Раздавшийся под вечер вой стал неожиданным для большинства обитателей поселения. Мужчины повскакивали и похватали копья, закрутили головами. Опытные охотники могли легко определить не только направление звука, но и расстояние до его источника. Дрого, сидевший по-турецки возле железной кляксы и пытающийся очистить ее от шлаков, вскочил и переместился к высокому дереву. Миг, и вот он уже на наблюдательной площадке.

— Что там? — спросил запыхавшийся Рым, на добрый десяток секунд отставший от духа.

— Акелла, — ответил Дрого не понятно, и слетел обратно на землю.

Проследив за мелькнувшим тенью призраком, Рым тряхнул головой и крикнул: «К воротам». Хыр, от которого не укрылся бег мальчика к дереву, тут же махнул рукой и повел мужчин за собой.

Пока охотники спешили к воротам, Дрого пролетел сквозь них и вновь ускорился. Рым потерял его из виду, принялся озираться, и нашел лишь тогда, когда дух замер возле слияния родников у подножья холма. Там же он увидел и еще одну яркую точку. Правда, на фоне Дрого она смотрелась тусклой лучинкой рядом с обрядным костром, но все же, в глазах истинного шамана, заметно отличалась от обычного животного или человека. «Мелкий дух», — облегченно подумал Рым, разжимая кулаки.

— Ой, у тебя кровь, — раздался из-за спины голос Тилы.

— Тьфу ты! — сплюнул Рым, который чуть не слетел с площадки. — Не подкрадывайся. Напугала, — буркнул мальчик, смотря на ладони.

— Я сейчас, листа лечебного принесу, — засуетилась Тила.

— Да не надо, — отмахнулся Рым, слизывая кровь. — Просто кожу немного содрал.

Пока парочка детишек разбиралась друг с другом, Хыр оставил десяток мужчин во главе с Илдаром и Ригом у ворот, а сам, вместе с Матсом и Одом, повел остальных вниз. Хоть волки больше не выли, но опытным охотникам, для понимания общего направления движения, этого и не требовалось. Стелящимся шагом, держа копья наготове и прикрываясь плетеными щитами они пошли вдоль ручья.

— Стоп, — поднял руку Матс, когда до слияния ручьев оставалось немногим более полусотни шагов.

Люди замерли, напряженно вслушиваясь в шум леса и осматривая разросшийся кустарник. Хыр бросил на шамана вопросительный взгляд, но тот не успел ответить. Призрачная ондатра вынырнула из кустов и послала людям искорки маны. Хыр беззвучно скрипнул зубами. В отличие от Дрого, зверодух то ли не умел, то ли не хотел убирать лишнее. Вот не верил вождь рода в то, что призрак ондатры не понимает. Не верил и все тут. Тем не менее, вместе с тошнотой от обилия запахов и головокружением от специфического зрения, он получил возможность видеть потустороннее.

Зрелище Дрого, гладящего необычно яркого волка, не столько удивило Хыра, сколько озадачило. Он просто не знал, что ему надлежит делать. Впрочем, как истинный руководитель, он поступил мудро. Резонно рассудив, что в духах и всем с ним связанных он малокомпетентен, Хыр требовательно взглянул на Матса. Шаман правильно понял вождя, но ничем не мог ему помочь, потому и ответил почти незаметным пожатием плеч. Беззвучно вздохнув и на миг подняв глаза к небу, Хыр дал знак охотникам возвращаться, а сам уселся на траву и приглашающе похлопал рядом. Матс молча присоединился к вождю и замер в ожидании. Покрутившийся Од улегся рядом с Хыром и тот, совершенно на автомате, опустил рука на призрачный загривок. Увидь обычный человек получившуюся композицию, он бы счел Хыра сумасшедшим, ведь тот просто гладил воздух.

Дрого, закончивший просматривать память волк и теперь дарящий остаткам стаи силу и заботу, бездумно смотрел вдаль. Взгляд духа был обращен туда, откуда прибежал Акелла. Где-то там находились медведепоклонники. Верные последователи, они шли за своим покровителем. Убийцы. Они собирались разрушить его дом. Принести смерть и страдание всем, кто стал для него семьей.

Дрого вспоминал, а Хыр с Матсом удивленно переглядывались, пытаясь понять, что происходит с их покровителем. Сжавшийся и ощетинившийся Од мог бы объяснить, что значит творящееся в теле духа светопреставление, но его хватало лишь на то, чтобы не убегать, пища и подвывая от страха.

«Через мой труп», — бросил горизонту Дрого. Вожак завыл, и остатки стаи поддержали его. Акелла одобрительно ткнулся в ладонь духа и оскалился, как бы говоря: «Я знал», но Дрого лишь мимолетно потрепал его за ухом. Он спешил. «За мной», — приказал дух пролетая мимо вождя и шамана. Ни ждать людей, ни тем более слушать их ответа он не стал.

— Собрать всех, — указал Дрого на площадку перед статуей, выходя из ускорения рядом с Ригом и Илдаром. — Немедленно, — велел он веско.

— Да, Великий, — поклонились ошарашенные люди, и бросились выполнять приказ.

— Дрого, что… — начал подбежавший Рым, но осекся столкнувшись с взглядом духа.

— Принеси копье, — велел призрак, жестким голосом, прерывая мальчика.

— Х-хорошо, — пролепетал Рым отшатнувшись.

— Пожалуйста, просто принеси копье, — смягчил интонации Дрого.

— Ладно, — кивнул юный шаман и побежал к полуземлянке.

«Паршиво», — выдохнул дух, проводив взглядом мальчика и прикрыл глаза. Замерший в отдалении Од приблизился и ткнулся носом в бок. Череда отправленных им мыслеобразов разбилась о ментальный щит Дрого, но внимание призрачная ондатра привлекла. «Ты прав», — кивнул ставший духом вчерашний студент. Губы его чуть искривились в улыбке, а потянувшаяся к животу рука изменила направление и легла на голову зверодуха.

— Вот, — выдохнул Рым, втыкая копье из бивня в землю и переводя дыхание.

— Спасибо, — кивнул Дрого и видя, что мальчика распирает от вопросов, кратко объяснил ситуацию.

Узнав о том, что покровитель собирается взять мужчин и отправиться бить идущих к ним дикарей, тех самых медведепоклонников, Рым тут же заявил, что просто обязан участвовать в походе. Конечно, Дрого тут же отказал, а потом и вовсе приказал сидеть на попе ровно, не дергаться и не мешаться. Вот только Рым не собирался слушаться.

— Они убили моих родичей. Их дух разорвал Гама! Я должен отомстить!

— Это опасно. Ты сильнейший шаман рода. Я запрещаю.

— Перед боем копье надо кровью смазать. Тогда раны будут медленно затягиваться. Я самый яркий, мне и идти!

— Нет!

— Ну, Дрого, мне мама и Гам сняться, постоянно вижу, как медвдель их убивает, а потом меня дикари копьями протыкают.

— Это просто кошмары. У тебя переходный возраст. Весной пройдет.

— Я же с ума сойду! С площадки навернусь и убьюсь!

— Тила с Варгом присмотрят, а Од с Фином подстрахуют.

С перерывами на объявление о походе, сон, еду и подготовку к выступлению, подобный диалог велся два нескончаемых дня. В конце концов, Дрого сдался. Так уж получилось, что он был единственный, кто возражал против участия Рыма в предстоящей схватки с дикарями и их покровителем.

— Нельзя стать мужчиной, не отпустив сиськи и не взяв в рук копье, — бурчал Илдар.

— Я змей боялся, пока одну палкой не забил, — делился опытом Хыр.

— Присмотрю, — поигрывал мускулатурой Кыр.

Остальным так же нашлось что сказать и рассказать. Дрого понимал, что у людей, живущих в среднем лет по тридцать, специфическое отношение к смерти. Он сопротивлялся, возражал, но просто не мог противостоять потоку чувств и мыслеобразов приносимых верой. Все чаще он ловил себя на мыслях вроде: «Рым действительно плохо спит в последнее время из-за кошмаров», «Если мальчик увидит смерть врагов и духа, он наверняка откажется от мести всем дикарям. Конечно, он не говорит об этом, да и думает не часто, но ведь не забыл», «Он же и не собирается в драке участвовать, только копье кровью окропит перед боем и в сторонке посидит», «В конце концов, нас чуть не вдвое больше, у нас щиты и строй, да и медведь этот чертов на голодном пайке был, мне и надо-то его всего лишь придержать, пока дикарей не вырежут, а там уж как-нибудь и без копья справлюсь, ну, а с ним и вовсе победить нетрудно».

— Бездна с вам, — согласился Дрого в ночь перед выступлением. Он и сам не знал, что именно его убедило, но смертная тоска поникшего Рыма, вопреки обыкновению молчаливого и не задающего вопросы, стала последней каплей. Слишком разителен оказался контраст между равнодушием и жизнерадостным интересом ко всему и вся.