Боюсь представить себе, что было бы, если бы малыш не смог подчинить себе свой внутренний огонь. Скорее всего, он съел бы ребёнка изнутри заживо. Поэтому я, как мог, пытался показать Янару, что то, что живёт внутри него, не так страшно, как кажется, главное — владеть собой и найти подход к этой силе.
И вот теперь я вынужден выслушивать упрёки в том, что проявляю недостаточно внимания к собственному, как она решила, сыну.
— Замечательный ребёнок. Только зачем же вы настолько холодны и официальны с ним? — без особого такта и стеснения задала она вопрос и с упрёком посмотрела вслед удаляющемуся крохе, свидетельницей небольшой проверки знаний которого стала.
Подобная категоричность с её стороны была по крайней мере странной, если не сказать раздражающей. Неужели она не понимает, что это не холодность, а забота о малыше? Внутренний стержень ему жизненно необходим, и если я вместо того, чтобы помогать ему обрести данное качество и подготовить ко взрослой жизни, буду лишь улыбаться и хвалить, то этим действительно выкажу полное равнодушие к нему и его будущему и нанесу непоправимый урон?
Во мне вспыхнула злость и раздражение на такое поверхностное суждение. Но я постарался утихомирить поднявшуюся внутри бурю. Она действительно не понимает, что это такое, ощущать нестабильное давление магии. И, возможно, в чём-то права. Ребёнку необходим не только мудрый и строгий наставник, роль которого ложится на плечи отца, но и любящая мать. И она, мне кажется, сможет такой стать.
Но, тем не менее, я решил немного помучить строптивицу. А заодно получить её согласие ответить на некоторые мои вопросы. Можно было бы самостоятельно взломать её природный ментальный блок и считать воспоминания. Но это могло бы причинить девушке вред, поэтому я решил добиться согласия на небольшой допрос. Был уверен, что обещания она держит.
***
Уже наверное десятый раз вчитывался в отчёт, доставленный дополнительным соглядатаем, отправленным в Нигал совсем недавно. После того памятного дня, когда Дина, сама того не осознавая, заметила небольшую брешь в наших планах с Нарифом.
— Ты уверен в этом человеке? — переспросил Музаффара.
Советник задумчиво вертел модель военного корабля, хоть, кажется, всего лишь с целью занять чем-нибудь руки, а не от интереса к уникальному экземпляру моей коллекции.
— Абсолютно.
— И что ты думаешь обо всём этом? — спросил у него, потирая раскалывающиеся от головной боли виски.
— Не знаю. Пока рано делать выводы. Это либо совпадение. Или же кто-то ведёт двойную игру.
— Ладно! — решительно отодвинул стул. — Значит, не привлекая внимания, более тщательно проследи за Каримом и Нарифом. И мне нужно, чтобы Суфию незаметно обследовал целитель. А дальше будет видно.
Муза кивнул, соглашаясь с моим мнением, и сообщил, заставив меня застыть на месте:
— Амир, мы напали на след заказчика убийства твоей айны.
— И? — спросил, непроизвольно сжав ладони.
— Пока до конца не ясно. Но все ниточки ведут ко двору Каххара.
— Спасибо Муза! — поблагодарил бывшего наставника. — Что-то в подобном роде я подозревал. Там слишком многие хотели бы занять моё место в качестве наместника Южных Земель. Если появятся новости, сразу же сообщи, — попросил Советника и отпустил его выполнять моё поручение относительно Суфии и Нарифа.
А сам, вновь создав нужную иллюзию, отправился за Диной, которую оставил наедине с её отцом. Воспоминания нарисовали трогательное волнение, с которым девушка стояла перед дверью комнаты Асада, холодную дрожь её ладошки, зажатой в моей руке, и желание защитить девушку в этот момент.
С каждой встречей Дина отвоёвывала всё большее место в моей жизни. Похоже, я заражаюсь от неё сумасшествием и излишней эмоциональностью. Иначе отчего бы мне приглашать её к себе на завтрашний вечер? Ведь это явно не вписывается в мои планы держать будущую айну как можно дальше, пока не найдут настоящего заказчика убийства Амины. Но мне мало её. Наши пикировки, как и наша близость, лишь разжигают желание ощутить весь этот спектр эмоций снова и снова. Вот и сейчас, вместо того, чтобы заняться неотложными делами и поручить преданному стражнику провести Дину после разговора с отцом в её покои, я вернулся за ней лично.
Дина была необычайно тиха и задумчива, размышляя о чём-то. Она молчала, а у меня в голове крутились мысли о сложившейся ситуации. Создавалось впечатление, что вот-вот состыкуется головоломка и я отыщу виновного во всех покушениях. Слова Музаффара о дворе Каххара и новости о тайной встрече Суфии с сыном Тангара — Каримом, заставили посмотреть на всё по-новому. Но мне всё равно казалось, будто я опаздываю на несколько шагов. Мой противник, кто бы это ни был, слишком умён и изворотлив.
И ведь теперь я опасаюсь не только за свою жизнь. Я посмотрел на хрупкую и беззащитную девушку рядом с собой. Что, если мой враг узнает о её существовании и доберётся к ней? Да, Дина не тихая и слишком добрая Амина, не способная дать отпор обидчику. Но у неё нет ни единого шанса против опытного убийцы.
Мысль об этом заставила сжать кулаки и потянуться к любимому оружию. Нет, допустить подобную потерю снова я не вправе!
— Спокойной ночи! — пожелала она и мой самоконтроль смело.
Захотелось владеть этой жениной безраздельно. Снова ощутить мягкие податливые губы, прижать к себе и почувствовать, как она погрузится в сладкую негу, а из её приоткрытого рта слетит тихий стон желания. Я, словно обезумевший юнец, набросился на свою айну, всем телом растворяясь в этой близости.
Но сегодня я не был настроен на жаркую битву, мной владела нужда быть с ней рядом, чувствовать её, знать, что это не призрачная дымка, которая исчезнет, стоит её коснуться. Я нуждался в ней больше, чем она может себе представить. И не мог насытиться, медленно вкушая, как самый дорогой нектар, совершенно позабыв о том, в каком обличии я сейчас нахожусь.
На несколько мгновений мы стали единым целым. Но что-то изменилось. Такая податливая и отвечающая на поцелуй женщина вдруг стала холодной и отстранённой, а потом и вовсе вырвалась из моих объятий, оказавшись на довольно приличном от меня расстоянии. С опаской посмотрела и спросила:
— Зачем? — и не дождавшись ответа, продолжила: — Впрочем, не важно. Надеюсь, больше этого не повторится, — сообщила она и спокойно, с достоинством, не оглядываясь, оставила детскую часть гаремного сада позади.
Глядя ей вслед, я с досадой думал, что, кажется, традиция с проверкой айны не так уж и хороша, как, впрочем, и мой план с «Ильдаром».
Чёрт! Стукнул по стволу дерева, злясь на самого себя. Всё вокруг как назло не вовремя, и этот отбор, на результаты которого я особо и не надеялся, и план, по которому благодаря отбору заговорщики должны были активизироваться, решив, что я нашёл айну, и выдать себя.
Но ведь по иронии судьбы именно это и произошло. Я ЕЁ нашёл. Время убегало, зеркальная привязка крепла день ото дня, даже проверка верности формально была пройдена, и вскоре, если появятся парные символы, скрыть от опытного мага, кем является Дина, станет невозможно. А расследование практически там же, где и было. Даже хуже. Теперь у меня есть уязвимое место.
Нужно что-то предпринять и как можно скорее.
Оказавшись вновь в своём кабинете, я вызвал Ансара, прикоснувшись к магическому кристаллу, стоявшему на столе.
— Да, мой господин, — вопросительно посмотрел мой личный слуга и помощник в одном лице, — вызывали?
— Ансар, — произнёс я, задумчиво постукивая по подлокотнику кресла, — Нариф ещё не покинул наш гостеприимный дворец?
— Насколько знаю, нет, господин, — подтвердил мою догадку он.
— Хорошо, наведайся к нему и сообщи, что я хочу его видеть. Только воспользуйтесь чёрным ходом, визит будет неофициальным.
Слуга кивнул и поклонился.
— И ещё, Ансар, скажи, кого из моих танцовщиц особо выделял Нариф? Были такие?
Ансар хитро блеснул глазами и уголки его губ слегка приподнялись.
— Да, как вы и просили, я присматривал за нашим дорогим гостем. Нариф в последнее время очень нервничал и частенько приходил полюбоваться на девушек. Одна особенно пришлась ему по вкусу. Кажется, её зовут Ясмин.
