– А зачем надо было втыкать ему в глаз цветок райской птицы? – спросила я.

– Господи, да ради шутки, – обронила она. – У Говарда была несносная привычка непрерывно шпионить за другими, следить, чем они занимаются, и все записывать. Прямо как у вас, миссис Кристи. Но у вас, в отличие от него, хотя бы есть какие-то зачатки таланта. Я воткнула ему цветок в наказание за то, что он все вынюхивал и шпионил.

– А каковы были ваши планы в отношении меня? – спросила я.

Хелен собиралась ответить, но тут Эдмунд застонал. Все гости повернулись к нему.

– Папа, смотри! – воскликнула Вайолет. – Он открывает глаза. Эдмунд, дорогой мой! – Она любила его по-прежнему, несмотря на все, что узнала. – Он не умер! – Она погладила его по щеке.

– Не надо трогать его, – предупредил ее отец.

– Хелен… – пробормотал Эдмунд.

Хелен прикрыла рот рукой. Впервые за все время нашего знакомства она растерялась, не зная, что сказать или сделать.

– Да, он жив, – сказала я. – Я впрыснула ему не морфий, а снотворное, чтобы выключить его на время из разговора. Смерть была бы для него слишком легким выходом. Он должен ответить перед судом за свои преступления, как вы, мистер Тревельян, и, разумеется, вы, мисс Харт.

Инспектор Нуньес приблизился к нам. В глазах Хелен Харт вспыхнула паника, безудержная паника загнанного в угол зверя. Она лихорадочно осматривалась в поисках чего-нибудь, что можно использовать как оружие. Взгляд ее перебегал с лежавшего на полу резца на стоявшую в нише скульптуру птицы с расправленными крыльями, пистолет в руках Дэвисона, даже вилки и ножи на столе. Казалось, она выбирала, что схватить. Но входную дверь сторожили люди Нуньеса, так что оставался один путь: бежать в студию и броситься с утеса в морские волны и на острые скалы. Однако тщеславие и гордость не позволяли Хелен расстаться с жизнью таким образом.

– Арестуйте меня, – произнесла она, протягивая Нуньесу руки для наручников. – Я готова.

Нуньес замкнул наручники на ее руках, и я вздохнула было свободно, но тут Руперт Мэйби широким шагом пересек комнату и, прежде чем кто-либо успел остановить его, изо всех сил врезал Эдмунду.

– Это за то, что ты сделал с моим братом, ублюдок, – выпалил Руперт. – Если бы у меня был пистолет, я пристрелил бы тебя, как собаку. Оставить его там в таком виде – это варварство. Когда я пошел посмотреть на то место, где ты… – Он замолчал и замахнулся опять.

Возможно, он и был тем незнакомцем, чьи шаги я слышала в пещере у пляжа Мартианес.

Эдмунд попытался поднять руку, чтобы защититься от удара, но ему не хватило сил. Вторым ударом Руперт разбил ему губу.

– Остановитесь! – закричала Вайолет. – Это невозможно. Эдмунд никогда не сделал бы такого. Он не мог сделать ничего плохого другому человеку. Я не верю ни одному слову этой ужасной женщины, – добавила она, глядя на меня.

Нуньес подошел к девушке и успокаивающе обнял ее за плечи, она же в этот миг выхватила пистолет из его кармана.

– Отойдите от меня, – велела она инспектору, наставив пистолет на него. – Вы ничего не понимаете. Я не люблю вас, вы мне даже не нравитесь. Я люблю Эдмунда и всегда буду любить.

– Вайолет – мисс Гренвилл, – вы не владеете собой, – сказал Нуньес.

– Отойдите, – повторила она.

Когда инспектор отошел на два шага, Вайолет повернула пистолет в сторону Хелен Харт. Ее руки неудержимо тряслись.

– Да не сможешь ты выстрелить, – ухмыльнулась Хелен. – Пороху не хватит. Знаешь, как еще Эдмунд называл тебя помимо «подсадной утки»? Пугливая Вайолет – да, да! – Глядя, как Вайолет съежилась, Хелен рассмеялась. – За твоей спиной мы смеялись над твоими глупыми улыбками и старомодными платьями. А уж как ты боготворила Эдмунда – лопнуть со смеху можно было. Неужели ты всерьез думала, что он полюбит тебя? Ты дура – Эдмунд на дух не переносил девиц вроде тебя. – Хелен сделала паузу для пущего эффекта и добавила: – Девственниц. – Она выплюнула это слово, будто яд.

Лицо Вайолет преобразилось. Глаза ее ожесточились, в них сквозь слезы вспыхнула ненависть – не только к Хелен Харт, но и, без сомнения, к отцу. Из болезненных чувств разочарования, подавленности, гнева и ревности выкристаллизовалась решимость. Пришло время отыграться за все. Сделав глубокий вдох, она приготовилась спустить курок. Хелен, со своей стороны, приготовилась к смерти и смотрела на собиравшуюся убить ее девушку с триумфом.

– Уберите пистолет, Вайолет! – крикнул Дэвисон и направил на нее дуло собственного оружия. – Я не хочу в вас стрелять, но придется. Пусть те, кто совершил все эти преступления, ответят перед судом. Уверен, их ждет смертный приговор.

– Эдмунд не сделал ничего плохого, это она во всем виновата, – ответила Вайолет. – Это она должна умереть.

Пистолет ее нацелился в грудь Хелен Харт. Но в тот самый миг, когда Вайолет уже была готова нажать на курок, а Дэвисон был готов выстрелить ей в плечо или в ногу, массивная фигура Гренвилла метнулась вперед и закрыла девушку. Вдохновленный попыткой Гая Тревельяна спасти Хелен, Гренвилл заслонил своим телом Вайолет от пули Дэвисона. До сих пор он поступал со своей дочерью отвратительно, однако, без сомнения, любил ее.

Брызнула кровь, раздался крик боли. Отец с дочерью рухнули на пол. Подбежав к ним, Дэвисон выбил ногой пистолет из руки Вайолет в мою сторону и с помощью Нуньеса приподнял тучное тело Гренвилла, освободив лежавшую под ним девушку. Рубашка и пиджак Гренвилла запятнала кровь, в его глазах угасала жизнь.

– Прости, Вайолет, – прошептал он. – Пожалуйста, прости меня.

Это были его последние слова.

Дэвисон открыл дверь своего номера в «Таоро». В окно, глядевшее на океан, лилось солнце, окутывало все теплым золотистым сиянием.

– Роскошная погода, не правда ли? – сказал он, жестом приглашая меня сесть на диван у окна. – Такой четкий, ясный горизонт. Самое время приступать к новой работе.

– А для некоторых – заканчивать старую, – отозвалась я. – От Нуньеса вестей не поступало?

– Было кое-что. Эдмунд Фоссе полностью признал свою вину – сказал, что разработал весь план преступления. Что ему оставалось после всего сказанного мисс Харт?

– Так что у инспектора теперь достаточно данных, чтобы предъявить всем троим обвинение?

– Да, вроде бы, – ответил он, разливая чай. – Гай Тревельян распелся, как канарейка, и рассказал, как именно он разделался с женой. Полиция обшаривает Темзу в районе доков в поисках ее тела или того, что осталось от него. Похоже, Тревельян искренне сожалеет о содеянном и раскаивается.

– Я верю ему, – согласилась я. – Только вряд ли ему это поможет. – Я вспомнила, как горячо Гай рассказывал на «Джелрии», что самки разных видов смертоноснее самцов, и добавила: – Уверена, он жалеет о том, что связал жизнь с Хелен.

– А Хелен наверняка жалеет, что вы оказались одновременно с ней на «Джелрии» и здесь, в Оротаве, – сказал он, потягивая чай.

– Возможно, хотя действовала она очень изобретательно. Ей нужен был свидетель того, что женщина, которая была якобы Джиной Тревельян, сама прыгнула в воду. И действительно, выглядело так, будто Хелен делает все возможное, чтобы предотвратить самоубийство. Но на самом деле ее внезапный рывок в сторону мнимой Джины напугал Сьюзен и заставил прыгнуть. Когда я сказала помощнику капитана, что, может быть, женщину еще можно спасти, Хелен испуганно вскрикнула, притворившись, будто сдерживает рыдания. Но я забегаю вперед.

Помолчав, я продолжила:

– Конечно, эта авантюра была чрезвычайно рискованной, но Хелен Харт относится к женщинам, обожающим опасность. Ведь на «Джелрии» была пассажирка, которая знала Джину Тревельян, – миссис Брендел. Она сразу увидела бы, что это вовсе не Джина. Думаю, Хелен и Гай места себе не находили, узнав, что миссис Брендел в последнюю минуту тоже купила билет на «Джелрию». Но менять планы было слишком поздно. Они знали, что миссис Брендел поднимается утром не рано, однако не удивлюсь, если накануне вечером на всякий случай подсыпали ей в питье снотворного. Я помню, она жаловалась в то утро, что ей не по себе. Кроме того, для выполнения плана Хелен ждала наступления ненастной погоды, когда труднее выловить тело из воды. Представляю, как она злилась, когда мы спокойненько пересекли славящийся бурями Бискайский залив, словно пруд на птичьем дворе. И когда после Лиссабона на горизонте появились штормовые тучи, Хелен сразу ухватилась за этот шанс на рассвете.