Скоро настала ночь и сэр Эдвард предложил сесть за вист «с болваном».

В палатку принесли побольше свечей и было приказано принести карты.

Чтобы предохранить себя от вечерней свежести, англичанин надел плащ с капюшоном, что делало его похожим на престарелую леди.

Он продолжал быть по-прежнему любезным, как вдруг сделал ряд непростительных игорных промахов, необъяснимых в таком искусном игроке, и быстро проиграл партию.

— Вы дурно сыграли, сэр Эдвард! — сказал ему Рожер.

— О, нет, — отвечал, вставая, англичанин, — я хорошо сыграл, очень хорошо сыграл. Но сэр Мориц играл еще лучше.

С этими любезными словами он вышел из палатки.

Не успел он покинуть своего места, как Рожер тронул своего дядю за руку.

— Вы слышите, — сказал он, — точно отдаленный стон?

Сэр Мориц внимательно прислушался и старался объяснить себе этот шум.

— Это мычание буйвола! — сказал он.

— Вы думаете?

— Я почти уверен; к тому же, в этом можно сейчас убедиться и очень легко.

Он лег на землю, приложил к ней ухо и пробыл в этом положении несколько секунд.

Сэр Мориц имел слух настоящего индуса; шум лесов и равнин не имел от него тайн. Природа края была для него раскрытой книгой, которую он свободно читал.

— В окрестностях, по левую сторону от нас, находится самка буйвола, — сказал сэр Мориц, — а направо я слышу глухой шум.

Внезапно он быстро поднялся и бросился из палатки, призывая своего главного слугу.

— Тамули, отвяжи всех наших животных, пусть свободно разбегаются.

— Зачем, саиб?

— Молчи и действуй скорее? Мы в опасности. Рожер, перережь поводья наших лошадей!

Сэр Мориц сам подал первым пример, отпустив на свободу нескольких животных, которые помчались в сильном ужасе.

— Теперь, — приказал сэр Мориц, — пусть все люди карабкаются на скалы!

— Но, саиб, — отвечали индусы, — утесы прямы и гладки и мы не в состоянии взобраться на них.

— Если вы этого не сделаете, вы погибли. Спасайся, кто может. Лезьте!

Наэлектризованные голосом хозяина, индусы бросились к утесам и вскарабкались на них с ловкостью обезьян.

Рожер и сэр Мориц последовали их примеру, что удалось им не без отчаянных усилий.

В это время отдаленный шум, услышанный сэром Морицем, быстро усиливался.

Он походил на приближающиеся раскаты грома. Земля начинала дрожать под непрестанно повторяемыми ударами.

Сэр Мориц и Рожер только что успели достигнуть вершины утеса, как в конце долины, прилегающей к горам, показалась темная сплошная масса, движущаяся с чрезвычайной быстротой.

То было стадо буйволов огромного роста и непомерно свирепого вида.

Земля дрожала под их ногами; их разгоряченные ноздри испускали клубы пара; все они мчались по долине, которую совершенно запрудили.

Стадо промчалось, как поток, и исчезло по направлению к равнине.

Сэр Мориц и Рожер с ужасом смотрели вниз на эту разъяренную стихию.

— Боже мой! Что сделалось с сэром Эдвардом! — воскликнул молодой человек.

— Держу пари, что он успел укрыться в безопасном месте, — отвечал сэр Мориц.

— Меня зовут? — послышался голос сэра Эдварда, который спокойно вышел из за каменной стены.

— Каким образом вы очутились здесь? — с удивлением спросил его сэр Мориц.

— Вы, однако, выбрали нам хорошее место для ночлега! — с упреком прибавил молодой человек.

— Позвольте, любезный сэр. Разве я мог знать про близость этих неудобных животных? Я пришел сюда, чтобы скрыть позор поражения в вист и утешался, покуривая сигару, как вдруг услышал шум.

— И вы выбрали себе ввиду поражения такое неприступное место, на которое мы взобрались с опасностью для жизни. Это очень странно!

— Действительно, тут виден перст провидения! — с радостной улыбкой отвечал англичанин.

Хозяева и слуги спустились в долину с несказанными затруднениями.

От лагеря не оставалось и следа. Ни кола, ни кусочка полотна. Все было вырвано, растоптано, разорвано на тысячи кусков.

В силу необъяснимой случайности оказалось, что слуги сэра Эдварда не поняли, очевидно, приказаний своего хозяина и расположились в некотором расстоянии, по ту сторону утесов. Палатки их, следовательно, уцелели.

Достойный джентльмен поспешил любезно предоставить их в распоряжение своих спутников.

Сэр Мориц и Рожер приняли предложение и уснули мертвым сном.

Сэр Эдвард, вероятно, как более впечатлительный, проворочался целую ночь и заснул только утром.

Сэр Мориц проснулся рано и, убедившись, что Рожер также не спит, пригласил его совершить вместе небольшую прогулку.

Они вышли незамеченными никем и направились к равнине, трава которой была еще покрыта обильной росой.

— Куда идем мы? — спросил Рожер.

— Может быть, несколько и далеко, — отвечал сэр Мориц, — но я хочу выяснить некоторые сомнения, возникшие по поводу происшествий этой ночи.

— Можете вы сообщить их мне?

— Нет еще. Я сообщу их тебе, когда удостоверюсь, что не ошибся.

Сэр Мориц и Рожер шли довольно долго, разговаривая про свой будущий образ действий.

Достигнув обширной равнины, сэр Мориц направился по ней, внимательно рассматривая все окружающее.

— Посмотри хорошенько на это, — сказал он.

— Это сломанный ствол дерева, — сказал Рожер, — простой древесный ствол.

— Да, конечно; а это?.. Это веревка, простая веревка. Только, она оборвана, не говорю — обрезана, а оборвана простыми усилиями. Что замечаешь ты вокруг этого места?

— Следы ног животных с узкими копытами; ими покрыта вся земля…

— Да, это просто следы, — иронически продолжал сэр Мориц. — Но сломанный ствол дерева, оборванная веревка и этот небольшой клок шерсти говорят, что к дереву был привязан буйвол.

— И что он оборвал свою веревку, — продолжал Рожер. — Но каким же образом он очутился здесь?

— Не хочешь ли, я восстановлю тебе всю эту историю? Знали, что в горах, за долиной, находится стадо буйволов; взяли самку и привязали ее здесь, в равнине, сообщающейся с горами только долиной, в которой мы расположились лагерем. Стадо непременно должно было добраться до самки вопреки всяческим препятствиям.

— К чему же все это было устроено?

— К чему была сожжена стоянка? К чему нам настойчиво советовали стать лагерем в долине, где мы неминуемо должны были быть задавленными?

— Подумайте, любезный дядюшка, ведь это было бы чересчур отвратительным.

— Любезный Рожер, мы идем, быть может, к центру огромной паутины, сотканной Компанией.

— В таком случае, сэр Эдвард?..

— Почем знать? Нужно верить всему или ничему.

— Если так, то я, если бы считал сэра Эдварда Броунли…

— Ты сделал бы какую-нибудь глупость и, вместо подозрений, наши враги имели бы в руках доказательства.

Молодой человек замолчал и задумчиво возвратился к разрушенному лагерю.

Во время их отсутствия слуги отправились на поиски за отпущенными накануне на свободу животными.

Им удалось найти почти всех. Скоро все было готово к дальнейшему путешествию.

— Я думал, — воскликнул сэр Эдвард, увидя возвращающихся сэра Морица и Роже, — что вы меня покинули, и не знал, куда вести весь этот караван!

— О, сэр Эдвард, вы не принадлежите к числу тех, которых покидают так, — отвечал Рожер. — Я уверен, что вы слишком привязаны к нам в силу тех причин, которые чуть не погубили нас этой ночью, чтобы решиться оставить нас.

— Это совершенно справедливо, — отвечал сэр Эдвард с полною любезности улыбкой.

Полчаса спустя все пустились уже в путь по направлению к Буддапи, где находились хлопчатобумажные плантации сэра Морица.

После длинного перехода Рожер увидел на известном расстоянии, посреди дороги, неподвижную массу, облеченную в самые яркие краски.

— Что там такое перед нами на дороге? — спросил он.

— Должно быть, какой-нибудь нищий факир, — отвечал сэр Эдвард.

Караван приближался, но масса не двигалась с места. То был, действительно, факир в экстазе.