Третьим же был Игнат, которого Андрей всё же посчитал готовым встать на командирский мостик. Ему выпадало самое трудное: он должен был отконвоировать торговцев и по возможности побезобразничать на торговых путях. И его Андрей инструктировал дольше всех.

Убедившись, что все всё поняли, он собрал дружину и двинулся в сторону Москвы, предвкушая скорое свидание с женой.

Всю первую неделю по прибытию в Москву Андрей честно провёл в неге и любовных утехах. И лишь когда первый порыв страсти чуть поутих, смог, наконец, включить голову и задуматься над тем, стоит ли брать с собой жену в Княжгородок: всё же дорога туда была не из лёгких, а места там излишне диковаты. Однако быстро решил, что и так без семьи кучу времени проводит, так что пусть собирается. Жену не спрашивал, чай не в двадцать первом веке воспитана. Просто сказал, что как установиться санный путь, они отправятся в дорогу и пусть готовится заранее.

А потом до столицы докатилась весть о победах над вторгнувшимся в русские пределы врагом, и город потонул в колокольном звоне. Вот под их разноголосицу семейная чета и покинула городские пределы. Правда, пока что ненадолго. Ехали в вотчину брата Фёдора. Погостить, ну и заодно проинспектировать работу бумажного мастера.

Нет, то, что производящая бумагу мельница уже поставлена и работает, Андрей знал: чай на паях дело делали. Правда до прибылей было пока что далеко: всё же пробное производство для которого ещё не отлажен рынок сбыта. В этом году даже в ноль не вышли, не отбили вложений. Ну так не всё же сразу. Зато зная брата, посмотреть, как ведутся дела, было нужно. И, как оказалось, худшие его подозрения оправдались. Феденька нос свой в дело не совал (ну не княжеское это дело, что поделаешь!), за него приглядом ключник занимался, а немец, не будь дурак, всё под себя сделал. Да и чёрт бы с ним - работает и ладно, но ведь этот фриц забил на главный пункт контракта, в котором обязался обучить своему делу кого-то местного. А вот это уже било по планам самого Андрея. Да нужен был бы ему этот немец, если б на Руси свою бумагу делать умели?! Или если б он сам знал, как это делается? Да ни в жизнь не стал бы тратить столь дорого достающиеся деньги! И не надо тут про разбой: на одном разбое далеко не уедешь. Это всего лишь средство первичного накопления, доходы от которого давно уже пора переводить во что-то более фундаментальное, в то, что будет приносить гарантированный ежегодный доход. Проще говоря, ему было нужно производство, да не абы какое, а то, что найдёт свой постоянный рынок сбыта на нынешней Руси. Для начала на Руси. А бумага будет нужна и в двадцать первом веке. И вот тут такой вот саботаж!

В общем, выбесил фриц Андрея знатно и тот устроил ему шоу под названием "полоскание мозгов в стиле я начальник - ты дурак"! О, у него в этом деле были хорошие учителя, умевшие так отчитать словами, что отчитываемый начинал думать, что уж лучше б ему выговор влепили или премии лишили, вместо этой словесной головомойки. Вот и мастер, застроенный по всем правилам, потеющий и вжимающий голову в плечи, был впечатлён чуть ли не до потери сознания и скорее всего в душе уже каялся, что принял предложение от этих лесных варваров. Впрочем, впечатлился и Феденька, ни черта ни понимавший, потому как разговор шёл на немецком, но сообразивший, что ничего хорошего таким тоном младший немцу явно не говорит. Под конец, пообещав мастеру отрезать уши в качестве компенсации за нарушение контракта (что, впрочем, вовсе не избавит того от необходимости всё одно исполнить его от и до), Андрей уверил немца, что самолично проверит подготовленных им мастеров уже следующей осенью. После чего сухо похвалил того за проделанную таки им работу, а заодно и дополнительно озадачил.

Ну вот хоть убейте, но он не помнил, откуда это взялось в его голове, но он точно помнил, что в бумажной промышленности именно канифоль применяют для изготовления канифольного клея, которым проклеивают бумагу. Ведь непроклеенная бумага, как известно, пропускает чернила и плохо принимает типографскую краску. Именно из непроклеенной бумаги и делали в своё время листы промокательной бумаги (те самые промокашки, если кто помнит, что это такое). Вот только вникнув на месте в дела, он заметил, что мастер использует для проклеивания не канифоль, а животный клей. Как оказалось из расспросов, так ныне делают повсеместно. Но ведь отчего-то же в своё время перешли с него на канифольный? Нет, не спрашивайте, он не знал почему. И вполне допускал, что животный клей был более лучшим ингредиентом, чем канифоль, да и не был он в нынешние времена редкостью и стоил не дорого (ну, тут кому как, разумеется), но в этом направлении явно стоило поэкспериментировать. Хотя бы потому, что в его камской вотчине, где не было недостатка в хвойных деревьях, а значит и живицы, начинали потихоньку гнать скипидар, так как данный продукт, оказывается, пользовался неплохим спросом на рынке. А, как известно, канифоль получают в том же процессе, что и скипидар. И обычно соотношение количества канифоли к количеству скипидара в сырой смоле соотносится как 3 к 1. Так что поработать мастеру было над чем.

А пока, оставив того переваривать услышанное, князь вместе с братом отправился домой. Дела были сделаны, так отчего бы теперь не отдохнуть с семьями да по-человечески.

Пока же мужчины занимались своими делами, их жёны общались между собой. Аглая, жена Фёдора, почти всю жизнь провела в вотчине, редко когда выезжая из неё и была рада любому новому человеку. Тем более жене самого младшего из мужниных братьев. Потому, как слишком уж не похож он был на всех, кого она до того знала. Конечно, довольствоваться больше приходилось слухами, но вот ныне и до их захолустья дотянулись дела младшенького. Набежали в вотчину мужики, отгрохали странную мельницу, а потом и вовсе на ней немец заморский объявился и давай там что-то молоть да варить. Местный батюшка даже ходил туда пару раз, дабы убедиться, что гость заморский не колдовством занимается. И молитвы читал и святой водой брызгал, а всё одно до сей поры с недоверием к той мельнице относится. А делала та мельница бумагу, но, правда, хорошую (ну, так муж говорит, а мужу Аглая привыкла верить). И обещал он что от той бумаги вскорости в их калите лишние денежки появятся, что опять же женщине только в радость было. Но и вопросов то сколько скопилось! Ну и как тут не расспросить того, кто со знающим всё это человеком венчан? Вот и засыпала бедную Варю ими, да только на добрую половину из них той и ответить-то было нечем.

А муж, вот словно специально, и в гостях принялся чудить.

Ещё в первый день потребовал собрать кувшин сливок. Да не как обычно, а чтоб доярки при надое в чистом были. И чтоб крынки с молоком не в тёмный подвал ставили, на сырую землю, где воздух, по его словам, заражён плесенью, а в чистой комнате. Ну а когда собрали с нескольких надоев, сунул в кувшин две ложки, плотно завязал холстиной и отдал слугам с наказом взбивать. Часа три те по очереди трясли кувшин, пока муж не велел прекратить. Потом кувшин развязали и осторожно слили образовавшуюся сколотину. Варвара уже знала, что будет дальше: вокруг брошенных в кувшин ложек собиралось сбитое масло, его осталось собрать, промыть холодной водой и поставить в прохладное место. Подобное масло было значительно вкуснее того, что обычно вытапливали в печи из сливок или сметаны все хозяйки на Руси. Да что говорить, Варя и сама умела такое масло делать (всё же не княжна, довелось хозяйство дома вести), вот только мужу оно, как оказалось, не нравилось. Совсем! Он его прогорклым считал и портящим вкус любого блюда. И вообще, как он сказал: топлёное масло с детства не любит. Что было странно, ведь она поинтересовалась у заходившего в гости Ивана: никто в княжеском семействе иное масло раньше не делал, а ели всем привычное. Но, надо сказать, новое масло и ей тоже очень понравилось. Хлебный тост с ним на завтрак - вкуснотища! И откуда только муж всё это берёт? Ведь у них дома такое масло по-другому делают. В кадке, закрытой крышкой с хитрым механизмом. Слуга крутит ручку, а в кадке специальная палка с крестообразным наконечником вверх-вниз ходит, масло взбивает. Она тогда спросила, где муж про такое узнал, а тот задумчивый был, вот и обронил, мол, так бабушка в деревне делала. Это что ж, княгиня сама масло взбивала?