— Но, позвольте, Амиг, я думаю, нужно доложить Владыке. Сохганять молчание, когда Фавии гйозит такая угйоза не пгавильно. Я, как уполномоченный пгедставитель его величества, тгебую, чтобы был соблюдён погядок.
Хряк был удостоен тяжелого взгляда, способного прижать к земле и более решительного оппонента.
— Салман, на Южных землях порядок и закон — я. Каххар вверил мне эти земли в полноправное владение много лет назад, возложив право принимать все важные решения. Или ты хочешь оспорить его волю?
Салман мелко затряс головой, показывая, что он вовсе не хочет ничего оспаривать.
— А что касается вопроса с Нигалом, не вижу повода тревожить Владыку. И это моё окончательное слово.
Стало совсем тихо. Никто не посмел возразить или оспорить слово этого уверенного в своих силах мужчины. А его аура власти довлела над каждым в этом зале. Даже меня проняло.
— Ну что ж, приступим к следующим вопросам. Таир, что там с месторождениями кристаллов в Салти? Я слышал, были обнаружены новые копи. Достаточно ли рабов для их разработки? И что за слухи о возмущениях на старых рудниках? Мне казалось, я вполне ясно дал понять свою позицию по этому вопросу. Ты встречался с Фаязом? Что он говорит?
Худощавый поджарый мужчина поднялся со своего кресла и покаянно опустил голову.
— Мой повелитель, прошу простить меня. Но я ничего не смог добиться. Фаяз утверждает, что всё это гнусные слухи тех, кто хочет опорочить его доброе имя. Отчёт о проведённой проверке вот здесь, — указал он на толстую стопку бумаг перед ним. — Но и она ничего не дала. Во всех рудниках, где проводилась проверка, идеальный порядок.
Вот не верю я в добровольный, эффективный рабский труд! Да и не приветствую вовсе. А проверки? Так, знаем мы их, а ещё искусство окозамыливания некоторых.
Амир тоже не был легковерным дураком. Поэтому, одарив Таира недовольным взглядом сообщил, что на месте разберёмся. Ох, чувствую, мы тоже застанем идеальный порядок. А Таир, скорее всего, в доле с Фаязом. Но посмотрим. Ведь именно ради посещения этих копей мы вырядились в платки.
Рассмотрев ещё пару важных вопросов, Амир поднялся и распустил присутствующих, повелев им быть в портальном зале ровно через два часа. Пока же всех ждала богатая местная кухня и представление танцовщиц. Так сказать, хлеб и зрелища.
Что делать мне, оставалось загадкой. Поначалу я осталась сидеть, не зная, куда девать своё бренное тело. Вроде как меня не отпускали. Но и пристальное внимание от местного контингента мне ни к чему.
Я было уже тоже собралась слинять по-тихому и дождаться дальнейших распоряжений в коридоре или в своей комнате. Но не тут-то было.
— Гафур Инар, задержитесь, — с улыбкой произнёс Амир и несколько голов одновременно повернулись ко мне, заставив почувствовать себя неуютно, — и прошу разделить со мной трапезу. Я знавал вашего батюшку, прекрасный воин. Надеюсь, и наследники у него воспитаны в том же духе, — и не дождавшись ответа, добавил: — Охотно послушаю последние новости с Нарганских земель.
Но мне не привыкать к публичности. Расправив плечи, я с достоинством кивнула. Будто не он мне, а я ему оказала великую честь. И нечего прожигать меня взглядом. На меня подобные приёмы давно не действуют.
Когда за последним шагесом закрылась дверь, Амир подошёл ко мне вплотную и убрал платок с лица, всего лишь легонько потянув его за краешек. Вот же ж! И кто потом обратно скрутит это произведение искусства в положенном порядке и вернёт на место?
Но это мало волновало Повелителя. Он избавился и от своей повязки и, притянув меня вплотную, поцеловал так, что становилось ясно, кто здесь хозяин, а кому просто позволили ненадолго поиграть чужую роль.
Властный, жесткий, даже где-то жестокий поцелуй клеймил, доказывал, чья я собственность и расставлял всё по местам.
Желание во мне проснулось, обдав своей жаркой, невыносимой волной, и сразу же погасло, задушенное волевым усилием. Помогло осознание, кто я для этого привыкшего управлять мужчины. А вместо него пришла неожиданная обида и горечь.
Неужели я мало натерпелась в этой жизни? Вот казалось бы! Мужчина. Смелый, сильный и умный. Тот, который смог бы стать для меня спутником и партнёром. Кого я, возможно, приняла бы, как равного и смогла уважать. И что? Он относится ко мне, да и ко всем женщинам, как к средству удовлетворения похоти и рождения наследников. И даже эта сегодняшняя игра всего лишь фарс. Развлечение.
Обидно!
Неожиданно для меня глаза наполнились слезами. Такого давно уже не было. Я разучилась плакать, тем более на людях.
Чтобы этот чурбан случайно не увидел и ничего не понял, я резко, до крови, укусила его за губу, и, запахнув платок, помчалась к выходу, не замечая ничего на своём пути…
Но меня ждало разочарование. Дверь была закрыта. Сколько бы я ни дёргала за ручку, она просто не поддавалась. Но как? Снаружи нас никто бы не закрыл, а изнутри к двери никто не приближался. Значит, магия!
Кое-кто посчитал, что разговор ещё не окончен и строптивую рабыню пора поставить на место.
Глубоко глотнув воздух, я попыталась восстановить душевное равновесие и прогнать нежеланные слёзы. Слёзы — удел слабых. А сильные стараются повернуть ситуацию в свою пользу.
— Игра не по правилам вам не идёт, — резко повернулась я к нему, представляя, как мне казалось, само спокойствие. — Вы обещали мне один день в вашей роли, а сами мало того, что не предоставили доступ ко всем данным по рассматриваемым делам, так ещё и пытаетесь снова уравнять меня с остальными вашими рабынями. Мне казалось, слово Повелителя нерушимо. Или я была не права?
Мужчина в это время спрятал платок, промокнувший капельки крови и, проигнорировав мои обвинения, вкрадчиво-холодно произнёс:
— Дина, а вы знаете, что полагается тому, кто пролил кровь Повелителя?
Я не знала, но точно понимала, что ответ мне не понравится.
— Я вижу, вы забыли. Позвольте освежить вашу память. За подобный проступок наказание — смерть.
— Хорошо, — спокойно произнесла я, внутри же всё тряслось от страха перемешанного со злостью. — Надеюсь, казнь будет прилюдной с оглашением приговора и проступка, за который меня накажут? Интересно, как на это отреагируют жители Южных земель? «Повелителя обидела хрупкая женщина». Или нет, не так. «Повелитель не смог усмирить собственную эгайу». О, или даже так: «Повелитель пал жертвой укуса своей рабыни».
Вопреки всем моим ожиданиям, этот ненормальный, не поддающийся логике мужчина вместо того, чтобы прибить меня, разразился громким и весёлым хохотом, эхом отдающимся от стен в просторном помещении.
— Остроумно! — сообщил он мне отсмеявшись. — Но не советую ходить по скользкому льду. Когда-нибудь он может проломится под твоими очаровательными ножками, — подошёл ко мне этот нахал и тихо произнёс, склонившись интимно-близко.
Ну что же за ерунда такая? Почему он вызывает во мне такие странные противоречивые чувства. Уже очень давно меня невозможно было выбить из колеи. А ему единственному это удаётся с лёгкостью. Хотя нет, пожалуй, ещё Ильдар мог похвастать подобной способностью.
— И запомни, Дина, ты — моя! И я буду делать с тобой всё то, что захочу, и когда захочу.
Мне казалось, что сейчас он повторит поцелуй. Сердце в предвкушении тревожно-быстро затрепыхалось, как пойманная птица. Но нет. Амир отвернулся и приказал:
— Сейчас нам предстоит обед с Музаффаром. Платок можешь снять, он тебе пока не понадобится. Советник знает, кто ты. Если возникнут вопросы, можешь задать.
Ого! Неужели мне разрешили присутствовать на тайном совете? Ничего себе! Да Амир полон тайн и противоречий.
Я посмотрела в спину мужчине. Чего же он хочет добиться всей этой историей? Слишком сложно, чтобы получить благосклонность простой рабыни. А такой, как он, никогда не делает что-нибудь просто так.
Вот и сейчас, не оглядываясь, он направился к стене, противоположной к выходу. Я недоуменно посмотрела, но всё же последовала за ним. Несколько пассов рукой и стена растворилась в пространстве, а за ней открылась другая, более уютная комната.
