Достав с полки еще два стакана помимо того, что уже стоял рядом с большим кувшином на столе, он разлил по ним тот самый прозрачный ярко-красный напиток, всегда наводящий меня на мысли о рубинах – никогда не виданных мной драгоценных камнях цвета крови, которые описывал в своих рассказах покойный господин Лабинги.

Очевидно, было также отдано безмолвное распоряжение насчет еды, ибо вскоре помощник принес нам поднос с ужином, состоящим из золотистых ломтиков хлеба с румяной корочкой, с разложенной на них слегка поджаренной глазуньей из перепелиных яиц, а также блюда с солеными лесными орехами, свежими крупными ягодами клюквы, и тонко нарезанными дольками яблок, обильно посыпанных неким сладковатым коричневым порошком.

- Вы желаете что-нибудь еще? – уточнил Эль-Ронт.

- Этого более, чем достаточно, тар, спасибо, – улыбнулся Маура. – Бан, ты хочешь чего-то особенного?

- О, нет, что вы! – поспешил заверить я. – Благодарю вас за угощение, господин тар!

Мы все трое некоторое время молча наслаждались трапезой, причем я в основном налегал на еду, а Маура – на питье, что не ускользнуло от внимательного взгляда правителя.

- Эль-Эдан на днях поинтересовался у меня, есть ли в наших записях что-либо на тему «опьянения и похмелья», - неожиданно произнес он, когда сидящий напротив в очередной раз потянулся за кувшином, наливая себе добавки. – Я спросил, откуда у него эти слова, и получил ответ, что он слышал их от различных гостей.

- Простите, - опустив глаза, пробормотал мой хозяин. – Я, наверное, очень плохо на него влияю.

- Напротив, ты влияешь на него очень хорошо, - возразил правитель. – Ты стал для него таким же примером, как и его брат. Поэтому я и опасаюсь, что он, вдохновившись, начнет опыты над собой, с целью понять и обучиться. Эллир, чтобы достигнуть похожего состояния, потребовалось бы выпить сразу объем бочки. По понятным причинам мы этого не практикуем. Я даже не буду упоминать про так называемый «дурман», который я тоже успел заметить в твоем прошлом. Последствия его использования мне однажды пришлось наблюдать у одного лежавшего посреди дороги торговца из Биреля.

- Это просто сушеные листья, - совсем смутился Маура. – У нас многие в деревне балуются... От них ничего такого, весело только...

- И все же, - мягко, но строго произнес Эль-Ронт. – Думаю, у тебя достаточно силы воли, чтобы не использовать такие способы расслабления.

- Вряд ли достаточно, - вздохнул мой хозяин. – Вы сами видели, что сегодня случилось.

- Ты раньше не делал ничего подобного? – Эль-Ронт сделал глоток из своего стакана, пристально глядя на сидящего напротив.

- Нет... Ну разве что в Гоне как-то пробовал ложку покрутить, думал, у меня случайно получился тот же трюк, что я у Аргона видел... Но это ведь вовсе не игра, да? Я виноват.

- Твоей вины здесь нет, – спокойно сказал правитель. – И Эль-Орин нанес тебе удар непреднамеренно. Врожденная реакция на атаку. Это у тебя наверняка бывало.

- Бывало, - признался Маура, и мне сразу вспомнился давний случай с господином Ильба, когда тот опрометчиво ударил своего наследника на уроке.

Я, как всегда, слушал молча, пытаясь не встревать в их важный разговор, и гордясь уже тем, что мне довелось при нем присутствовать.

- ...То, что происходит с тобой, естественно, и в этом нет ничего плохого, - продолжал тем временем Эль-Ронт. – Может быть, к этому подтолкнуло использование оружия. Но, скорее всего, возможности твоего разума открылись бы и так.

- Возможности моего... разума?

- Любого разума. Разница только во времени. И в осознании.

- Я не хочу этого больше, - с отчаянием произнес Маура. – Я уже не могу себя контролировать.

- Можешь, - уверенно возразил правитель. – Иначе эти способности не были бы частью тебя. Вспомни, что ты говорил Эль-Эдану. Все, что ты так верно говорил о контроле. Теперь это и тебя касается.

- Я... боюсь, - дрогнувшим голосом произнес мой хозяин.

- Нет причин. Нужно осознать, на что ты способен, и не бороться против себя самого. Это природа, Маура. Это твоя природа.

Прикончив четвертую порцию напитка, тот поднял глаза на Эль-Ронта:

- Почему он совсем не действует? Раньше мне достаточно было одного стакана.

- Из-за настоек, которые я тебе дал. Они препятствуют отравлению организма.

- Это что, значит, я больше никогда не смогу опьянеть? – спросил мой хозяин с растущим страхом в голосе.

- Сможешь, когда кончится их действие. Но принимать их тебе нужно будет еще долго.

Поднявшись, он снял с полок три одинаковых продолговатых кристалла, раздав их нам и оставив один себе.

- Подержите их и подумайте о чем-то хорошем, расслабляющем, – произнес он. – Представьте себе чистый белый свет. Пусть он заполнит вас изнутри. Почувствуйте этот свет всем существом, окунитесь в него, станьте с ним единым целым.

Мы сидели молча, обняв прохладные вертикальные грани. Кончики моих пальцев едва доставали до середины бруска; у Маура между ладоней виднелась заостренная верхушка; правитель же, чьи пальцы были почти вдвое длиннее человеческих, полностью закрыл ими отполированную поверхность.

Спустя несколько мгновений кристалл Эль-Ронта начал светиться изнутри; сначала слабо, затем все сильнее, пока грани его не озарились ярким белым сиянием. Я завороженно наблюдал за этим зрелищем, тщетно пытаясь добиться того же. Но кристалл в моих руках так и остался темным и мертвым. Я не знал, как оживить, как согреть его холодную сердцевину.

Кристалл в руках Маура разгорался все сильнее, и вот уже белое свечение изменило оттенок на красноватый, а мой хозяин все сжимал его, неотрывно глядя внутрь, и губы и руки его дрожали мелкой дрожью.

Одним резким движением Эль-Ронт обхватил верхушку кристалла своими пальцами, и разом сияние прекратилось.

- Ты не думал о свете.

- У меня только огонь и клубы дыма перед глазами, - глухо сказал мой хозяин. – Не могу сосредоточиться.

Эль-Ронт протянул руку, взглядом спрашивая разрешения.

Маура молча кивнул.

- Откуда это? – спросил правитель, едва коснувшись его правого виска.

- Что? – не понял мой хозяин.

- Ты получал сильный удар по голове? Это след от сотрясения. – Слегка повернув его лицо, он снова ощупал то место, где двумя месяцами ранее красовался кровоподтек от удара вражеской дубиной. – Тебя избили?

- Да так, потрепали немного. Ничего страшного.

- Где это случилось? – отпустив лицо Маура, неожиданно обратился Эль-Ронт ко мне.

- В Румине, господин, - тут же подал голос я, не смея уйти от ответа. – Его взяли в плен эти восточные солдаты, и долго пытали...

- Вот спасибо, Бан, - гневно выдохнул мой хозяин. – Из тебя тоже вышел отличный доносчик.

Он опять взялся за сосуд с напитком, но правитель остановил его руку:

- На сегодня тебе хватит.

Вновь поднявшись, Эль-Ронт отодвинул вбок раму окна с причудливо складывающимися горизонтальными полосками, так отличающимися от нашего привычного деревенского покрытия из натянутого бычьего пузыря. В комнату влетел свежий ночной воздух, обдавая нас бодростью и принося с собой далекое журчание реки.

- Что вы сделали с Эль-Калад? – спросил вдруг Маура в наступившей тишине.

- То, что должны были сделать уже давно, - сухо ответил правитель, возвращаясь к столу. – Тело ее мужа Эль-Борна так и не нашли, но сомнений в ее вине нет ни у кого.

Маура изменился в лице.

- Вы... казнили ее?

- Сейчас она в заключении. Скоро будет суд, но это лишь следование порядку. За предательство и убийство полагается смертная казнь. Ты считаешь, что она достойна помилования?

- Нет, но она... – хозяин осекся.

- Ты об этом знаешь? – удивился Эль-Ронт, поняв его. – Как?

- По ошибке... Она пыталась... сблизиться со мной. Только, чтобы достичь своей цели. Она явно не ожидала, что мне будут доступны ее мысли... Я и сам не ожидал... Но ведь в ваших записях есть закон, запрещающий убивать ребенка, если на нем нет вины, – уже более уверенно продолжил Маура. – Приговор можно смягчить.