— Вы должно быть мисс Ольфсгайнер, младшая сестра камердинера герцога Вельфа, мистера Адальберта, — произнесла мадам Бертен, известная на весь Скайдон модистка. — Проходите скорее, милочка, вы вас уже заждались. У нас совсем нет времени! О чем этим мужчины только думают, позвольте спросить? Два дня до бала, а у меня пять очаровательных дам, которых нужно одеть с ног до головы. Кошмар! Ужас! Апокалипсис! Ну, ничего, сегодня мы их заставим раскошелиться, зато на Рождественском балу они все упадут к вашим прекрасным ножкам!

Так под беззаботное щебетание общительной модистки и ее не менее болтливых коллег Адель была втянута в канитель подготовки к императорскому балу. Ее раздевали, вертели в разные стороны, обмеривали, прикладывали к коже различные ткани. Если все это еще было похоже лишь на издевательство, то когда в девушку начали тыкать иголками, а затем и утягивать на талии корсет, то сходство с пытками стало идеальным. Окончательно ее добили неудобные туфли на высоких шпильках, на которых даже стоять было опасно. Непривычная обувь жала, натирала кожу и заставляла чувствовать себя абсолютно беспомощной. Ольфсгайнер с трудом сдерживала желание сесть на пол, словно маленькая девочка, и разреветься.

— Не волнуйтесь. Через пятнадцать минут наступит время завтрака, у нас появится передышка, — с вымученной улыбкой подбодрила ее Лидия.

Адель лишь вздохнула и ответила ей легким кивком. Она вынуждена была отметить, что сестры Деллоуэй переносят это испытание гораздо лучше нее. Вероятно, потому что в отличие от нее для них не впервой готовиться к балу подобным образом. Мисс Глорию эта бесконечная примерка платьев даже приводит в восторг. Мисс Марта и мисс Лидия удовольствия не получали, но выглядели покорными, словно овечки на заклании. Сама Ольфсгайнер уже побывала на десятке светских приемов вместе с молодым господином. Когда Вестэлю исполнилось шестнадцать лет, самопрезентация в высшем обществе стала для него необходимостью. Ведь в противном случае придворная аристократия могла подумать, что с наследником рода Вельф не все в порядке. Белокурый камердинер сопровождал своего господина на каждом приеме, однако так как он являлся всего лишь слугой, на которого старались не обращать внимания, то ему не требовалось даже менять свою повседневную одежду. Теперь же, благодаря хитроумным планам герцога, он познал все муки, через которые проходят молодые девушки из аристократического общества, дабы явиться на бал во всеоружии. Адель оставалось лишь догадываться, зачем это нужно Его Светлости.

Когда все разошлись на завтрак (гости в столовую, модистки и портнихи на кухню), Ольфсгайнер воспользовалась случаем, чтобы сбежать. Она вновь приняла образ Адальберта и собиралась решительно заявить Его Светлости, что никогда и ни при каких обстоятельствах больше не наденет женское платье. Однако, стоило девушке ступить в покои герцога, как Северин, не дав ей открыть рта, отдал распоряжение сообщить о гостям о том, что ему не здоровится, и потому завтракать он будет в своей комнате. Не повиноваться было невозможно. Как только камердинер исполнил первый приказ, за ним последовал второй, третий, четвертый, а после пятого уставшего слугу выловил Вернер и отвел в уже знакомую комнату пыток.

Немного привыкнув к утомительному щебетанию женщин, Адальберт затаил на герцога злобу. Когда же мучения камердинера закончились, и он собрался объявить господину о своем нежелании посещать бал, оказалось, что барон Сеймур с сыном уже прибыл. Теперь титулованные особы и ангелоподобный мальчик наслаждались полуденным чаем, а Ольфсгайнер, вынужденный запереть в своей душе накопившуюся злость, прислуживал им за столом. Артмаэля, прекрасно чувствовавшего настроение окружающих, его эмоции веселили. Он пил чай с медом и бросал любопытные взгляды на камердинера. Больше ему, собственно, заняться было нечем. Потому что встревать в разговор взрослых, пока к нему не обратятся прямо, было запрещено.

— Так это и есть Адель, о которой ты мне столько писал? — спросил Эдвард, с любопытством оглядывая идеальную осанку камердинера. — Жаль, что на ней иллюзия. Ну, да ничего, разгляжу ее на балу. У вас тут такие интересные дела творятся! Сначала ты решил остепениться, теперь Вестэль невестой обзавелся. Видимо, род Вельф пополнится новыми отпрысками? Жду не дождусь! Как хорошо, что я к вам выбрался! Представляешь, моя благоверная не хотела отпускать меня в Скайдон. Она почему-то уверена, что я обязательно заведу себе здесь дюжину любовниц, об этом, конечно, узнает вся Нордладия и местные кумушки станут ее презирать. Скажи же чушь, да?

— Вероятно, она бы так не тревожилась, если бы ты не привез с войны ту яматайскую рабыню и не поселил ее на территории своего замка, — предположил герцог, ставя чашку на блюдце.

— Ничего не могу с этим поделать, — развел руками барон. — Асуко была слишком мила, чтобы я мог оставить ее в нашем гарнизоне на потеху солдатам.

— Но зачем было делать ее своей любовницей? Он же с Востока. Тебя никто не поймет. Это слишком эксцентрично.

— Я влюбился! — торжественно заявил Эдвард.

— Ты женат, — напомнил Северин.

— Ну и что? Ты разве не слышал? Ученые из Ранциона утверждают, что мужчина по своей природе склонен к полигамии. А еще они говорят, что идти против своей природы очень вредно для организма. Верно, Арти?

— Конечно, пап, — качнул своими кудрями маленький ангел.

— Ах, ты мой любимый маленький лицемер! — задохнулся от умиления его отец. — Я же знаю, ты думаешь, что твоя мать права и я просто неисправимый негодяй и гореть мне за это в аду веки вечные, или что там у вас, язычников, вместо него… Съешь еще печенюшку, милый, у Вельфов всегда очень вкусный чай.

Ребенок послушно взял с тарелки творожное пирожное. Характер отца он знал еще лучше, чем свои пять пальцев. Спорить было дороже.

— Вы, наверное, устали с дороги, — произнес Северин, стараясь скрыть свое желание избавиться от собеседника. — У вас два часа на отдых, я представлю вас остальным гостям за ужином.

— Как тебе будет угодно, — подозрительно покорно согласился Эдвард. — Но сначала позволь отдать тебе мой ежегодный подарок. В этот раз это настоящий шедевр! Открой, когда будешь готов. Вечером жду восторженные отзывы о моем мастерстве. Прошу.

И барон протянул Его Светлости подозрительную черную коробку. Лорд Вельф принял ее со своей самой лучшей фальшивой улыбкой.

— Благодарю.

— А теперь мы откланяемся. Артмаэль, все доел? Хороший мальчик. Пойдем отдыхать. Пока-пока.

Не успела дверь за Эдвардом Сеймуром захлопнуться, как на пороге возник сияющий Вестэль. Его хорошее настроение было видно невооруженным глазом. А учитывая слова барона Сеймура, Северну было нетрудно понять, что именно произошло полчаса назад.

— Ты наконец-то сделал ей предложение? — спросил на опережение герцог.

— Наконец-то? Говоришь так, будто я у тебя тугодум. Мы уже даже решили, как назовем нашего сына!

— А если будет девочка?

— Лидия колеблется между Анабель и Рейчел.

— Уже зовешь ее по имени. Действительно далеко продвинулись, — насмешливо произнес дядя.

— Не переживай, второго сына назовем в твою честь.

— О, премного благодарен.

— Не стоит. Кстати, давно хотел спросить: почему ты выбрал мне в невесты именно Лидию? Конечно, в высшем свете умных и хорошеньких девушек не так уж и много и большинство из них давно и надежно заняты, но для меня, как для наследника герцогского титула и голоса в Палате Лордов, выбор шире, чем для остальных аристократов. Род Деллоуэй не особо знатен, да еще и ее мать может доставить нам множество проблем своим поведением. Так почему?

— В первую очередь из-за характера мисс Лидии. Я знал, что вы поладите. В детстве она шесть раз падала с дерева, каждое лето разбивала по коленке, однажды сломала себе нос, но зато абсолютно не боится собак. Когда смотрел ее прошлое, мне даже на мгновение показалось, что я вижу твою астральную сестру-близняшку, настолько вы были похожи по своему поведению. А во-вторых, я выбрал младшую мисс Деллоуэй из-за ее физической формы.