– Если бы эта деталь, пустой сундук, была вам известна, вы, я думаю, начали бы подозревать Гая Тревельяна. Я права?

Инспектор неуверенно кивнул, хотя вид у него был озадаченный.

– Во всяком случае, вы заинтересовались бы этим и, наверное, спросили бы Тревельяна, что было в сундуке, а он, возможно, выдал бы себя. Однако я сомневаюсь, что вы стали бы наводить справки в Англии о пропавших женщинах. И вряд ли подумали бы об атропине. А это один из главных ключей ко всему делу.

Инспектор недоумевающе хлопал глазами.

– Боюсь, я вас совсем не понимаю, – посетовал он.

– Простите, я действительно слишком сумбурно излагаю. Но на подробные объяснения сейчас нет времени. Мне необходимо проверить еще один момент. Дело довольно запутанное, инспектор, но все преступления сводятся к одному исходному мотиву, надо только прояснить недостающие детали.

– Так что теперь? – спросил Нуньес, выглядел он как маленький мальчик, потерявший маму. – Я не понимаю, как…

– Будем продолжать как обычно, – сказала я. – Состоятся еще одни похороны. Не знаю, конечно, будет ли Хелен Харт устраивать вечеринку завтра, но думаю, будет. Она не любит, чтобы чья-либо смерть мешала ей наслаждаться жизнью.

– Так мне не арестовывать Гая Тревельяна?

– Пока не стоит. Это, боюсь, не решит всех проблем.

– Все так сложно?

– О да. Это похоже на подгнившую луковицу. Снимаешь один слой, а под ним опять гниль. Тоже зло, но иного рода. Нам надо добраться до самой середины, до источника всех зол.

– Мне, наверное, придется еще раз обсудить все это с вами. Я еще не вполне понимаю…

– Да, конечно, – согласилась я. – Но прежде чем мы встретимся, необходимо, чтобы вы сделали одну вещь для меня.

– Все, что угодно. Мне страшно неловко, что я доставил вам столько неприятностей. Запереть даму на всю ночь в этой камере, и тем более…

– Вы должны освободить мистера Блейка и мадам Жиру.

– Что?!

– Они не имеют никакого отношения к краже жемчужного ожерелья. Пожалуйста, инспектор, верьте мне.

– Но Блейк сознался в краже. Почему вы…

– Он взял на себя вину только для того, чтобы вы освободили меня. Вы можете быть абсолютно уверены в том, что ни мистер Блейк, ни мадам Жиру тут ни при чем. Я знаю, кто украл жемчуг. Я видела это собственными глазами.

– Но не может же быть, чтобы это был Тренкель. С какой стати ему рисковать всем ради нитки жемчуга?

– Хороший вопрос. Но боюсь, что этого, как и многого другого, я сейчас не могу вам сказать. Однако в скором времени все прояснится. Все это взаимосвязано. Самоубийство Джины Тревельян. Смерть Дугласа Грина, чье тело нашли в пещере. Убийство Винниата и миссис Брендел. Кража жемчуга – лишь небольшая часть общего замысла. Мне осталось, надеюсь, подобрать еще один или два ключа к решению загадки, и работа завершится.

– Я не уверен, что мое начальство отнесется одобрительно к тому, что я…

– Ваше начальство отнесется к вашим действиям еще менее одобрительно, если вы допустите новое убийство.

– Еще одно убийство? – в испуге спросил Нуньес.

– Да, боюсь, они не остановятся.

– Не остановятся? – Руки инспектора слегка задрожали, и лед в его бокале позванивал, ударяясь о стенки. – И кто, по-вашему, станет следующей жертвой?

Я убрала с лица выбившуюся из прически прядь волос:

– Ну, это ясно. Следующей жертвой буду я.

Мне пришлось еще какое-то время уговаривать инспектора, прежде чем он согласился отпустить Дэвисона и мадам Жиру. Он признал, что и так уже совершил слишком много ошибок и, если допустит еще одно убийство, карьера его на этом закончится. Однако он взял с меня обещание, что ни один освобожденный не покинет Пуэрто-Оротаву, и дал мне сорок восемь часов на завершение расследования. Со своей стороны он обещал сделать все возможное, чтобы защитить меня. Обмен представлялся мне справедливым, и в пять часов я доехала на такси до казенного домика в гавани и стала ждать, когда моих друзей отпустят на свободу – ибо как еще, если не друзьями, могла я назвать людей, согласившихся сесть ради меня за решетку? Наконец они вышли в несколько помятом и испачканном виде, что не помешало мне горячо обнять их.

– Боже, ну и условия здесь, – сказал Дэвисон. – Не представляю, как вы выдержали ночь в зловонной камере.

– С трудом, – ответила я. – Но давайте не будем больше об этом. Мадам Жиру, я не знаю, как мне вас благодарить.

– Ну, я же знала, что вы не крали жемчуга, – ответила она. – Мне с самого начала было ясно, что вы честная и порядочная женщина, с которой к тому же – как и со мной – не очень порядочно поступил любимый человек. Так что когда мистер Блейк пришел ко мне и предложил взять вину на себя, чтобы дать вам возможность завершить расследование, я с готовностью согласилась.

– При этом вы рисковали запятнать свою репутацию и остаться без работы…

– Но я ведь не сделала ничего плохого. Я уверена, люди поняли бы это.

– Спасибо, спасибо вам, – сказала я. – К несчастью, я не успела предотвратить убийство миссис Брендел. Я слишком медленно соображала и не разглядела вовремя ключей к решению загадки.

– Теперь с этим ничего не поделаешь, так что давайте поедем в «Таоро», – сказал Дэвисон, открывая дверцы машины для меня и мадам Жиру.

Он поднес руку к шляпе, приветствуя двух полицейских, сидевших в соседней машине и выделенных Нуньесом для моей охраны.

– Инспектор дал нам только двое суток на завершение дела, а это будет непросто, – сказала я, прокашлявшись. – И возможно, очень опасно.

Однако мне не следовало расслабляться. Надо было притворяться сильной в глазах окружающих – да и в собственных тоже. Когда я задумывалась о том, чем рискую – не только жизнью, но и возможностью наблюдать, как Розалинда растет, обнять когда-нибудь внуков, – мне хотелось запереться в своей комнате или сесть на первый пароход, отправляющийся в Англию. Но теперь об этом и думать было нечего.

– Прежде всего мне надо проверить кое-что, – сказала я. – Высадите меня, пожалуйста, возле Английской библиотеки.

Дэвисон озабоченно посмотрел на меня.

– Я не могу отпустить вас одну, – сказал он, понизив голос. – Теперь, после убийства миссис Брендел, мы не имеем права рисковать. Вы и сами знаете, что опасность велика. Я намерен повсюду сопровождать вас.

Я понимала, что он думает об Уне.

– Я не возражаю. Даже если учесть, что инспектор выделил двух людей для моей охраны, я почувствую себя гораздо увереннее, если вы будете рядом.

– Это, наверное, самый большой комплимент, какой вы когда-либо мне делали, – сказал он, широко улыбаясь. – А что вы хотите проверить в библиотеке? – Я не успела ответить, как он, нахмурившись, добавил: – Но вы забыли: сегодня воскресенье, библиотека закрыта.

– Я не забыла, я подумала, что полицейские смогут открыть ее для меня. Наверняка они найдут ключи, как вы думаете?

Дэвисон обратился по-испански к помощникам инспектора. Те в ответ на его просьбу энергично закивали и разразились потоком быстрой речи.

– Что они говорят? – спросила я.

– Что достать ключи – не проблема. Запасной ключ есть у смотрителя.

После визита к смотрителю, жившему в скромном домике на территории «Таоро», мы подвезли мадам Жиру к отелю, а сами доехали до Английской библиотеки. Выйдя из машины, мы направились по аллее, обсаженной пальмами, к простому одноэтажному зданию. Двое полицейских следовали за нами, как тени. Библиотека состояла из нескольких комнат со стеллажами, на которых аккуратно расставили книги.

Английскому населению Оротавы этот островок родной культуры был, несомненно, очень дорог. Они могли побывать в самых разных мирах, представавших на страницах книг. В просторном центральном зале я на несколько минут забыла о трагических событиях последних недель. Сколько раз в трудные минуты жизни я находила спасение, переселяясь в мир какого-нибудь романа! Мне вспомнились книги моего детства. Помню, я за один присест проглотила «Пленника Зенды». А как я обожала Жюля Верна, которого читала на французском языке! Очень нравились мне также книги Л. Т. Мид для девочек, любовные романы Стенли Уаймена и исторические приключенческие романы Джорджа Генти. Конечно, назвать их серьезной литературой нельзя, но они давали возможность увидеть мир в необычном ракурсе, а эмпатия, которая их пронизывала, позволяла понять его. Если бы я обладала даром красноречия, объяснила бы это Говарду Винниату, я же вместо этого расстраивалась и заикалась, а теперь он мертв. Я очень сомневалась, что потомки оценят творчество Винниата, но это же не значило, что от него надо было избавиться. Интересно, подумала я, каким должен быть человек, способный хладнокровно убить сначала Дугласа Грина, потом Говарда Винниата, миссис Брендел? Неужели он может спокойно сесть и погрузиться в чтение романа?