Мэйр все знает. С секретами покончено. Кто бы ни сказал ведьме правду, как бы она не узнала, а теперь это не важно. Больше не нужно бояться разоблачения. Отчего-то даже стало легче.

— А разве это не так? — тихо и спокойно спросила Лера. — Разве ты не хочешь заполучить Сэма?

— Я? Нет. Тан хочет его заполучить. Нив спит и видит, как заполучит его. Но не я. Он никогда не был моей главной целью.

— А кто же твоя главная цель?

— Ты, Лера.

— Для чего я тебе нужна?

— Ты такая, как я. И я не хочу, чтобы ты страдала, как я когда-то, — глаза Мэйр потухли, она договорила фразу тихим бесцветным голосом и бессильно опустилась на диван.

В гостиной стало тихо, только беспокойно тикали большие старинные часы.

— Как ты узнала? — нарушила молчание Лера.

— О твоих с Арэль кознях? Я умею наблюдать, сопоставлять факты и анализировать. И я знаю запах Юя. Этот чертов метаморф думает, будто он неуловим. Но не для меня.

Снова воцарилось молчание, и снова Лера прервала его тихой фразой:

— Я не предам Сэма.

— Это не предательство. Это выживание. Поверь, я не допущу, чтобы тебя убили. А твоя смерть потребуется, если ты станешь препятствием, поэтому любой ценой я заставлю тебя позвать Сэма, и ты позовешь.

— Нет.

— Позовешь… — Мэйр встала, направилась к лестнице, ведущей наверх. Пройдя несколько ступенек, она обернулась и едва слышно произнесла: — Когда он прилетит, я, пожалуй, позволю тебе попрощаться с ним…

***

Он склонился над обгорелым трупом стофа, гигантские рога которого вспахали землю при падении, образовав глубокие рытвины, а красная при жизни кожа стала стремительно чернеть, как только стоф испустил дух. Монстр лежал, сжимая в семипалой ручище огненный меч. Пламя на лезвии потухло, как только хозяин умер. Сэм когтями разжал узловатые пальцы стофа, рукоять легендарного оружия выпала, меч тут же уменьшился раз в десять, став похожим рядом с мертвым гигантом на булавку.

Сэм тоже преобразился, приняв человеческий облик — драконам никогда на не было удобно держать меч. Да и зачем он тому, кого природа наделила и броней, и смертоносным оружием от рождения? Рукоять меча удобно легла в руку и лезвие вновь запылало, теперь пламя было не бледно зеленым, как у стофа, а привычного оранжевого оттенка.

Сэм огляделся — вокруг, куда не кинешь взор, кости его погибших собратьев — драконов. Сколько же их полегло здесь?! Сколькие прилетали, чтобы уничтожить тварь или завладеть его мечом? Сэм содрогнулся, представляя, как стоф жадно обгладывал эти кости, как пожирал мясо павших, как хохотал над трупами… Теперь пришло его время. Для каждого наступает время его смерти, и время его славы. Для стофа сейчас первое, для Сэма — второе. Меч, выкованный прекрасной Гарин — духом огненной реки, для своего дракона Бокрада, снова вернется его роду. Где-то здесь, среди травы и камней, лежит череп самого Бокрада, отмщенный наконец-то, спустя столько веков.

Сэм высоко поднял меч и закричал:

— Смотрите, павшие, и будьте моими свидетелями! Стоф мертв! И Сэм из рода Вайров добыл первое сокровище, чтобы принести его пред лицами старейшин! Радуйтесь, погибшие, ваши души теперь свободны! Расскажите, молчащие в этом мире, о моей победе там, куда вы отправитесь! Прославляю имя старейшин и да прославится имя моей Указывающей!

Закончив ритуал, он устало присел на камень. Последние годы он не мог ни о чем думать, кроме стофа. Победить или умереть. Разве не так всегда жили драконы? Как же он ждал этого мгновения, и даже не ради славы, не во имя победы и мщения… Время возвращаться домой. Что может быть слаще этой мысли?! Пока он выслеживал стофа, далекий слабый зов иногда прорывался по тонкой невидимой нити, связывающей его с Лерой — она ждала и скучала по нему. И вот наконец, он может ее увидеть…

Сэм закрыл глаза, потянулся к своей Указывающей. Молчание. Он попробовал снова. Ни отклика, ни радости, только далекий мерцающий свет, едва различимый. Она еще горит, но уже не ждет его. Ее пламя больше не маяк, а блуждающее марево, на которое невозможно взять курс. Что случилось?..

Надежда есть. Не все еще потеряно. Ну и что, что Мэйр знает… Они ничего не сможет сделать. Просто блефует. Мэйр сильная ведьма, да. Но Наблюдающая гораздо сильнее… По крайней мере, Лера надеялась, что это так. И Арэль уже знает, где искать Леру. Ведь как бы ни делала Мэйр вид, будто у нее все под контролем, а Юю все же удалось ускользнуть. И Лера видела, что ведьму это беспокоит.

Метаморф должен сообщить Арэль, где искать ковен и Леру, где находится Гойр. Теперь нужно только ждать и держаться. Погасить в себе все эмоции, забыть все, что связывало их с Сэмом, забыть его голос, его глаза…

Лера крепко зажмурилась, обхватила себя руками: «Не смей! Не смей о нем думать!» — приказала она себе. А не думать было ой как сложно. Сцены одна за другой сменяли друг друга, соревнуясь в эмоциональности, стараясь привлечь внимание Леры, больнее уколоть, заставляя неистово ностальгировать по прошлому. Вот Сэм ест рыбу у нее дома и смотрит своим говорящим взглядом желтых глаз. Вот он летит к ней над озером, сквозь миры врываясь в ее серую будничную реальность. Вот он приводит ее в чудесный замок и обещает всегда возвращаться. Вот…

— Это бесполезно, — тихий бесцветный голос Мэйр привел Леру в чувство, заставив вздрогнуть от неожиданности. Ведьма стояла у подножья лестницы, ведущей наверх, необычно сутулая, какая-то уменьшившаяся и состарившаяся. — Ты не сможешь сдерживаться долго. Да и он не сможет…

— О чем ты? — нахмурилась Лера. Изменившийся, ставший пассивным тон Мэйр заставил Леру прислушаться, сейчас ведьма вряд ли лжет.

— Сэму уже пора возвращаться.

— Откуда ты знаешь?

— Не забывай, что я тоже была Указывающей. Ты сопротивляешься, тянешь время, но он погибнет и так, и так… Он скитается уже слишком долго. Еще чуть-чуть, и потеряет ориентир. И не смотри на меня так, я говорю это вовсе не потому, что желаю его поскорее заполучить… Хотя я и не против, чтобы все это закончилось.

Мэйр отвернулась и медленно пошла наверх. «Что с ней? — думала Лера, разглядывая худощавую фигуру, с болезненной тяжестью поднимающуюся по лестнице. — Неужели это правда — Сэм может погибнуть, заблудившись в далеких мирах?..»

Последующие дни для Леры стали просто адом. Она разрывалась между страхом, воспоминаниями, тревогой и ожиданием. Пытаясь при этом подавить любые эмоции. Каждую секунду она спрашивала себя, когда это кончится, но дни проходили, а ничего не менялось.

Когда Мэйр разоблачила ее, Лера боялась, что ведьма начнет строить козни, вынуждая позвать Сэма, прибегая к хитростям, а может и силе. Лера была готова к уговорам, соблазнам, даже пыткам, да к чему угодно, только не к апатии и отстраненности со стороны Мэйр — та словно отгородилась, оставив Леру наедине со ее чувствами и страхами. Неужели Мэйр все равно, чем все это кончится? Интуитивно Лера чувствовала, что Мэйр не играет, это не хитрость и не блеф… Что-то происходит… Только что?

Лишенная борьбы внешней (ни Мэйр, ни Тан, ни кто-нибудь другой не посягал на свободу выбора Леры) девушка вынуждена была бороться сама с собой, и это казалось худшим испытанием. Каждый день она вспоминала Арэль, злилась, ругалась, взывала к той мысленно, умоляла о помощи… Но ответа не было.

Леру все угнетало: депрессия Мэйр, ожидание, затянувшаяся война с эмоциями, бездействие и отсутствие каких-либо событий. Складывалось впечатление, будто время застыло навсегда, и никто никогда не предпримет никаких действий: ни Мэйр, ни Тан, ни Арэль, ни сама Лера. А еще бесило собственное невежество. Сколько может понадобиться времени Арэль? Как она собирается справиться с целым ковеном ведьм, которые запросто разделываются с драконом? Что будет с Сэмом? И сколько можно тянуть с его возвращением? Множество вопросов, но ответов никто не собирался давать.

Утро началось с назойливого чириканья. Обычно Леру не раздражало птичье пение за окном, но этот воробей (или кто там издает такие противные звуки?) был одарен особым птичьим вокалом, сравнимым по своему воздействию на мозг разве что с дрелью неспящего в субботнее утро соседа.