Я стянул с неё платье и словно опьянел. Её кожа светилась, и хотелось трогать её всю — мять, гладить, прижимать, пока она не начнёт стонать и выкрикивать моё имя…
Рейна вытащила полы моей рубашки и запустила под неё ладони, лаская грудь. Затем потянулась к поясу, но тут уже я не стал дожидаться и сбросил остатки одежды на землю. А потом уложил её на траву и опустился сверху.
Хотел, как раньше, просто её приласкать, насладиться тем, как она стонет…
Я сунул палец между её ног и почувствовал, какая она влажная, и уже не просто готова, а даже плавится от страсти. Она выгибалась, как кошка, царапая коротенькими ноготками мою спину.
К дьяволу всё! Она создана для меня… солнечный лучик для лунного ветра…
Создана для МЕНЯ…
Разве я могу отдать её кому-либо?
Я приподнял её ягодицы и вошёл, почти не чувствуя сопротивления. Рейна лишь слегка поморщилась, принимая меня целиком. Тонкая преграда лопнула, и пару секунд я наслаждался ни с чем несравнимым чувством первого обладания, а затем меня понесло. Толчок за толчком я наполнял её всю собою, и тело пронзало молнией от каждого её стона.
Хотелось думать, что я смогу остановиться. Но в самый последний момент она задрожала, вскрикивая. И я словно умер, заново родившись в просто фантастической волне оргазма. Такой силы, что завопило всё моё существо.
— Рейна, — прошептал я, целуя её губы, — Рейна…
На языке вертелись тысячи слов, но они будто прилипли к нёбу, и я молча наслаждался тем, как она тает подо мной, застенчиво поглаживая ладонями мои взмокшие от пота плечи…
Кажется, я и впрямь её полюбил…
Дьявол, что же я наделал…
Рейна всхлипнула, хватаясь за горло, а затем уставилась на меня своими васильковыми глазами, не понимая, что происходит. А я мог лишь смотреть, с ужасом понимая, что она меняется…
Моё проклятие хлынуло в неё вместе с моим семенем, и теперь прорастало, неумолимо поглощая существо. Слишком опасно находиться рядом…
Слишком…
Слишком велико искушение избавиться от этого наваждения раз и навсегда.
Я скатился с неё и торопливо натянул одежду.
— Адис, — позвала Рейна, глядя на меня с удивлением.
Я не знал, что ей сказать. Мне просто нужно было убраться подальше. Пока мы оба не наделали глупостей. Ещё больших, чем за несколько последних мгновений.
— Почему ты…?
Рейна потянула на себя платье, прикрывая грудь. Слава Многоликим, я просто не мог туда смотреть. Она попыталась поймать меня за руку. Зря. Не самый подходящий момент. Я уже чувствовал, как меня пробирает холод вечности до самых костей…
— Ты ни в чём не виновата, Рейна… Но тебе лучше сейчас меня не трогать.
Я развернулся и побежал, стараясь не думать о том, как побелело её лицо, а глаза засверкали от обиды…
Дьявол, что же я натворил!
Рейна
Мне кажется, если бы Синие Горы рухнули мне на голову, это было бы не так больно, как эти его последние слова…
Я ничего не понимала, но было невыносимо горько. Так горько, что стало невозможно дышать.
Как он мог оставить меня одну после таких невероятных ласк? Не хотелось верить, что он сделал это нарочно…
После всего того, что мы пережили вместе в Преисподней, он просто не мог со мной так поступить! Гордость бунтовала, но сердце упрямо отказывалось верить…
Нет, нет, нет… и ещё раз «нет».
И что теперь делать, я даже не представляла…
По обнажённой коже пробежал ветерок. Я подобрала платье и с трудом натянула. Пальцы были холодными и не хотели сгибаться, а волосы путались в завязках. Меня бил озноб, а грудь невыносимо болела. Хотелось забраться куда-нибудь и забыться сном, лишь бы не думать о том, что случилось…
Однако я заставила себя встать и побрела к замку, где меня ожидал новоиспеченный муж. Что ж, теперь он может быть доволен. Уже нет необходимости идти к его брату, можно прямиком в его собственную постель. Правда, от одной лишь мысли об этом меня пробирала дрожь.
Я не могла его сейчас видеть, просто не могла, ни за какие коврижки. Поэтому я подобрала юбки и побежала, куда глаза глядят. Миновав сад, я проскользнула в замок и, путаясь в лабиринте бесконечных коридоров, пыталась найти укромный уголок. Но то и дело возвращалась в уже опостылевший мне зал.
Слава Горам, Лаорта там не оказалось…
Он появился, когда я совсем уже выбилась из сил и, взобравшись на подоконник, села, прислонившись спиной к мраморному косяку.
Я даже не сразу заметила тирана, застывшего в кресле, словно ледяная статуя — невыносимо белого, мрачного и холодного. Лицо его казалось отстранённым, однако глаза нехорошо сверкали, и я поняла, что под маской его равнодушия бушует самая настоящая буря. Всё опять пошло не так, как он хотел. Не так, и не с тем…
Я не знала, что сделает со мной Лаорт. Сейчас это не казалось таким уж важным — хуже, чем я себя чувствовала, уже не будет. Хуже просто не может быть.
Но всё же его упрямое молчание нервировало. И этот его хмурый взгляд…
Уж лучше бы он снова сказал какую-нибудь гадость. Можно было бы хотя бы представить, чего ожидать.
— У меня больше нет того, что так тебя пугает, тиран, — сказала я, лишь бы нарушить тишину.
— Иди в свою комнату, Рейна, — голос его казался глухим, словно из бочки, и невыносимо скрипучим, — после поговорим.
Оказывается, у меня здесь уже есть своя комната, надо же. Он опять всё продумал и решил за меня, самодовольный болван. Всё, кроме Адиса. И что-то подсказывало мне, что Лаорт приложил к его внезапному бегству руку. Но как он может управлять столь могущественным существом, не побоявшегося даже Валлиара? Чем же его держит этот равнодушный властитель.
— Почему он всё время уходит? Скажи правду, тиран.
— Он не так хорош, как ты себе представляла, Рейна. Далеко не так…
— Ненавижу тебя, — сорвалось с моих губ прежде, чем я подумала.
Лаорт подался назад, вжавшись в кресло, и даже отсюда я слышала, как хрустнули каменные подлокотники. Сердце предательски ёкнуло, и я невольно зажмурилась, ожидая, что на меня обрушится буря, однако неожиданно услышала пение лесных птиц.
Что за наваждение? Какие ещё птицы в преисподней? Я слегка приоткрыла глаза и обнаружила, что сижу на лесной поляне, залитой солнцем. А рядом щебечут соловьи, краснощёкие болтушки высовывают из-за веток свои любопытные мордашки.
— Рейна-Рейна!
— Ты откуда здесь?
— С неба свалилась?
— Какое у тебя платье!
— Ну прямо красавица!
— Спасибо, родные, — прошептала я, — только мне сейчас совсем не до вас.
Тиран меня отпустил. Не знаю почему. Но совершенно не хотелось об этом думать. Сердце болело так, словно в него вогнали огромный кол, а грудь пылала самым настоящим жгучим пламенем. Больно, как больно…
Я торопливо поднялась, отряхнув мелкие листья с белоснежных юбок, и понеслась домой, особо не разбирая дороги, прыгая по кочкам и сбивая пальцы ног в кровь. Бежала, а ветер на лету сушил мои слёзы. Но боль не становилась меньше, напротив. Добравшись до родительского замка, я едва могла дышать от боли.
* * *
— Бог мой, Рейна!
Матушка повисла на моей шее, прижимаясь всем телом, и тряслась от едва сдерживаемых слёз. Я чувствовала, как мой ещё нерождённый брат бурно протестует, толкаясь ножками, и невольно улыбнулась, положив ладонь на тугой живот. Мне так много хотелось рассказать ей, так хотелось спросить совета, однако я понимала, что матушке и так пришлось нелегко, особенно после утреннего кошмара, которым обернулась такая долгожданная свадьба.
