С этими словами он неуловимым движением, которое я не смогла разглядеть, оказался подле меня и, крепко схватив за голову, резко распахнул мне рот всего одной рукой. И я только сейчас увидела в его другой, правой руке… ну-у, наверное, это был торт. Я надеюсь.

И сейчас этот торт, размером примерно, в полкило, весь обмазанный чем-то белым и с красненьким цветочком посередине, на всей скорости летел мне в пасть. Я и пикнуть не успела, как выпечка оказалась внутри, а Маору со всей силы сомкнул мою челюсть.

— Запомни, Лиэна, иногда лучше жевать, чем говорить. Так что ты жуй, жуй. И ещё — нужно сначала думать, что ты говоришь, хоть иногда, — нагнувшись, он заглянул в мои ошалевшие глаза. — Хотя, может, у тебя просто напрочь отсутствует инстинкт самосохранения?

Сказать в ответ я ничего не могла. Весь рот был забит сладким бисквитом и кремом. И я отчаянно пыталась как-то пережевать всю эту дрянь, чтобы хоть по крохотному кусочку начать проглатывать. Вот честно, я бы с удовольствием всё это выплюнула, причем в лицо этому гаду, но Мао продолжал крепко удерживать мою челюсть. Поэтому мне только и оставалось: молчать и усиленно жевать. Ну и отрицательно качать головой, не соглашаясь с ним.

— Тебя что-то не устраивает? — и я теперь утвердительно закивала. — А что именно?

Ты же хотела «тортик»? Вот и жуй! И я очень надеюсь, что ты наконец-то опомнишься.

Иначе, с такими темпами быстрого доведения меня до предела, ты даже до вечера не доживешь… Хотя нет, доживешь. Ты мне нужна. Вот только способность говорить я у тебя отниму. Тебя устраивает это?

После его слов я с такой скоростью заработала челюстью, что тортик быстро превратился в фарш, и я смогла произнести:

— Не уф-ф-фтраифает! И, ф-фообще, фто я такого фкафала? Я фсего лишь раффуф…

— Что сказала? — договорить мне Маору не дал. — Ты точно хочешь, чтобы я повторил весь этот бред?

И я предусмотрительно отрицательно замахала головой.

— Вот и молодец. С этого момента, Лиэна, несколько раз подумай, прежде чем что-то говорить обо мне, даже в мое отсутствие. А ещё лучше, как я уже сказал: просто думай, — он поднялся и вытер свою руку от крошек… об мою шерсть! Я, и так ошалевшая в край от всех этих событий, окончательно офигела.

— Хам! — взъярилась я.

— Молчать! — рявкнул он на меня.

— Предатель! — уже обратившись к Шантаэру, буркнула я и, гордо задрав хвост, отвернулась от этих рогатых нечистей.

Но через полминуты, доев треклятую сладкую дрянь, облизавшись, учуяла бесподобный запах жаренного мяса. И, потянув носом, невольно обернулась.

Мой «хозяин», сидя на шикарном «троне», иначе и не назовешь то огромное, оббитое темно-пурпурным бархатом, позолоченное резное кресло, восседал на поляне. Перед ним стоял небольшой столик, весь уставленный тарелками, блюдами, мисками разной формы и многообразным содержимым.

— Ты обнес ресторан? — облизнувшись, спросила я с придыханием, разглядывая всё это богатство. Да. Кондитерское изделие, даже целиком, не утолило мой голод, наоборот только раззадорило его.

— Не знаю, что значит «обнес»? — он налил из бутылки в стеклянный красивый бокал темной жидкости и, подняв его, полюбовался на рубиновый цвет напитка.

— Ну украл, стырил, стыбзил… отнял, — начала перечислять я, медленно приближаясь к его столу всё ближе.

— Я не краду, не тырю, не… — мужчина откинулся на спинку трона, закинул одну ногу на подлокотник, затем, сделав глоток, недовольно сморщился. — Дрянь какая. — резюмировал он, но сделал ещё один глоток. — И, кстати, я ничего не отнимаю. Я или беру свое, или мне сами отдают… моё. А насчет еды — зачем красть, если проще купить? Как оказалось, местные жители очень падки на драгоценные металлы, так же как и на Армадане.

Договорив, он взял вилку и, воткнув её в большой кусок, размером с тарелку, сочного, свеже пожаренного мяса, начал с аппетитом в него вгрызаться. И я уже не таясь подошла к столу и, подняв голову, с интересом оглядела все яства. Выбирая поаппетитнее.

— Куда ты нос свой любопытный суешь? — прожевав, спросил меня Мао.

— Мясо хочу-у-у, — протянула я, глотая слюни. — Выбираю, вот. Кстати, а ты второй набор столовых приборов не прихватил?

— А ты наказана, — сказал этот гад, как отрезал. — Хотела «тортик» — ты его и получила.

После этих слов я посмотрела на него, потом на мясо, опять на него. Это что, он меня без еды, что ли, хочет оставить?! Да я ему…

— И, вот ещё, чуть не забыл, — добавил он, и я, не успев додумать свою мысль, внезапно подлетела в воздух.

— Ты что творишь?! — взвизгнула я, зависнув в паре метров над землей, и, отчаянно маша лапами.

— Так-так… — он, не обращая на меня внимание, «запустил» руку в свой карман и, достав оттуда ошейник, поманил меня пальцами. — Одна кошечка только что заслужила от меня красивый подарочек.

— Ты…ты чего?! — я попыталась упираться, понимая, что Маору, как только я «доплыву» до него, наденет на меня эту, позолоченную и украшенную камнями гадость! — Отпусти! Я буду жаловаться! Я… я ведь хорошая! Я буду себя хорошо вести!

— Поздно, болтливый клубок ты с мехом, — его губ опять коснулась злая ухмылка. И, стоило мне только оказаться рядом с ним, он в мгновение ока нацепил на меня широкий, пусть и красивый, ошейник…

А уже через секунду я чудесным образом оказалась подле застывшего Шантаэра, который сейчас ехидно посматривал на меня, и мне даже почудилось, что он ржал! Причем самым обычным, а не лошадиным образом!

— Мясо надо заслужить. И не болтовней, гениальными идеями и… прочими глупостями, Лиэна, — резюмировал Мао и, взяв очередную тарелку с едой, продолжил трапезничать на свежем воздухе.

А я стояла: обиженная, расстроенная, голодная. Глотая слюни, я думала над планом мести. Я должна ему отомстить — за испорченную одежду, за ошейник, за то, что Лиэной называет, и за то, что тортом насилу накормил, даже за то… что мяса не дал! Отомщу за всё!

Он ещё пожалеет, что со мной связался! Тихий рык донесся из моей груди…

А рядом тихо ржал Шантаэр. Как мне кажется, эта скотина рогатая уже тогда о чем-то догадывалась…

Однако план мести пришлось немного отложить. Одновременно думать и смотреть на стол, заставленный едой, вдыхать эти ароматы, оказалось мне не под силу. Я даже пыталась отвернуться! Но, увы, это не помогло. А отойти подальше мне не позволил конь проклятый.

Стоило мне только отступить от него хоть на шаг, он начинал злобно фыркать. И я решила не искушать судьбу. Придет ночь. Наступит моё время! И я… а вот, что я сделаю… А это я тоже решу ночью! Гад уснет, я начну думать — схомячу все, что останется и…

…И все мои мечты о поесть были в миг разрушены.

Доев, Маору медленно поднялся, потянулся и… опять превратился в ленивое животное — взгляд у него снова стал тусклым и безжизненным. А вслед за всеми эмоциями исчезли и припасы, вместе со столом и троном. И я, глотая слюни и слезы, застонала! Точно отомщу!

Сотру в порошок!

— Пора в путь! — возвестил этот мужлан и, подойдя к нам с Шантаэром, похлопал его по крупу, а меня забросил поперек седла этой скотины! Скотина! На костре сожгу!

Легко взлетев следом, пока я кусала себя, чтобы не сорваться, Маору пришпорил коня.

И продолжился наш путь — только для меня он уже не был таким радостным и легким: меня не обнимали, плюс ко всему я висела, перекинутая через седло, и болталась будто вялая сосиска.

Кстати, мне снова не думалось. Кроме клокотавшей в груди злости ничего не осталось внутри. Ну, точнее, думалось только о том, чтобы не слететь с Шантаэра, поскольку скорость была приличная, и эта тварь ещё прыгала через буераки, буреломы, словно кенгуру проклятое, а я не была ничем закреплена. Вцепиться же когтями в тело коня было чревато — вдруг голову мне откусит за такое-то. И приходилось мне изворачиваться и цепляться коготочками за узкое седло. А Маору в это время, судя по закрытым глазам и расслабленному выражению лица, попросту спал: скрестив руки на груди, положив подбородок на грудь, он сидел будто влитой, и все эти прыжки и акробатические па, что выделывал Шатнаэр, ему были нипочем. Обидно, однако! Так и хотелось, чтобы ему какая-нибудь ветка толстая по лбу звезданула! Вот бы я порадовалась!