— Почему я голая?
— Ну, ты уж слишком много от меня хочешь, милочка. Я не стал тратить силы на превращение еще и одежды.
— Но тогда, почему ты одет?
— Я? Одет? — ухмыльнулся он. — Ты уверена?
Лера не стала выяснять.
Следующая жуткая мысль прогнала все остальные. Лера помнила, как бежала по коридорам замка Флиаф, как пряталась за гобеленом, как спешила обратно, как перемещалась вместе со столбом и огромными прыжками неслась через лес. Как заскочила в приоткрытое окошко, как превратилась снова в девушку. Но вот ни слова, ни полслова из того, что происходило в главном зале Флиаф, она не помнила!
— Ты меня обманул! — почти закричала Лера, только мысль о том, что крик могут услышать служанки, ее остановила. — Я не помню!.. Ты говорил!.. Гад!
Метаморф закатил глаза, картинно вздохнул:
— Ну что за недоучки! — ловким движением фокусника он извлек откуда-то платок, в который было завернуто нечто круглое.
Как только Юй развернул сверток, в нос ударил резкий знакомый запах, тот самый, что преследовал ее весь путь в облике крысы, и Лера будто бы снова оказалась в нише за гобеленом. Только теперь она понимала каждое слово, различала каждое лицо.
— Мы держим его под контролем, — сказала пышногрудая блондинка в алом. — Он скоро издохнет. Как и предполагалось, хватило его ненадолго.
— А что ты хочешь от лишенного Указывающей, Нив? — миниатюрная женщина с длинными, до самых пят, холеными черными волосами нервно дернула подбородком, — от таких всегда мало толку, но зато и проблем не много.
— Я надеюсь мы не будем до конца жизни довольствоваться подобными Гаурду, — ответила Нив. — Жду не дождусь, когда у нас будет чистокровный.
— Чистокровный! — закатила глаза брюнетка, — ты просто бредишь этим, Нив! А между прочим, это слишком рискованно. Не будь он чистокровным…
— Не будь он чистокровным, — перебила Нив, — мы бы не могли рассчитывать на такое количество энергии!
— Мы делим шкуру неубитого зверя, — степенно произнесла еще одна женщина, показавшаяся Лере самой старшей, хотя, как и у других присутствующих здесь, морщин на ее лице не наблюдалось. Ее длинное платье, волосы, ресницы и брови — все было совершенно белым. А глаза — какими-то бесцветными, холодными и отталкивающими. Она говорила с той властью, которую дает только долгое пребывание в привилегированном положении. — Мне кажется, у нас непредвиденная задержка? Его появление здесь было обещано еще две недели назад. Что же пошло не так, Мэйр?
Мэйр скривила губы.
— Все будет так, как было задумано. Она просто слишком молода и неопытна. Ей нужно время.
— Ты уверена, что она ничего не заподозрила?
— Она всецело мне доверяет. Дракон будет у нас очень и очень скоро.
— А он? Может ли быть, что он сопротивляется призыву сознательно?
— Нет, не может. Этот дракон еще совсем ребенок, под стать его Указывающей.
— Ребенок?.. — проворчала черноволосая, — если есть ребенок, то где-то рядом — мать. А я бы не хотела встретиться с матерью чистокровного…
— Ты всегда беспокоишься, Сий. — Мэйр бросила на брюнетку испепеляющий взгляд. Его мать давно мертва.
— Поторопи свою ученицу, — снова взяла слово женщина в белом, — попробуй раскачать ее. Пусть поволнуется, это должно помочь.
— Тан! — видимо так звали старшую, — Ее едва не осудили за убийство. Она была на грани сумасшествия и пережила чудесное спасение. — Мэйр отвечала с раздражением и неприкрытой обидой в голосе. — Что, скажи мне, может вызвать больше эмоций? Что может ее взволновать в большей степени?
— Может быть, угроза жизни того, кого она любит? Страх его потерять?
Мэйр долго и пристально смотрела в глаза Тан, но наконец не выдержала, отвела взгляд, сдалась:
— Я подтолкну ее.
Тан медленно кивнула.
— Если он не появится здесь вовремя, нам очень сложно будет совладать с ним, — снова заворчала Сий. — Еще пару недель, и Драур издохнет, мы истощимся, у нас просто не хватит сил…
— Сий! — Тан смерила брюнетку холодным взглядом. — Перестань. У нас есть еще время. И запас энергии тоже есть. В конце концов, всегда можно будет поймать кого-нибудь из слабых.
— Я нервничаю… — Сий опустила глаза. — Мне не нравится эта затея.
— Мы доведем ее до конца.
— А если Наблюдающие…
— Они ничего не знают, а если бы и знали, то не стали бы вмешиваться.
Общий разговор утих, и женщины, которых в зале было около двадцати, разбились на маленькие группки и принялись тихонько переговариваться с ближайшими соседками.
— Я бы хотела сохранить ей жизнь, — вдруг заявила Мэйр, пребывавшая все это время в молчаливой задумчивости.
Внимание всех присутствующих тут же обратилось к ней.
— Моей ученице. Я хотела бы сохранить ей жизнь…
— Ты понимаешь, что это будет трудно? — ответила Тан после некоторой паузы, — почти невозможно.
— Да. Но все же.
— Зачем это тебе?
— Хочу сделать ее одной из нас.
Заблудившийся 17
Мэйр вернулась через два дня. Задумчивая и молчаливая, она бродила по дому, ни на кого не обращая внимания, практически не разговаривая с Лерой. Против чего сама Лера совсем не возражала — она еще не успела достаточно прийти в себя после произошедшего в замке Флиаф. Все, что пережила Лера, просто выбивало почву из-под ног. Ей казалось, что она готова к любым испытаниям. А что же на самом деле?.. Это странное сборище ведьм… настолько сильных, что они могут держать в плену Гаурда. Того Гаурда, который внушал ей неконтролируемый страх, Лера до сих пор не могла без содрогания вспоминать взгляд его желтых злых глаз. Мощь, сжигающая целые деревни. Тиран, похищающий и убивающий Указывающих. Зло, которое нельзя остановить. Неужели это он выступает в роли жертвы, которой суждено отдать свои силы и попросту… «издохнуть», как выразилась Сий (кажется так ее звали)?
Но больше ужасало другое — если Гаурд, старый опытный дракон не может ничего противопоставить этой чертовой горстке колдуний, то что может Сэм, которого ведьмы называли ребенком? А что может Лера, которая в их планах — просто приманивающий Сэма маячок? Мэйр хочет оставить ей жизнь… чтобы сделать одной из них…
Конечно же, кое-какие козыри на руках у Леры были, но можно ли назвать их козырями? Как же бесило то, что она не знала реальной расстановки сил в этих мирах. А все ее суждения и наблюдения, такие логичные и стройные на первый взгляд, позже оказывались полной чушью.
Молчание Мэйр затягивалось, и если поначалу можно было скрываться от ее мрачного настроения в своей комнате, то к третьему дню Лерина пассивность и смирение с неразговорчивостью учителя уже начинала выглядеть подозрительно, следовало взять в себя в руки и достойно отыграть роль.
Лера спустилась в гостиную, где сидела за книгой Мэйр, позвала служанку — одну из запуганных тихих девушек, занимающихся хозяйством в доме, — и, попросив чашечку чаю, уселась на диван.
— Ты собираешься меня учить? — спросила Лера в лоб, с тем вызовом, который ей когда-то диктовала ее жажда магии, еще до смерти Тэй, до попадания в психушку. — Я не могу так больше! Я сижу здесь одна, безвылазно. Мне скучно!
— Прочти что-нибудь, — флегматично ответила Мэйр, не отрываясь от книги.
— Не хочу. Книги, книги, мне все жутко надоело! Мне нужно настоящее обучение, Мэйр. И, насколько я помню, мы заключили сделку насчет обучения. Почему же ты уклоняешься от взятых обязательств? — Леру понесло. Она осознала, что переигрывает, только когда ведьма подняла глаза и посмотрела пристально и снисходительно.
— А как далеко ты готова зайти в этом обучении? — спросила она.
— Так далеко, как ты готова меня повести, — Лера сказала это уверенно, хотя внутри ощущала ледяной страх. Каждое слово — сплошной блеф.
— Что ж, — Мэйр ухмыльнулась и резко встала, отложив книгу в сторону, она медленно приблизилась, наклонилась к Лере и проговорила, чеканя каждое слово, — Ты не готова. Но пойдешь. Просто потому, что у тебя нет другого выхода. Потому, что тебе никто, во всех мирах, не поможет. Никто, кроме меня. И призраки древних драконов станут мне свидетелями!