Старушка сверкнула темными глазами и шмыгнула носом.

— Король Запада приказал их найти и убить. Это было во время их путешествия пятнадцать лет назад. Выжил только Моран. Когда карету с его семьей взорвали, он ехал рядом на лошади. Это его и спасло. Единственный законный король этих земель чудом еще жив, — слеза покатилась по морщинистой щеке, — А ведь его сестренке было всего пять лет.

Вытерев слезы, она ушла, а эта комната больше не казалась такой милой. Красный и розовый цвета тут же стали для меня траурными. Нужно от них избавиться, желательно завтра.

Я легла на кровать, не раздеваясь, и не дожидаясь белья. Голова жутко болела, а на веки будто положили камни.

Сейчас, только на минутку закрою глаза, а через пять минут помогу Лести навести тут порядок.

Однако я проснулась на следующий день. В ночной рубашке, в заправленной постели, и с жаром, от которого мои кости выворачивало наизнанку.

Единственное, что я помню отчетливо — это Силестину, меняющую мне мокрые тряпки на голове. Еще за окном гудел ветер. Наверное, вьюга продолжалась. Мне постоянно хотелось спать.

Когда стало совсем тяжко, я различала только голоса.

— Что с ней? — если моя больная голова еще хоть немного соображала, то это был Моран.

Отвечал ему незнакомый мужчина. Врач, наверное.

— Лихорадка, мой король. Боюсь, вы не вовремя привезли эту девочку. Южанам в разгар зимы у нас очень плохо. Ее организм оказался не готов к такому холоду.

— Я не подумал об этом, — что это? Жалость в голосе? — Еще на корабле стало холодно. Да откуда я знал?! Я в первый раз имею дело с южными гостями. Неважно уже. Что нам делать?

Врач медлил.

— Ее смерть будет нести последствия для королевства?

Моран долго молчал, а затем выдал:

— Ее смерть будет нести последствия для меня. Вы мне прямо скажите, ваши методы тут бессильны?

Доктор зазвенел инструментами, наверное, складывал в чемоданчик.

— Слишком долго я добирался в эту пургу, мой господин. Обстоятельства сложились не в вашу пользу.

— Не ваша вина, — голос Морана удалялся, наверняка провожал врача, — еще есть шанс спасти ее, если медицина бессильна.

— Эта женщина?! Ваше величество, да она же ведьма!

— Она вытащила меня с того света. Значит, спасти мою невесту ей не составит труда…

Потом я опять заснула.

И это был странный сон.

Впервые мне виделся снег. Он медленно опускался на мой нос, пока я смотрела сквозь прутья клетки на далекий, темный лес. Все нутро горело от желания свободы и воли. Тело ныло, будучи обездвиженным. На когтях еще не высохла кровь того, кто хотел приручить меня. Во рту остался привкус металла. Пусть только кто-то еще приблизится. Хоть один человек. Он увидит свои кишки на моих когтях.

Теплая и свежая человечинка — что может быть вкуснее?

****

— Ай! — я так резко распахнула глаза, что голова закружилась. Что-то острое воткнулось мне в ногу.

Передо мной все еще была круглая комната в розовых тонах, наши с Лести вещи стояли в куче около стены, а в моем колене торчала дымящаяся иголка.

— Ты проснулась!

Напротив меня, у моих ног, держа еще пять таких же длинных игл, сидела женщина. На вид лет тридцать, наверное, ровесница Морана. Волосы черные и кудрявые до невозможности. Платье серое, непривычно теплое, и украшенное белым мехом. Вся ее одежда была увешана какими-то травами и маленькими деревянными и стеклянными сосудами разной формы. Наверное, когда она ходит, все это звенит, как бубенчики.

Но красива она была до безумия. Даже по моим южным меркам.

— Кто вы? — приподнялась я, все еще глядя на мою бедную коленочку.

Ее тонкие руки тотчас вытащили иглу, и я снова вскрикнула.

— Да что же это!

— Прости, — она убрала иголки, примирительно поднимая руки, — мои методы лечения нестандартные. Но ты умирала, мне ничего не оставалось. А как теперь себя чувствуешь?

На удивление, все прошло. Горло не беспокоило, кости не ломило, да и вообще, я как будто выспалась впервые за несколько дней. Только жутко хотелось есть.

— Вроде… ничего.

— Ну что ж, — она плавно встала, спешно собирая свои колдовские вещи, — если у тебя все хорошо, мне больше нечего тут делать. К тому же, Морану тоже нужна помощь.

Мне, почему-то, не хотелось, чтобы она уходила.

— Вы про его рану?

Алые губы игриво изогнулись в улыбке.

— Да, про душевную рану. Удачи тебе. Больше не гуляй по Северу в своих тонюсеньких платьицах.

Легкой походкой, как королева, она полетела к выходу.

— Так, кто вы?

У самой двери колдунья снова на меня обернулась. В ее взгляде было что-то знакомое. Будто я ее уже видела.

— Все зовут меня Ведьмой. И мне нравится. Удачи тебе, маленькая леди.

Дверь закрылась.

Сонливость тут же покинула меня, и я, попрощавшись с теплым одеялом, ощутила ступнями холод пола.

Откуда она знает, как звал меня только папа?

*****

Моя гувернантка всегда говорила, что я способна на все, если мне это интересно. Но драться на мечах, носить тяжелые меха, и умываться ледяной водой было выше моих сил.

Учитель боя на мечах каждый раз хлопал себя ладонью по лицу, когда меня в ответ бил деревянный тренажер. Благо все платья были теперь длинные, и о синяках никто, кроме Силестины, не знал. Однако я упорно продолжала тренироваться, обмазываясь мазями и бинтуя ушибы. Хоть волосы были короткие, и почти не лезли в глаза. С каждым разом было все больнее и больнее, но я терпела, выдерживала каждый удар, и выходила к тренажеру даже ночью. Пока он стоял в зале для танцев.

— Зачем? — кажется, Лести испытывала мою боль вдвойне, когда нежно мазала те места, которые я не могла достать, утром и вечером, — ты принцесса, Зи, а не солдат этой проклятой армии.

В это время я рассматривала свои руки, проводя по линиям, которые якобы определяли мою жизнь. Где она, моя оборванная нить прежней судьбы?

Я не могла сказать ей правду.

Сразу после выздоровления, Моран вызвал меня к себе в кабинет. Тайно, с запиской.

Лести, как раз, ушла относить мои мерки швеям, чтобы перешить гардероб, а я, накинув плащ, беззвучно добралась до его укромного гнезда. Как ни странно, он жил в том же крыле, на два этажа ниже. Наверное, так и не хотел покидать семейную часть, после их смерти.

Я что, жалею его? Нет, ни в коем случае. Просто… я стала слишком сентиментальной после болезни.

За окном, позади него, металась буря, сводившая меня с ума.

Моран сидел в большом кресле, сгорбившись над каким-то документом, тщательно вычеркивая в нем что-то. Он напоминал великана из сказок, только они не над бумажками чахнут, а над алмазами. Черные пряди прилипли к напряженному лбу, а скулы нервно дергались.

— Вы так взволнованны, — решилась я подать голос. Король резко оторвался от работы, и поднял на меня усталые серые глаза, — разрабатываете план захвата новой страны? Или нынче сезон поиска невест? А то маловата коллекция. А да, еще же Ведьма. Почти четыре.

Я-то знаю, какие она ему там раны лечит. Точнее, мне рассказала Лести, впитывающая все местные сплетни, как губка.

Он выпрямился и почти улыбнулся мне.

— Твое чувство юмора ничуть не угасло с переездом. Я рад. Как здоровье?

Дружелюбный тон сбил меня с толку. А как же накричать на меня? Сказать, что его отношения вообще не мое дело?

Рот-то открылся, а вот слова застряли где-то между: «это, как бы, э-э-э»

— Садись, — он указал на софу напротив его стола, пока я пыталась вспомнить человеческую речь.

— Весьма неплохо, — наконец, опомнилась я, разглаживая платье на коленях, усевшись на уголок диванчика. Я уже надеялась, что он снова начнет на меня кричать, обвинять, может, отправит еще севернее, если это возможно. Не знаю, какие у них тут на севере пытки? Последний раз мне было так неловко, когда мама рассказывала мне про ежемесячные особенности женского организма.