводу моих действий приниматься не будут… — но и на эти слова я тогда не обратила никакого внимания. Потому что все мои мысли были сосредоточены в тот момент только на том, что я наконец-то скоро поем.

Ну отчего я так редко прислушиваюсь к чужому мнению? Почему я тогда не послушала Маору, и мы не пошли дальше? Не знаю… Но, в общем, расскажу-ка я обо всём по порядку…

Когда мы вошли внутрь, и я мельком оглядела собравшуюся в таверне, назовем это заведение так, публику, у меня сразу возникло непреодолимое желание сбежать. Причем быстро и позорно ретироваться. Остановило в тот миг меня только громкое сопение мужчины за спиной: он был крайне недоволен, что я сюда всё-таки зашла и затащила его, а мне не хотелось в очередной раз и со всего размаха падать лицом в грязь. Косяк-то мой!

Поэтому, задрав подбородок повыше и сделав взгляд максимально презрительным и надменным, как я думала, я горделиво пошла к одному-единственному свободному столику мимо хмурых бородатых мужиков. Которые, казалось, одним только взглядом могут меня стереть в порошок. Да и, вообще, вся «обстановочка», вся компания, которая тут сейчас собралась, наводила на дурные мысли…

Но для начала побольше об интерьере: простая, тяжелая и грубо сколоченная деревянная мебель темного цвета, видимо, чтобы сломать ее было трудно и следов крови не было видно. Стены и пол тоже из какого-то темного дерева. На потолке огромных размеров люстра, на которой, правда, горело лишь несколько свечек, создавая для этих бугаев интимную обстановку, особенно по углам пятидесятиметрового помещения. Ещё тут была длинная барная стойка вдоль одной стены, за которой восседал громила в заляпанном фартуке и с густыми бровищами, из-за которых и глаз-то не было видно. За стойкой виднелась дверь, видимо, на кухню. Чуть далее — лестница… Ещё тут была сценка на небольшом отдалении от «общего» зала, где стояли столы, на которой сейчас никого не было. Короче — мрачно, жутко до дрожи в коленях.