Правда, расширить свои владения возможности всё же были. Так его Уварово граничило с деревеньками Мартыново и Голенищево, которые ещё со времён чуть ли не Дмитрия Донского принадлежали ярославскому Спасскому монастырю. А учитывая инсайдерскую информацию о предстоящем соборе и ограничении монастырского землевладения (а в том, что митрополит своего добьётся, Андрей ныне не сомневался) это наводило на довольно интересные мысли. Тут, как говорил один зощенский киногерой, главное надо было делать всё быстро!

Ну а так деревеньки и сёла его новых владений ныне стояли полупустые, так как крестьян с них ухватистые помещики и монахи постарались сманить на свои земли ещё при старых хозяевах. Впрочем, это давало Андрею лишнюю возможность разворачивать сельское хозяйство по своим лекалам, неспешно формируя крестьянские хозяйства нового типа. Он уже давно понял и смирился с тем, что кавалерийским наскоком тут не справится и перешёл к долгой, планомерной осаде. Благо основной доход ему отнюдь не земли приносили.

Зато можно было не торопясь опробовать одну задумку. Ведь кто лучше всего воспримет новшество? Тот, кто никогда не работал по старинке. Вот и решил он посадить на землю тех, кто в иной жизни с землёй связан не был и не мог утверждать, что "так было всегда". Тут, правда, возникала другая проблема - их знания были чисто теоретическими, не помноженными на многовековую практику. Но, как уже говорилось, убытки на первых порах он готов был терпеть и компенсировать. Труднее было найти того, кто бы присмотрел за ними, заставляя делать как надо и подгоняя нерадивых. И вот тут-то он и обратил внимание на жену. Как там, в фильме: спортсменка, комсомолка и, наконец, просто красавица! Конечно, ни спортсменкой, ни комсомолкой Варя не была, но с ролью управляющего справлялась на отлично. Это с мужем она была тихой и ласковой, но когда на ней повисла ответственность за всё немалое хозяйство, пока он весело пиратствовал в морях, быстро сориентировалась и взяла всех в ежовые рукавицы. И ведь справилась, причём там, где он оставил конкретные указания, что и как делать, проявила исключительную исполнительность. Ну и чем это не зам? Женщина? Ну и что. Скольких он в своё время женщин видел, что способны были держать кого угодно в узде. А для местных у неё и свой статус есть: княгиня и жена хозяина. Зато шанс, что предаст за спиной сильно, очень сильно ниже, чем у любого его послужильца. Так почему же отказываться от того, кого сам бог в руки даёт?

Вот так и получилось, что начал он с женой говорить о том, о чём большинство современных мужчин и помыслить не могли, честно считая, что раз баба, то "волос долог, да ум короток".

Здесь, кстати, на руку сказалось то, что Варя в детстве ходила к дьячку и была обучена читать и писать. Ведь все наработки, все удачи и ошибки, что свершили за эти годы, скрупулёзно записывались в тетради, которые Андрей с дотошностью проверял каждый раз, как появлялся в Бережичах. И теперь эти тетради были гонцом привезены в Москву и отданы жене в качестве учебного пособия. А Андрей, глядя на пожелтевшие и истрепавшиеся страницы, вдруг понял, что надо бы как-то обобщить полученный опыт и издать для начала хотя бы рукописный трактат.

Эта мысль навела его на другую. Ведь чем был славен Союз? В нём различные тематические журналы печатали не только о великих стройках и высоких надоях, но и делились реальным опытом. Что уж говорить, если даже в двухтысячных Андрей с удовольствие листал старые подшивки, в которых можно было найти не только рецепт посадки моркови по методу Эклебена, но и способ, как сделать цемент для раствора. И эти знания, нанесённые на бумагу, помогали другим облегчить работу. А в этом времени сколько секретов умирает с теми, кому некому передать своё мастерство? А будь они записаны? Да, мастера предпочитают не делиться своими достижениями: увы, эхо средневековья. Но попытаться то, наверное, стоит?

В общем, Андрею было над чем поработать в долгие зимние ночи.

В свою камскую вотчину выезжали громадным поездом, ибо везли с собой кучу нужных и полезных вещей. Да только давно известно, что зимняя дорога нелёгкая. А лошадки, впряжённые в сани, хоть уже и были не те слабосильные крестьянки, что он видел в первые годы, но ещё и не стали полноценными тяжеловозами и в сутки делали от силы 25 вёрст. Таким ходом, как прикинул Андрей, полутора тысячевёрстный путь они одолели бы аккурат за пару месяцев, что князя явно не устраивало. Поэтому уже через пару дней он рванул вперёд небольшой группой из трёх возков запряжённых цугом лучшими княжескими конями и десятком охраны. Двигались они теперь куда быстрее тяжелогружённого каравана и уже через месяц и три дня втянулись через распахнутые на день крепостные ворота Усолья-на-Камском. Кони в дороге подбились, отощали. Притомились и люди, каждой ночёвке были рады. А уж коли баня в пути - целый праздник устраивали. Но не роптали - привыкшие. Андрей больше за жену беспокоился. Хоть и ехала она в крытом возке с жаровней для тепла, да подушками для мягкости обложенная, а всё ж утомлялась сильнее воинов. Вот под неё основной перегон и рассчитывали. А так-то и быстрее добежали б.

Сразу же по приезду в Усолье выдвигаться в Княжегорск хоть и хотели поначалу, но не стали. Надоело в дороге быть, устали, да и зады поотбивали изрядно, что уж там. Хоть и осталось не более десятка вёрст, а решил Андрей не мучиться, и остановится в одном из своих городских домов.

Усолье город небольшой, петлять по улочкам долго не пришлось, и вскоре санный поезд остановился возле закрытых ворот большой усадьбы. Поправив отороченную мехом шапку, молодой, статный десятник подскочил к ним и забарабанил по доскам рукоятью плети с окованным концом. Высунувшийся на стук заспанный воротник тут же схлопотал оплеуху и разом засуетился, широко открывая проезд. Выскочивший по зову на крыльцо ключник мигом разобрался в ситуации и тут же зашумел на челядь. Те, повинуясь его указаниям, засуетились, забегали. Вскоре задымили трубы, жарко протапливая покоевые хоромы и молодечную. Проворный холоп помог Варваре выбраться из возка. Остальные спешно вносили внутрь тюки с имуществом.

- Не забудь баню истопить, а коней обиходить да в тепло поставить, и зерна им полной мерой отмерь, - бросил Андрей через плечо ключнику. Вообще сильно влезать в управление домашним хозяйством он не собирался, понимая, что Варвара справится тут куда лучше. Да и та, потихоньку осваиваясь на новом месте, уже начала раздавать распоряжения.

У порога князь оббил сапоги, потоптался, вытирая подошвы, и только после того толкнул дверь входя внутрь. Наконец-то доехали!

Когда же он, распаренный после баньки, в чистой одёжке и мягких татарских туфлях без задников примостился с чаркой холодной медовухи в кресле, сделанном по его же эскизам, напротив горящего очага - этакого эрзац-камина - то почувствовал, как по его телу разливается блаженная истома. Хотелось лишь вот так и сидеть, глядя на пляшущие языки огня, да потягивать холодный, сладкий и слегка хмельной напиток. И к чёрту всё! Зачем ему все эти скачки, походы, суета? Тысячу лет стояла Русь и ещё тысячу простоит, уж он-то точно знает. А жизнь, она одна и короткая.

Фух, что-то частенько стали такие мысли в голову закрадываться. А ведь ничего ещё, по сути, не сделано! Эх, ему б команду из будущих времён, с технологом, агрономом, кораблестроителем и ещё кой кем - он бы развернулся! Ну, или маленький ноутбук с учебниками. А на деле даже губозакаточную машинку и ту не дали.

Иногда, в такие вот минуты расслабленности анализируя свои действия, Андрей вольно или невольно задумывался, как поступили бы на его месте другие. Кто-то более опытный, или хотя бы тот, кто не сдался как он, наплевав на временный откат в карьере, и продолжил грызться за должности, став таки тем, кем хотел. Возможно, им не были б свойственны его метания, выливавшиеся в один сплошной нерационализм. Ведь сколько раз приходилось начинать одно и тоже, хотя можно было, наверное, продумать всё сразу и лишь потом браться за дело.