Сейчас мы стояли перед огромным каньоном, который на многие километры уходил в разные стороны. Впереди находился обрыв вниз, метров на шестьсот, а дальше долина со скалами-столбами, уходящими ввысь. Свободного пространства там было много, и присутствовали даже небольшие водоемы, но вот нагромождение скал превращало это место в запутанный лабиринт, посреди которого нам и предстояло найти те точки, что приметила Мейвен.

— Кобо, Виго, Грант, вы как, парение освоили? — спросил я парней, у которых ималась предрасположенность к воздуху.

Молчаливые кивки были мне ответом, а значит, спуск не должен стать проблемой.

— Предлагаешь довериться этим раздолбаям? — хмыкнула Мейвен.

— Чур я сама, — бросила Алиасса и первая сиганула вниз.

Девушка спускалась, словно пушинка, легко и непринужденно. Любой незначительный выступ становился опорой для её рук или ног, после чего она пролетала несколько метров, чтобы снова зацепиться за камень.

— Кобо на тебе Анет, — начал говорить я, — Виго ты с Далией, Грант возьмешь Кацую, остальные со мной. С грузом справитесь?

— Без проблем, — пожал плечами Виго, подхватывая девушку в воздушную сферу, и начиная спускаться вниз.

Следом за ними ушли и остальные, создавая вокруг себя небольшие облачка пыли. Парение не было полетом или прыжком в привычном понимании слова. Что-то схожее с движением Алиассы прямо вдоль скалы, подстраховываясь воздушным потоками. На мне же остались Илиана и Мейвен. Я заключил их в общую сферу и стал спускаться вместе с ними, удерживая девушек воздушными жгутами. Скорость спуска была приличной и лишь за десяток метров перед землей она замедлилась достаточно, чтобы мы смогли сгруппироваться, а после плавно приземлиться на ноги. Подобное умение чем-то походило на спуск по трубе, где перед самой землей идет её сужение, а, следовательно, и уплотнение воздуха. За счет этого и происходит замедление падения, без серьезных трат маны.

— Благодарю, — кивнула мне Илиана. — Здесь влажность намного больше, чем наверху. Да и вообще воздух какой-то странный.

— Концентрация хаоса намного больше, — сморщилась Мейвен. — Еще и волнами накатывает.

— А значит и твари посильней, — хмыкнул Грант. — Надеюсь, не придется размениваться по мелочам.

Хмыкнув, я выпустил из источника с десяток огненных эгид, внутри которых, пока еще медленно закручивался вихрь тьмы. Несколько капель моей крови, как стабилизатор и ментальная завязка на разум. Эти метровые шары разлетелись от меня кругом, поднимаясь на высоту четырех метров.

— Мейвен веди, — обратился я к девушке, когда закончил с магией.

Та кивнула и мы быстрым шагом последовали за ней.

Местность в каньоне впечатляла своим размахом. Огромные столбообразные скалы, тянущиеся вверх на сотни метров. Хоть и редкая, но всё же растительность, что островками жестких растений встречалась по пути. Наличие небольших водопадов, выходящих из скал на большой высоте и мириады капель воды, парящих взвесью. Сюда бы немного жизни и это место стало бы поистине прекрасным памятником природы, со своими радугами и сказочными видами.

Легкое восхищение быстро разбилось о реальность, стоило нам пройти пару сотен метров. За одной из скал нам на глаза попалась местность, полностью захваченная хаосом. Плотное марево красноватого воздуха, серая земля, словно уплотненный прах и небольшие черные шипы, которые выходили из-под земли, видимо, заменяя растения.

Мы не успели подойти ближе, как идущая впереди нас Мейвен резко остановилась, а спустя секунду повернулась к нам.

— Нужно бежать, — успела произнести девушка, перед тем как все увидели причину.

В четырех сотнях метров впереди, прямо в нашу сторону несся целый вал красно-черного тумана. Он за секунду вырвался из-под земли и девушка, по всей видимости, ощутила импульс его зарождения.

Мне хватило одного взгляда, чтобы понять, что мы не успеем скрыться или убежать. Вал несся с огромной скоростью, и лишь ускорившись, я пытался что-то придумать.

— Мейвен, всех в купол порядка! — рявкнул я, впитывая назад свои сферы.

И даже если мы попробуем убежать, то невозможность магичить на бегу может плохо сказать на учениках. Неизвестно насколько губительным окажется это явление, но почему-то я уверен, что безвредным оно точно не будет.

Девушка метнулась назад, к остальным, и никто не успел среагировать, как графиня развела руки в стороны. Между её ладоней вспыхнули белые искры и спустя секунду учеников закрыло сферой, цвет которой варьировался от белого к желтому. С каждой секундной он уплотнялся, теряя прозрачность, а я выстраивал перед собой плетение из магии тьмы, накручивая на него дополнительные стихии.

В привычном применении копье отрицания располагалось всего лишь на третьем круге магии, но его основным свойством была возможность расслаивать энергию. Тьма, визуализированная в копье, имела возможность ослаблять чистоту маны, делая слабее сами плетения. Отличное умение для начальных уровней и слабых магов, но фактически бесполезное, когда идет сражение уровнем повыше.

Я знал свойство, знал строение и имел слияние с тьмой, а значит, мог попробовать усилить копье. Массивные потоки энергии, исторгаемые моим источником стали оплетать контур плетения, добавляя новые блоки и создавая укрепляющий каркас. Параллельно с этим моя кровь, вырванная из эгид, проникала в эпицентр воссоздаваемого копья и усиливала его. Я же приготовился поработать волноломом, переживая лишь об одном: в прошлый раз, когда вокруг оказалось много хаоса, осколок получил слишком много воли.

Отбросив сомнения, я крепко сжал древко появившегося копья и с силой вбил его в землю. На последних секундах стал материализоваться массивный наконечник, который больше походил на лезвие небольшого, витиеватого меча.

Я встал в паре метров от купола Мейвен, лицом к надвигающемуся хаосу. Копье расположилось под углом к нему же и наконечник начал мерцать чернотой.

Вдох, выдох и за мгновение до того, как вал должен обрушиться на меня, копье увеличивается в размерах, становясь настоящим волнорезом. Хаос разбился об него, разделяясь на два потока и уходя в стороны. Мне с трудом удавалось удерживать древко копья, ибо напор магии был безумен. Вокруг ревел ветер, искры хаоса, проникая сквозь доспех, обжигали кожу и стремились залезть глубже. Источник начал судорожно сокращаться, когда плотность враждебной энергии стала зашкаливать, а следом за этим пришел и зуд. Мана хаоса проходила сквозь меня, оседая частью в источнике, и уходила дальше.

С каждым мгновением, с каждой секундой, что я стоял под напором энергий и удерживал копье, мой источник не опустошался, а наоборот заполнялся. Хаотической маны становилось всё больше, как и неприятных ощущений, вкупе с опасением за осколок.

Стоило мне лишь подумать о последнем, как все мышцы замкнуло сильнейшим болевым спазмом, не позволяя даже вздохнуть. Источник оказался переполнен хаосом, а в голове словно случился взрыв. Границы восприятия в одно мгновения расширились, чтобы после схлопнуться до крошечной точки, оставив вместо мыслей только пустоту.

И вроде бы напор хаоса уже затих, а безумие его энергий перестало бушевать, но мне было все равно. Выпустив копье из рук, я рухнул на колени и попытался призвать чешую. Это получилось намного быстрее, чем обычно, и далось неожиданно легко, только вот она без моей воли покрыла всё тело.

На несколько секунд боль стихла, и мне удалось осмотреться. Позади меня ученики всё так же стояли заключенные в сферу и с опаской смотрели на меня. Последние багровые всполохи хаоса виднелись на приличном от нас расстоянии, и в каньоне снова воцарилась тишина.

Внезапный хруст ломаемой кости нарушил эту идиллию, а последовавший за ним крик боли, заставил учеников вздрогнуть. Сразу за этим по всему моему телу прошла пульсация и следом за одной костью, стали ломаться и остальные. Боль слилась в единую волну, затмевая разум, не позволяя думать трезво. Я чувствовал, как внутри меняется тело, но не мог ничего сделать. Взгляд упал на руки, упертые в землю, и мне удалось застать момент их изменения. Они начали увеличиваться в размерах, как и чешуя на них, вместе с когтями. Кости трещали, выстраиваясь в новый скелет, и всё это без возможности уменьшить напор боли. Разум бился в оковах хаоса, в бесплодных попытках уйти в забытье, а источник лихорадило столь сильно, что его дрожь волнами проходила по телу.