Сотни людей неподвижно сидят на каменных плитах. Все они — тайные или признанные вожди готовящегося восстания, главы народов, проклинающих рабство на берегах Инда и Ганга.

Все откликнулись на зов сэра Морица, все явились — храбрые, готовые, угрожающие.

Их более тысячи и каждый имеет под своим скипетром не менее пятисот тысяч человек.

Завтра должно вспыхнуть восстание. Завтра древняя земля оросится кровью: заходящее солнце будет освещать трупы.

Все поклялись быть свободными.

Они хотят обладать землей предков, домами, выстроенными их отцами, и не платить податей ни золотом, ни кровью.

Ждут только начальника.

Для него приготовлен трон из серебра и золота с тремя ступеньками.

На этих ступеньках сидят магараджа Гвалиора и гвиковар Бароды.

Рядом с ним сидят сэр Мориц и раджа Уджейпура.

Трон остался незанятым.

В зале появился герольд, он подошел к висевшему гонгу и ударил по нему своей палицей.

В храме поднялось движение. Толпа второстепенных начальников встала с своих мест.

Раздался второй удар.

Главные вожди встали в свою очередь и в зале появился паланкин главы Индии, пейшваха Пуны.

Раздался третий удар в гонг.

Звуки резко отдались под сводами и глухо прокатились по коридорам подземелья. Наконец они замерли.

Наступило глубокое молчание.

Все взоры были устремлены на серебряный трон. Все удерживали дыхание. Каждый слышал биение своего сердца.

Цари и народы ждали… и освободитель не являлся.

По толпе пробежал трепет сомнения.

— Час уже прошел! — шепнул раджа Уджейпура на ухо сэру Морицу.

— Знаю! — отвечал тот глухим голосом.

— Час уже прошел! — повторил магараджа Гвалиора. — Что же делает в своем паланкине наследница пейшваха?

Паланкин был пуст!

Сама также не явилась.

Под сводами раздался громкий вопль — вопль ярости и отчаяния, вопль погибающего народа.

Сэр Мориц почувствовал ужасную боль в сердце. Он испустил отрывистый крик, замахал в воздухе руками и тяжело рухнул на землю.

Сын генерала Сэн-Пьера не смог перенести разрушения своих надежд.

Восстание не удалось. Индия осталась под игом Англии. Все в страхе поспешили разойтись. Толпы медленно потекли по коридорам. Лампы погасли и в подземелье водворилась мертвая тишина.

Что же сталось с тем, кого ожидали?

Рожер напряженно следил в своей комнате за стрелкой часов.

Он рассчитал время, потребное на достижение подземной залы, и нашел, что часа совершенно достаточно.

Пробило десять часов. Он встал, провел рукой по лбу, как бы желая отогнать назойливую мысль, и стал готовиться к уходу.

Он взял ключ от подземелья и отварил дверь. Дверь со скрипом повернулась на своих петлях.

Рожер поставил ногу на первую ступеньку лестницы, как вдруг на его плечо опустилась чья-то рука.

— Куда идет мой господин? — проговорил громкий, кроткий, мелодический голос, звуки которого заставили усиленно биться сердце Рожера.

Вали смотрела и улыбалась ему.

Ее черные волосы касались лба молодого человека и раздражали его своим проницательным запахом. Она прижималась к нему своим прелестным телом, покрытым только легкой газовой тканью.

Ее грудь трепетала под его рукой. Она подняла на Рожера свои бархатные глаза и он любовно склонился к ее ярким губам.

— Почему господин хочет покинуть меня сегодня? — сказала Вали тоном нежного упрека.

— Так нужно, моя возлюбленная!

— Господин жесток и ему ничего не значат слезы бедной девушки!

— Кто же заставил тебя плакать?

— Злой! ты еще спрашиваешь!.. Я ждала тебя с начала вечера. Я думала, что ты уже разлюбил меня!..

И она обняла его и потянулась поцеловать в губы. Рожер смотрел на нее, опьяненный, очарованный. Он забыл всех и все. Глаза его жадно впились в баядерку, начавшую свои сладострастный танец.

Наконец, усталая и страстная, она опустилась на ковер. Ее распущенные волосы коснулись лица Рожера.

Тот вздрогнул, как бы от прикосновения электрической искры. Они обнялись и замерли в страстном поцелуе.

Баядерка в припадке страсти схватила Рожера за волосы и укусила его над ухом.

Ее рот как будто прирос к ране…

Слышны были только тихие стоны, похожие на жалобу ребенка. Стоны эти постепенно ослабевали.

Внезапно Вали почувствовала себя приподнятой с земли. Напротив ее стояла бледная, стройная женщина, на прелестном лице которой сказывался и гнев и ужас.

Баядерка преобразилась. Ее томный, подернутый влагой взгляд, ее яркие губы и женская прелесть — все исчезло. Рот ее был запачкан кровью, шея надулась, как у змеи. Она, казалось, опьянела от крови.

Вампир бешено бросился на Саму. Борьба была ужасна, но непродолжительна. Отяжелевшая от крови Вали тщетно попыталась задушить свою соперницу.

В одну минуту она очутилась на земле, связанная собственным поясом.

Сама дважды хлопнула в ладоши. На пороге появился человек. Он склонился до земли и почтительно выслушал приказание.

Он развязал свой тюрбан, связал им лежавшую на полу Вали и, вскинув ее на плечи, удалился.

Сама стала на колени перед Рожером и с беспокойством следила за ним: уж не перестало ли биться сердце того, кого она так страстно любила?

Ночь темна.

Сепра медленно катит свои волны в крутых каменистых берегах.

По дороге, спускающейся к реке, идет слон. На нем сидит человек с обнаженной головой.

На огромной шее животного лежит мешок, заключающий в себе, по-видимому, человеческое существо.

Слон останавливается на берегу реки.

— Вперед! — кричит на него человек.

Слон входит в реку. Вода шумит под его огромными ногами.

Он уже почти на самой середине течения и опять останавливается.

— Вперед! — повторяет повелительный голос.

Послушное животное идет далее. Вода доходит до груди.

Его уносит течение, оно борется с ним и боится. Слышно его громкое, порывистое дыхание.

Человек привстает. Он берет в руки мешок, в котором отчаянно шевелится кто-то.

Он раскачивает его над головой и бросает в самую середину реки.

Воздух оглашается отчаянным криком.

Волны с зловещим шумом поглощают мешок.

Слон поспешно выходит на берег и исчезает на каменистой дороге.

Ночь темна и Сепра по-прежнему катит свои глубокие волны.

Кафе Ласепед расположено посреди улицы Копо и долго славилось среди жителей этой улицы.

Окна кафе постоянно задернуты занавесками, за буфетом горят пять ламп с рефлекторами. Буфетчица — госпожа Гудар — расточает строгие взгляды гарсонам и любезные посетителям.

Госпожа Гудар постоянно носит цветы и розовые ленты на голове, могучий же бюст ее постоянно облечен в синий бархатный корсет с гипюровым воротничком.

Ежедневные посетители кафе знавали ее молодой и называли ее по привычке красавицей.

Из них один только никогда ни отпустил ни одной любезности очаровательной буфетчице. Это был старик маленького роста, с черными глазами и тонкими бесцветными губами.

У него седые волосы и порядочная лысина посредине головы. Он постоянно носит широкую шляпу, стоячие воротнички, белый галстук и атласный жилет.

Господин Дюран приходит в кафе каждый день в семь часов, читает Debats и пьет воду с ложечкой рому. Он ни с кем не говорит и ни во что не играет.

Только однажды — давно тому назад — он сыграл партию в шахматы при обстоятельствах, оставшихся достопамятными.

В кафе появился офицер, еще молодой, хвастливый и болтливый, надоевший всем своими рассказами о том, как он играл в шахматы в кафе Регенства. По его словам, никто в Париже, никто даже во Франции не мог сделать ему мат. Он победил архитектора Фонтена и адмирала Дюмона-Дюрвиля. Рассказы эти повторялись каждый день.