Дон Хуан нахмурился, заметив озабоченное выражение лица Энтони.

— Что тревожит тебя? — спросил он.

— Милорд, молю тебя разрешить мне этой ночью выйти в море на бригантине, — сказал Энтони.

— Зачем?

— Я поведу её в Коринфский залив.

— Ты выйдешь этой ночью? В шторм?

— Я знаю эти воды и погоду. И у меня на такой шаг есть веская причина. — Энтони рассказал всем присутствующим о побеге Пертав-паши.

— Это человек, убивший нашего брата? — спросил Амброджио Бригадино.

— Тот самый. Я поклялся убить его, — ответил Хоквуд.

— В таком случае мы пойдём с тобой, — вмешался Антонио Бригадино.

— Это сумасшествие, — объявил дон Хуан. — Я не могу позволить это.

— Это в твоих интересах, милорд, — сказал Хоквуд. — Я также смогу узнать, где находится Улуч-Али, и о том, что осталось от турецкого флота. — Он мрачно ухмыльнулся. — Теперь ты можешь быть уверен, что я не покину тебя.

— Ты знаешь, что турки сделают с тобой, если ты окажешься в руках у них.

— Вряд ли я буду больше страдать, чем Бригадино, милорд.

— Ты всё ещё хочешь отомстить за его смерть. — Дон Хуан вздохнул и пожал руку Энтони. — Иди и сделай то, что должен, Хоук. Но возвращайся... Ты мне нужен.

Хоквуд мгновенно набрал добровольцев. Люди понимали, какую роль сыграл Хоук в этой победе, и теперь горели желанием идти за ним куда угодно. К тому же экипажи бригантин практически не участвовали в сражении, и им хотелось доказать, что и они чего-то стоят.

Энтони и ещё двадцать человек, включая братьев Бригадино, вышли в море. Стало совсем темно, ветер крепчал, его скорость превышала тридцать узлов в час. В заливе трудно было стать чьей-то добычей, но тесный проход требовал высокого искусства мореплавания, чтобы маленькое судно не бросило на скалы.

Они галсировали при северном ветре. Всё время работали насосы, поскольку вода заливала палубу бригантины. Хоквуд прокладывал путь вверх по заливу Патраикос к проходу, ведущему к Коринфскому заливу. Двигаться по узким проходам в плохую погоду — опасное мероприятие, но, вдобавок ко всему, городок Лепанто находился на восточной стороне этого прохода. Туда наверняка ушли остатки турецкого флота и там Улуч-Али наверняка готовится отразить атаку.

Улуч-Али, без сомнения, намеревался блокировать проходы, но пока ещё этого не сделал. Это было вполне объяснимо, поскольку его люди были разбиты и деморализованы и ветер к тому же крепчал. Улуч, конечно, посчитал, что христиане тоже будут укрываться от шторма.

В проливе не было даже патрульных кораблей, и бригантина проскользнула никем не замеченной.

В Лепанто горело много огней, ветер доносил звуки цимбал и флейт — турки оплакивали своих погибших.

Хоквуд знал, что Пертав мог укрыться в порту, но не принял эту версию в расчёт. Пертав понимал, что его бегство видели почти все, и у него, вероятно, не возникало желания появляться перед Улуч-Али до тех пор, пока он не найдёт приемлемого оправдания своему поступку... Если сможет, конечно.

Хоквуд изменил Курс на юго-восток. Теперь на укороченных парусах они легко шли по волнам, подгоняемые ветром.

Огни Лепанто остались за кормой и исчезли в темноте. Энтони больше не боялся встретить турок и зажёг огни на топе мачты, чтобы избежать столкновения с каким-либо судном. Халил нёс вахту на носу бригантины.

Через несколько часов вдалеке показались огни.

Хоквуд знал, что там находится селение Коринф, возникшее в нескольких милях от руин древнего города. Но вдруг Халил крикнул, что видит другие огни: они были гораздо ближе и южнее.

— Они движутся, хозяин, — заорал он. — Они сигналят.

Хоквуд изменил курс. К этому времени появилась луна, и сквозь несущиеся облака пробивался свет, при котором можно было различить тёмное пятно земли с южной стороны, отблески на скалах и волнение прибоя, набегавшего на скалы.

— Хоук, там галеот, — сказал Антонио Бригадино, державший штурвал.

Энтони прищурился и увидел галеру, стоявшую на якоре в бухте. Очевидно, она отправилась на поиски укрытия, когда поднялся ветер. Пока дул восточный ветер, она была в безопасности, но когда он изменил направление, она оказалась не в состоянии поднять якорь и выйти в залив. Или даже высадить своих людей на берег? Конечно, люди на галере просили помощи.

— Мы пойдём на помощь, — решил Энтони. — У них могут быть сведения о Пертав-паше.

— Там скалы, хозяин, — сказал Халил, находившийся, как всегда, рядом.

— Значит, смотрите в оба.

Энтони укоротил паруса, бригантина снизила скорость. Вход в бухту был небезопасен, потому что там тревожно пенились барашки волн.

Теперь Энтони видел те опасности, которые предстали перед капитаном галеота, выбравшего столь ненадёжное укрытие. Бухта была окружена отвесными скалами, поднимавшимися из моря менее чем в ста ярдах, к тому же галеот потерял шлюпку. Людям пришлось бы вплавь добираться до берега, но берега как такового просто не было.

Хоквуд прокричал команды, повернул руль вниз, бригантина развернулась и легла по ветру.

Галеот был всего в двухстах ярдах, его команда поднялась наверх и размахивала руками, увидев подходившую бригантину. Энтони мгновенно выправил курс, чтобы не быть выброшенным на скалы, и теперь бригантина должна была пройти близко от кормы галеота.

Когда судна приблизились, Энтони попросил Халила заговорить по-турецки.

— Что за судно? — проревел Халил.

— Это галеот Пертав-паши, — последовал ответ. — Здесь полно воды. Нам нужна ваша помощь.

Халил оглянулся на хозяина.

— Пертав! Из-за своей трусости он спрятался здесь задолго до того, когда море стало по-настоящему опасным.

Бригантина теперь проходила мимо галеота, и Энтони развернул её вновь.

— Скажи, что мы подходим вдоль борта, чтобы снять их, — велел он Халилу.

Халил прокричал, и люди на галеоте замахали в знак того, что поняли его слова. Палуба корабля теперь была заполнена.

Возможно, многие из них невиновны, но Энтони решил это не принимать во внимание. В последний раз в своей жизни он будет действовать как турок.

— Зарядить пушки! — приказал он. — Прицелиться по ватерлинии!

Экипаж бросился выполнять приказ, а Энтони снова развернул бригантину, и она направилась к тонувшему галеоту. На расстоянии в пятьдесят ярдов Хоквуд отчётливо увидел Пертав-пашу. Тот стоял на палубе и отчаянно размахивал руками, надеясь быть спасённым.

Но запалы уже горели. Хоквуд дал приказ стрелять.

Бригантину сотрясало от выстрелов. Ядра врезались в корпус галеота по самой ватерлинии.

Затем Хоквуд провёл бригантину вперёд, вновь развернулся и пошёл по правому борту галеота. Турецкое судно накренилось на левый борт.

— Огонь! — снова приказал Энтони, и два орудия выстрелили. Они стреляли почти в упор, и чугунные шары врезались в дерево корпуса. Пробитый с обеих сторон, галеот камнем пошёл ко дну, бурлящая вода наполнялась тонувшими людьми.

Хоквуд всматривался в них, пытаясь найти только одного человека.

— Спасите! — кричал Пертав-паша. — Спасите!

Турок отчаянно цеплялся за перебитые поручни.

Хоквуд бросил канат, Пертав ухватился за него, его подтянули к борту бригантины и медленно подняли к планширу. Здесь он увидел Хоквуда и его обнажённый меч.

— Это ты, Хоук-паша, — выдохнул он и, взглянув на стоявших с другой стороны, узнал по их лицам, кто они такие.

— У тебя будет лучшая смерть, чем ты заслужил! — крикнул Амброджио Бригадино и, взмахнув саблей, отрубил голову Пертав-паше. — Теперь наш брат действительно отомщён, — сказал Амброджио.

В тактическом плане битва при Лепанто была величайшим морским сражением. Христиане потеряли двенадцать галер, одна была захвачена, около пятнадцати тысяч человек были убиты или утонули. Турки потеряли сто тринадцать галер, сто семнадцать галер были захвачены. Тридцать тысяч турок было убито и бессчётное количество утонуло. Восемь тысяч турок были взяты в плен и около пятнадцати тысяч галерных рабов-христиан были освобождены.