Оперевшись на мощную чашуйчатую грудь Гаста руками, я начала плавно двигаться на нем, все ускоряя темп.

В глазах демона читалось столько любви и наслаждения, что мне захотелось отдать ему всю себя до капельки, чтобы он знал, что отныне я душой принадлежу только ему.

Поцеловав его губы, я опустилась к шее и начала нежно рисовать на шершавой коже узоры языком и слегка прикусывать. Гастьян протяжно выдохнул, сжимая мои бедра сильнее и взяв инициативу на себя.

Теперь он врывался в меня до упора, не давая перевести дыхания и заставляя открывать рот в немом крике от умопомрачительного удовольствия, сосредоточенного внизу живота и растекающегося горячей лавой по моим жилам.

Мы слились в пьянящем поцелуе, когда моё тело вздрогнуло от восхитительной лавины наслаждения, что рассыпалось во мне взорвавшимся фейерверком, и я застонала прямо в целующие меня губы демона.

Гастьян через пару толчков догнал меня в экстазе, сжав мои ягодицы и прикусывая мою шею, издавая при этом громогласный рык, что разнесся, кажется, на всю территорию леса, заглушаемый лишь шумом начавшегося над нами ливня.

Утро выдалось хмурым и холодным. Возможно моё настроение воздействовало на пасмурность погоды, но это последнее, о чем я хотела думать.

Сейчас мне не давали покоя раздумья: сдержит ли Гастьян своё молчаливое обещание не мешать фамильяру или задушит его сразу, как увидит.

Вчера, когда мы с Гастом вернулись из леса, Юна и Фар уже разбили лагерь на опушке, поставив две небольшие палатки и разведя костёр.

Мы с Гастьяном сначала оделись, захваченной из дома одеждой: я выбрала такие же штаны, как были на мне до этого, только чёрного цвета и тёплую белую тунику. Потом все вместе поужинали пойманной огненным демоном дичью и разошлись по своим палаткам: я с Гастьяном, а Юна с Фарманом.

В этот вечер мы не проронили ни слова о случившемся, я только успокоила друзей, сказав, что договорилась с Гастом, чтобы он не трогал фамильяра, пока тот не выполнит свою часть сделки.

Ночь прошла беспокойно: я почти все время провалялась в тяжёлых раздумьях, пока Гастьян спал.(Или делал вид, что спал.) Слишком многое меня тревожило

Во-первых, сдержит ли Гаст свой гнев. Я хоть и попросила Фара за ним приглядывать, но это мало внушало надежды. Если красный демон сорвется, то наш последний шанс понять и повернуть в свою сторону пророчество канет в лету.

Во-вторых, мне нужно придумать, как отправить друзей подальше отсюда. Да, я хочу одна пройти этот путь. Я не прощу себе, если кто-нибудь из них пострадает, тем более если Семя Жизни поработит Гастьяна. А так как они добровольно меня не оставят — это факт, то нужно пойти на хитрость, но на какую именно я еще не знала. Время есть, пока чертов кот выполняет свою часть договора. Да и потом я не хочу видеть жалеющие взгляды, когда придёт время выполнять свою.

В-третьих, уже сутки я не была у Мины и Эрсула, может с ними что-нибудь случилось? Или это действует снадобье сэра Ирмана? Нужно будет прекратить на время его принимать, только незаметно. Надеюсь, у них все хорошо.

Встала я с первыми лучами солнца, толком так и не поспав. Мы с друзьями быстро позавтракали остатками мяса и, собравшись, отправились к фамильяру.

Кот нас встретил с улыбкой, даже радушно, несмотря на напряженную обстановку. Чая не предложил, а сразу повёл нас в подвал, где располагалась самая настоящая магическая лаборатория: комната размером чуть ли не во весь домишко фамильяра, вся выполненная из красного кирпича, достаточно светлая, несмотря на отсутствие окон. У одной стены стояло сразу три красных кожаных дивана, напротив каждого по маленькому журнальному столику с вазочками, наполненными свежими фруктами. Противоположная стена была сплошь обставлена громоздкими шкафами, забитыми разными книгами и свитками, к одному из которых была приставлена лестница. Дальше начинались подвешенные от потолка до пола полочки со снадобьями, порошками, сушеными травами, колбочками и всякими амулетами и артефактами. По середине комнаты стоял большой круглый стол из дерева, заваленный всем подряд: начиная от книг, и заканчивая кружками и тарелками с остатками еды, рядом стояли несколько стульев.

Кот прошептав заклинание очистил стол, расставив все вещи по своим местам и указал нам жестом присаживаться.

После того, как все заняли свои места, фамильяр обвел нас многозначительным взглядом и заговорил:

— Пожалуй, я начну с нашего знакомства. Ваши имена мне известны, а вот меня зовут сэр Цискарион Второй. Можно просто Цис.

…Порядка пяти веков назад ведьма, она же хозяйка Циса, отдала свою жизнь, заточая кровавого Армада в вечную тюрьму и лишая его дара, но на последок она поделилась частью своей силы с котом и наказала донести до потомков всю тяжесть и боль времени правления князя, дабы этого больше не повторялось. Но, как только тюрьма захлопнулась вместе с Армадом, на глазах у фамильяра Семя Жизни не уничтожилось, как предполагал Вечный Клан, а растворилось в воздухе, оставив коту видение, в котором он видел возрождение князя.

Кот все время ждал и готовился к предстоящей битве, поселившись на земле гномов. Со временем ему удалось скрыть своё присутствие от всех, даже сильнейших магов, чарами морока, и только связанные с возрождением Армада могли отыскать его, как это сделали мы.

Как только Цис прознал про предсказание оракула, он начал изучать его и подбирать подходящие под него кандидатуры. Не так давно кот вышел через магический шар на Гастьяна, а потом на меня, наблюдая за нами и тем, как Семя Жизни слилось со мной. Такого поворота событий не ожидал даже он, и проведя исследование, понял, что разъединить нас без потерь невозможно.

Цис также пытался выяснить личность Оборотня, но единственное, что ему удалось узнать, что это ведьма, приумножившая свою силу с помощью редких артефактов, которые она искусно воровала.

Помощь Циса заключалась в поиске места, где в следующий раз появится Оборотень, чтобы мы с отрядом устроили ему и гоблинам засаду, больших шансов на то, что мы одолеем ведьму он не давал, но, по его словам, это могло повернуть ход пророчества в нашу сторону. Также фамильяр сделает зелье, что на время лишит гоблинов возможности пользоваться порталами в земле.

По поводу Эрсула и Мины кот сказал, что эльф, как и демон, не смог сдержаться, и теперь они с феей соединены близостью. Фея потеряла дар, но ни капли не переживает — любовь Эрсула заменяет ей все. Освободить их не получится, пока пророчество не исполнится. И если Армад будет повержен, то они выживут.

Кто именно должен быть тем самым бунтарем, что может одолеть кровавого князя, кот тоже не знал. Или просто молчал.

Выслушав его, мы составили план действий: Цис выясняет, где находится Оборотень, мы с отрядом туда направляемся, громим их и останавливаем пророчество. Все просто, но моё сердце предчувствовало неладное, пытаясь выпрыгнуть из груди каждый раз, когда я всё это обдумывала: а вдруг кот обманет? Или Оборотень одержит верх в нашей битве? Но ответы на эти вопросы я могла узнать лишь проверив все на практике.

Через магическую почту Гастьян отправил письмо сэру Ирману, чтобы отряд демона как можно быстрее прибыл в город Шахт.

В целом встреча прошла хорошо, если не считать ненавидящего взгляда Гастьяна, адресованного Цису, и попыток демона, как бы невзначай, наступить коту на пушистый хвост.

Для себя я отметила несколько склянок с зельями, что могут мне понадобиться. Осталось придумать, как их незаметно взять.

Обсудив все детали мы уже собрались уходить, как Цис нас остановил:

— Друзья мои, я предлагаю вам остаться у меня на ночлег. Ночи в лесу холодные, вы можете простыть, — приторно улыбнулся кот, ожидая нашего решения.

Гаст сжал мою ладонь и тихо зарычал, подозревая фамильяра в подвохе, а Фар взвесив все за и против, принял предложение кота, несмотря на яростный взгляд Гастьяна.

— Но где мы расположимся? У Вас же пол дома разрушено? — осторожно спросила Юонна, словно прячась за спину Фармана.