— Я сделаю все, что в моих силах, Эрсул, — меня на части разрывала жалость к эти двум существам, что полюбили друг друга, но злой дух пытается превратить их светлые чувства в тёмное деяние, что повлечет за собой гибель мира. Слезы так и просились наружу, но я не могла заплакать: я должна быть их опорой. Пусть передо мной почти невыполнимая задача, но я должна положить все свои силы на её выполнение. И я просто обязана быть сильной!

— Стихиллия, я слышал, что рядом с тобой находится демон. Он и есть третья душа. Но когда и в кого он влюбится я пока не знаю наверняка, поэтому будет лучше, если ты сведешь ваше общение на минимум: не зря ты появилась рядом с ним, это только предположение, но он может влюбится в тебя или в ту, что появится в ближайшее время возле него. Про остальные слова оракула я не могу сейчас судить, слишком мало знаний. Это пока все, что я могу тебе сказать. Но я и дальше буду анализировать и делать все возможное, ради спасения Мины…

— Спасибо. Я сделаю все возможное и нет, — выдохнула я шепотом, поражаясь силе духа эльфа, которой мне явно не хватало.

Горькие мысли о том, что время убегает сквозь пальцы, а мы даже не продвинулись хоть на шаг в нашей общей беде, душили внутри. Я старалась черпать силы из той слепой надежды, что все возложили на меня, но червь сомнения так и грыз, внушая, что я не смогу. Но теперь, глядя на Эрсула, на его тяжелые переживания и титанические усилия, чтобы сберечь любимую, во мне зажегся новый огонь: он испепелял своим жаром все сомнения, отчётливо давая понять — или справишься, или умрёшь.

Эрсул сделал шаг назад и кивнул, то ли благодаря, то ли давая понять, что мне пора.

Я улыбнулась ему, вкладывая в улыбку всю свою поддержку, и уже хотела уйти, как вспомнила про слова Мины.

— Эрсул, Мина говорила что-то про фамильяра ведьмы из Вечного Клана. Ты ничего об этом не знаешь?

Эльф нахмурил брови, прикидывая что-то в уме, и, спустя пару секунд, ответил:

— Если верить легенде, то фамильяр остался жив — ведьма передала часть своей силы ему, чтобы тот запечатлел напутствие потомкам в летописи. Исполнив свой долг, он исчез. Поговаривали, что животное стало отшельником, так и не найдя себе новую ведьму. Но жив ли он сейчас-этого сказать не могу. Если ты найдёшь его, то наши шансы увеличатся вдвое.

После этих слов он снова мне кивнул и начал что-то шептать, не сводя с меня фиалковых глаз.

Внезапно на меня, обрушенной скалой, навалилась усталость и я уснула.

Я проснулась вся в слезах.

Видимо те эмоции, что я сдерживала при встрече с Эрсулом, вылились горячим потоком в этой реальности. Я вспомнила весь наш разговор и внутри опять начал собираться ядовитый комок боли и обиды за фею и эльфа, за себя и Юонну, даже за Гастьяна.

А вдруг, все эти чувства, что возникли у них, не настоящие? Это прихоть пророчества и злого духа, а не будь их, они даже не узнали бы друг друга и были счастливы? Но, к сожалению, я этого не узнаю.

После моего пробуждения в голове чётко отложилась цель — во что бы то ни стало положить конец пророчеству и спасти невинных. И теперь всегда, когда я буду в себе сомневаться, я просто вспомню Эрсула и его жертву ради любимой, что тронула меня до глубины души.

— Милая, ты пришла в себя! О, Боги, как ты меня напугала! — в комнату, где я лежала, заглянула Юонна. Девушка бросилась ко мне и сжала мою руку, присаживаясь на край кровати. — С тобой все в порядке? Я так переживала, Стиша!

— Все хорошо. У меня теперь это частенько бывает, — как можно мягче улыбнулась я подруге. — Сколько я сплю? Мы давно приехали?

Только сейчас я обратила внимание, что лежу в той же комнате в доме сэра Ирмана, куда меня привезли в первый раз.

— Час и тринадцать минут ты была в обмороке. Стиша, это же не нормально! А если бы ты была одна? Хорошо еще Гаст успел тебя поймать, прежде, чем ты упала и разбила свой нос! Нужно срочно с этим что-то делать! — подруга отчитывала меня, как маленького ребёнка, а мне от этого на душе стало так тепло, что я невольно рассмеялась, а Юна надула губы:

— Что смешного я сказала? Так, с этого дня твоё здоровье я беру в свои руки!

Я засмеялась ещё громче, представляя, как Юонна будет отбирать у сэра Ирмана снадобья и поправлять его диагнозы при каждом моём осмотре.

Юна хотела снова начать мораль, но тоже залилась смехом, наверное, как и я, представила подобную картину.

В беззаботном веселье прошло минут пятнадцать: мы с подругой болтали обо всем и ни о чем, смеялись и просто наслаждались теми мгновениями, когда забыли, что мы в большой передряге, но как того и стоило ожидать, наш разговор опять вернул нас к насущным проблемам.

Я рассказала Юонне все про свои сны, или, правильнее сказать: про вторую реальность внутри Семени Жизни.

Девушка всплакнула, не сдержав эмоций. Но спустя пару минут резко встала, вытерла слезы и решительно посмотрела в мои глаза:

— Я найду его!

— Кого? — не поняла я, что хочет сделать моя подруга.

— Фамильяра! Только нужно заключить контракт! Я сейчас сбегают и принесу листок и ручку.

— Не смей! — я вскочила и схватила Юну за запястье. — Тебе нельзя! Это опасно! Я не для этого за тобой приезжала.

— Стиша, — голос Юонны стал вдруг таким мягким, а в карих глазах плескалось море любви и милосердия, — ты сама понимаешь, что это необходимо. Лучше я помогу тебе, даже если это смертельно опасно, чем меня заставят силой эти гоблины. Не переживай, все будет хорошо — сама же говорила.

От слов подруги и ее грустной улыбки мне захотелось выть. Она права! Но я не могу на это пойти — Юна слишком мне дорога. О, Боги, как это сложно!

— Послушай, может Фар нашёл выход и нам не придётся подвергать тебя опасности, — в душе загорелась надежда на демона, словно спасательный маяк, и я немедля и секунды, побежала на его поиски, уводя за собой протестующую Юонну.

Заглянув в кабинет сэра Ирмана и никого там не найдя, я побежала на этаж выше, где застала его и Гастьяна в прошлый раз. Юна уже не сопротивлялась, молча следуя за мной.

Гаст и Фар действительно оказались там, и я, забежав без стука к ним в кабинет, где они сидели, кто-где, обложенные свитками и книгами, чуть ли не закричала:

— Ну что? Вы нашли что-нибудь?

— Стиша? Это у тебя привычка такая после обмороков прибегать с новостями? — Гастьян устало усмехнулся, но я не обратила на него внимания: мой взгляд был устремлён на Фара, что нехотя отложил рукописи и потянулся.

— Фар, ты нашел? — с раздражением в голосе повторила я.

— Мы перевели только начало. На полный перевод потребуется минимум дня три, — без особого энтузиазма ответил огненный демон.

Я зарычала и рухнула на диван, возле Гастьяна. Демон удивлённо на меня посмотрел, перевёл глаза на стоящую в дверях Юну, и с настороженностью спросил:

— Стиша, что происходит?

Я рвано выдохнула, взглянула на подругу, что поддерживающе мне кивнула, и начала пересказывать весь наш диалог демонам: начиная с моих снов и заканчивая предложением Юонны. Умолчала я лишь о предположениях Эрсула в кого именно должен влюбится красный демон.

После того, как я закончила, в комнате повисла гнетущая тишина: Гаст неотрывно смотрел на камин, что стоял напротив дивана, и о чем-то думал с недовольным выражением лица, Фар закопошился в свитках, будто искал что-то, а Юонна все также стояла у двери, опустив голову, как нашкодивший ребёнок. Я же пыталась отыскать глазами в мимике присутствующих хоть каплю надежды на то, что идею Юны не поддержат.

— Вот, нашёл! Здесь должно быть сказано о фамильяре, — возбужденно произнёс Фар и начал переводить летопись.

— И что же? Мы отправим Юну на его поиски? — хрипло спросила я, хотя ответ уже и так витал в воздухе.

— Стиша, я все решила. Не переживай, пожалуйста, от этого мне становится ещё тяжелее, — умоляюще посмотрела на меня Юна и подошла, чтобы обнять.