- О чем? – уточнил Маура.

- Да хотя бы о пальце своем, для начала. Тебе ж явно его кто-то отрубил, и не случайно. Давай, колись, я твоим геройским подвигам завидовать не буду, - искренне произнес его друг. – С кем ты сражался?

- Да ни с кем, - со вздохом ответил мой хозяин. – И подвига никакого не было. Я просто неправильно использовал то кольцо, с помощью которого должен был выполнить поручение. И не смог его снять, поэтому должен был оторвать вместе с пальцем. Вот и все.

- Вот черт... – горестно и ошеломленно протянул Калимак. – Хмм... пожалуй, это тоже нехилый такой подвиг. Не знаю, смог бы я сам себе... Даже если бы нужно было...

Наутро, позавтракав в компании Калимака и его родителей, мы оседлали лошадей и продолжили путь к родной деревне. Маура все же подарил повозку семье Брандугамба, хотя Калимак открыто уговаривал его оставить транспортное средство себе, а я внутренне изо всех сил надеялся, что хозяин согласится.

Добравшись без приключений уже к вечеру, мы привязали лошадей в обветшавшем стойле возле ограды имения, наскоро задали им корма из дорожных запасов и подлили в лохань воды из стоявшей у стены стойла бочки. Я уже предвкушал радостную встречу с отцом, обсуждение местных новостей и долгие рассказы о наших похождениях – разумеется, без лишних подробностей.

Калитки не было. Вместо нее в деревянной ограде зияла дыра. Мы недоуменно прошли во двор, спотыкаясь о разбросанный везде мусор, сухие ветки деревьев и разрубленные остатки корыта.

- Что за черт? – нахмурился мой хозяин, а у меня тревожно засосало под ложечкой.

Ступив на порог, Маура окликнул:

- Ранугад! Вы здесь? Это мы, Маура и Бан. Мы вернулись!

- Отец! – вслед за ним позвал я. – Отец, где ты?

Ответа не последовало. В доме стояла мертвая тишина.

Мы растерянно прошлись по захламленным комнатам, оглядели покрытую толстым слоем пыли и грязи мебель, валявшуюся на столе немытую посуду вперемешку с пустыми мешками, обглоданными костями и потемневшими огрызками яблок.

- Надо у соседей спросить, что за хрень тут творится, - решительно развернулся хозяин. – Пойдем, Бан.

Стараясь не поддаваться охватившей меня панике, я молча двинулся следом.

- А, так это вы и есть бывший хозяин Лабин-нег? – поправляя расшитую цветами накидку, хлопала глазами краснощекая изнеженная Ли́та – дочь хозяйки, вышедшая на порог соседского имения Фенги, куда мы постучались.

- Почему «бывший»? – не понял Маура. – Я нынешний.

- Это ты так думаешь, парень. – Из-за спины девушки показался отец семейства, окидывая нас взглядом. – Разбойники там давно обосновались, не знаете, что ль? Где ж вас носило?

- Скажите, что случилось с Ранугадом? – вместо ответа быстро спросил хозяин.

- С кем? – непонимающе переглянулись они.

- С Ранугадом Гальбасси, с отцом Бана, о котором я просил вас позаботиться! – Маура начал закипать.

- Ах да... Умер он в середине зимы, - наконец вспомнили они. – Ноги промочил, да и слег с лихорадкой. Мы-то пытались его выходить, долго пытались, да стар уж был, бедняга...

Осознав, что я теперь круглый сирота, я резко согнулся от душащих слез, закрыв лицо руками, а Маура положил крепкую руку мне на плечо и прижал меня к себе, собираясь с мыслями.

- Много их там?

- Кого? Разбойников-то? Да с пяток будет, - наморщил лоб сосед. – Это из постоянных. А так иногда и с два десятка набегает, добычу делить. Звери просто, кого хочешь голыми руками раздерут.

- Помогите нам их выгнать, - обратился к нему хозяин. – У вас же много крепких родичей. Все вместе справимся. Я вам щедро заплачу́.

- Ты что, парень, спятил? Мы не идиоты, чтоб в их логово соваться, ни за какие богатства. Да и заплатит он, как же! - с издевкой гоготнули они с дочерью. – Ты нам еще за присмотр за стариком должен! Твердил, мол, скоро вернешься, а сам запропастился. Пеняй на себя теперь, и скажи спасибо, что мы добрые и долг у тебя пока не требуем. Но до лета вернешь, а то не поздоровится.

- Прости меня, Бан, - снова обнял меня Маура, прижимая мою голову к груди, когда мы оказались за забором. – Если бы мы оба не ушли, твой отец остался бы жив.

- Но мы же никак не могли не уйти, хозяин... – прошептал я сквозь слезы. – Что теперь будет? Нам жить негде...

- Погоди сдаваться, - сдвинул он брови. – Надо думать, как самим вернуть наш дом. - Жалкие тру́сы, - оглянулся он на имение Фенги. – Легко могли бы вместе этих тварей порешить.

* * *

- Никого, – успокоил меня Маура, осторожно осматривая замусоренные комнаты с оголенным ножом в руке. – К ночи, видать, вернутся. Жаль все же, что Эль-Орина здесь нет. Он бы здорово нам помог.

Тут глаза его озарились новой идеей.

- Значит, никогда не перестанут бояться... – протянул он, вспоминая прощальные слова Аргона. Затем дико и горько улыбнулся:

- Так пусть же боятся.

Мы притаились в темном углу комнаты за опрокинутым набок столом. Столешница надежно скрывала нас от посторонних глаз. Вот уже и я услышал грубые крики и нескладное пьяное пение, и постепенно приближающиеся шаги. Судя по шуму, компания была большая, и я очень удивился, когда ввалилось всего пятеро мужиков. Дверь жалобно заскрипела от сильного пинка, комната сразу наполнилась запахом перегара и едкого пота, и я съежился от страха, всем существом надеясь, что сидящий рядом знает, что делает.

- Ну, зажигай скорее! – выкрикнул один из вошедших. – Темень какая, хоть глаз выколи.

- Не могу эту дрянь чертову найти, - откликнулся второй, пытаясь нашарить на полке лучину, предварительно убранную оттуда моим хозяином.

- Да придурок ты недоделанный... – начал еще кто-то, двинулся вперед, тут же попал ногой в большое медное ведро, загремевшее на весь дом, и повалился на пол с грязной руганью.

- Стойте, идиоты, огонь зажечь надо! Бе́рди, окно открой пока!

Названный пошел было к окну, но створки резко распахнулись сами у него перед носом, и он отпрянул от неожиданности.

- Что за дерьмо?!..

На наше с Маура счастье, ночь оказалась безлунной, и даже с открытым окном в комнате было по-прежнему черным-черно.

- Нашел! – гаркнул первый разбойник, чиркая кремнем над щепкой. В одну секунду кремень вырвался у него из рук, а горшочек с вспыхнувшим было огоньком покатился на пол и снова затух.

- Руки у тебя дырявые, - гоготнул его товарищ.

- Да сам он выскочил, мерзавец!

- Бухать меньше надо, Ату́н!

Словно поддакивая сказанному, тяжелая глиняная крышка подскочила в воздухе и упала обратно на кастрюлю, судя по звуку, расколовшись надвое.

- Кто здесь? – ошалело вскрикнул Атун. – Ми́рка, ты что ль схоронился, боров толстопузый?

- Ядрена вошь, чернота тут, как в заду дырка! – подали голос еще двое. – Что там за хрень грохнулась?

В ответ с полок один за другим полетели горшки, кастрюли, котелки и миски, с грохотом катясь по полу или разбиваясь вдребезги. Стоявшие у полок с криком отбежали, прикрывая головы руками. Вокруг них стали сами собой резко опрокидываться деревянные табуреты, закачались обрывки светлых занавесей в дверных проемах, зловеще заскрипели и застучали покосившиеся створки шкафа и окна, и, казалось, еще немного и затрясутся сами стены дома. Первыми не выдержали как раз задние. Не задавая больше вопросов, они бросились к выходу, с размаху натолкнулись на захлопнувшуюся тем временем дверь, кое-как рванули ее на себя. Топот сапог мгновенно стих вдали.

- Тру́сы, падлы! - гневно орал им вслед их предводитель. – От каждого шороха дрищете!

Но, получив по носу вылетевшим из мрака комнаты ведром, он с воплем так же быстро ретировался; за ним по пятам следовали оставшиеся двое.

Я выскочил из укрытия, глядя на уже опустевшую тропинку.