Этот потрясающий план был задуман Гарри Хоквудом и Хайреддином Барбароссой, а осуществлён был последователем Хайреддина — Драгутом. Энтони Хоквуд всегда находился рядом с Драгутом.

«Последний Хоквуд, — думала Фелисити. — Самый последний...»

— Я вижу адмиральский флаг! — закричала Айша. — И флаг Пиале-паши.

Венгр по происхождению, Пиале-паща был помощником на судне Драгута.

— Где же Энтони? — спросила Фелисити.

Айша прищурилась; она видела лучше, чем Фелисити, хотя обеим женщинам было только по тридцать семь. Более двадцати лет жили они воспоминаниями... и с радостью наблюдали, как Энтони из малыша становится мальчиком, из мальчика превращается в юношу и из юноши — в мужчину.

— Там! — закричала Айша. — Он там, госпожа!

— Слава Богу! — прошептала Фелисити. — Слава Богу!

Она вернулась к своему креслу и шитью и будет сидеть здесь до тех пор, пока Энтони не подойдёт к ней.

Каждый раз, когда сын уходил в море, Фелисити думала, что не доживёт до его возвращения, она чувствовала себя старой и боялась смотреться в зеркало. Потому что в тридцать семь лет её волосы были седыми... и на то были веские причины.

Но каждый раз, когда сын возвращался, Фелисити чувствовала себя девочкой. Шестнадцать лет назад она вместе с Айшой бежала из дворца Хоуков. Они взяли с собой только малыша Энтони и воспоминания об Эме Ферран, которая погибла, спасая их жизнь. Фелисити мечтала тогда об одном: исчезнуть навсегда.

Эме призывала к мести, но Эме была другим человеком и всю жизнь прожила в постоянной борьбе. Для Фелисити всё это было слишком новым и непонятным.

Но как можно исчезнуть? И где? Сразу за городом начиналась пустыня...

Женщины спрятались в пальмовой роще, не зная, что делать дальше. Там их и нашли. Они смотрели на мужчин полными ужаса глазами, думая увидеть в их руках струны, которые положили бы конец их жизням, а также означали бы смерть Энтони.

Но люди, нашедшие их, не были убийцами. Их послал Драгут-паша.

Драгут так же, как и все, был потрясён, узнав о смерти Хоук-пащи. То, что убийцы просто выполнили приказ Сулеймана, не доходило до его сознания, потому что Драгут знал, что у султана нет более преданного слуги, чем этот англичанин.

По характеру Драгут не был мятежником, как, впрочем, и Гарри Хоквуд. Он проследил за убийцами, послав по их следу, и понял, что они выполняли волю султана.

К тому времени Драгут нашёл жену и сына Гарри Хоквуда. Он взял их в свой дом и вырастил мальчика как собственного сына. Эме Ферран взывала к мести, но Драгут и не помышлял об этом. Падишах отдал приказ — приказ был выполнен. Значит, у падишаха были причины, о которых простой человек мог и не знать. Но это не означало, что Драгут не любил сына своего покойного друга и не собирался сделать его капитаном, возможно, своим преемником.

Фелисити была ошеломлена его решением, но у неё не оставалось выбора. Драгут принял её и проследил, чтобы ей не досаждали, потому что Фелисити была самой красивой женщиной в Тунисе. Но он запретил всякие разговоры об отъезде.

— Хоквуды всегда служили падишаху, — терпеливо объяснял Драгут. — И раньше были Хоуки, которых казнили, но их сыновья всё равно становились пашами. Не знаю, почему твоего мужа невзлюбила султан-валиде...

Никто не сомневался, что Рокселана является султан-валиде несмотря на то, что Гульбехар всё ещё жива, а Мустафа считается наследником престола. Все знали, что султан в основном проводит время в обществе принца Селима, его сына от Рокселаны, и что её дочь султан также не обходит своим вниманием.

— Но нынешняя султан-валиде будет не всегда, — настаивал Драгут. — К тому же она может потерять расположение султана. Кто знает? И когда это случится, госпожа, милость правителя распространится на твоего сына.

С течением времени такое положение дел становилось всё более неприемлемым для Фелисити. Новости из Константинополя лишь говорили о всё растущей власти султан-валиде. Рокселана выдала свою дочь замуж за высокопоставленного чиновника Рустама, которого назначили великим везиром. Затем она праздновала победу по приказу султана, когда принц Мустафа был казнён за предательство. Таким образом, Гульбехар стала не более чем старшей в гареме, а Рокселана — истинной султан-валиде, кем на самом деле все её давно считали. Со своим сыном — наследником — и зятем — великим везиром — эта женщина стала почти правителем Османской империи.

«И мой сын, — думала Фелисити, — должен сражаться за женщину, которая убила его отца!»

Но и на этот раз, слава Богу, Гарри вернулся живым...

Фелисити прислушивалась к шагам сына и поняла, что он не один. С момента убийства Гарри её тревожил любой непривычный звук, потому она встала и с бьющимся сердцем смотрела на двух мужчин, шедших ей навстречу.

Драгут-паша — высокий человек с грубым лицом и длинными чёрными усами, свисающими по обеим сторонам тонких губ, — был грубым и жестоким к своим врагам или к любому, кто шёл против него. Он никогда не был таким по отношению к вдове Гарри, если не считать, что он запретил ей покинуть Алжир.

Драгут был также и преуспевающим человеком. Ему не доставало яркости Хайреддина, но он обладал более весомыми преимуществами и жил, наслаждаясь своими успехом и славой. Он носил одежды из прекрасного шёлка, рукоятка его меча была инкрустирована золотом и драгоценными камнями. Он ступал как человек, не знавший поражений в течение двадцати лет.

Но Фелисити видела только его спутника. Энтони Хоквуд был выше Драгута. Шесть футов и четыре дюйма рост, широкие плечи, пылающая рыжая борода, копна волос и глаза-сапфиры, смотревшие необыкновенно твёрдо. Такой взгляд мог быть только у человека, обладавшего прекрасным здоровьем и чувствовавшего уверенность в себе.

Фелисити любила сына, как ревнивая жена, и боялась потерять его. Она не разрешала ему жениться несмотря на то, что ему исполнился двадцать один год. Энтони дали двух наложниц, и до сих пор это вполне всех устраивало. Всё же, конечно, жениться ему придётся и, наверное, скоро. Но жена-турчанка укрепит его связь с османцами и одновременно ослабит привязанность к матери. И Фелисити была полна решимости откладывать этот ужасный день до последнего момента.

— Приветствую тебя, Драгут-паша! — Фелисити склонила голову перед старшим и затем повернулась и сказала: — И тебя, сын мой! Ваш рейд был удачным?

— Это так, госпожа, — улыбнулся Драгут-паша. — Наши трюмы заполнены. Но не это привело меня к тебе. У нас новости из Истанбула[69].

Сулейман постановил, что Константинополь нужно переименовать, и городу было дано более короткое название, привычное турецкому языку.

— Какие новости? — Фелисити затаила дыхание. Для неё Константинополь, или Истанбул, как ни называй, был последним кругом ада.

— Расскажи ей, мальчик, — подтолкнул Энтони Драгут.

— Мы встретили венецианского капитана, мама, — объяснил Энтони. — Он сказал нам, мама, что Рокселана мертва...

— Это вам сказал венецианец. — Фелисити нахмурилась.

— Он шёл из Истанбула, госпожа, — откликнулся Драгут. — Там только и говорят об этом.

— Хорошо... — Фелисити внезапно обмякла. — Если это правда, то, значит, туча, висевшая над нами столько лет, ушла.

— Это значит гораздо больше, — сказал Драгут.

Фелисити подняла голову и удивлённо посмотрела на него.

— Ты знаешь, что я часто бываю в Истанбуле, — продолжал Драгут, — и встречаюсь там с султаном и его везирами. Некоторое время назад падишах узнал, как эта русская сбила его с толку. Он не мог удалить её, потому что она — мать принца Селима и, как говорят, потому что она имела странную власть над ним, И всё же султан сожалеет о том, во что она вовлекла его. И теперь тяжело переживает казнь Ибрагима и своего сына Мустафы. Также говорят, что он сожалеет о казни Хоук-паши.

— Пустые слухи, — печально сказала Фелисити.

— Этот слух идёт из Высокой Порты, — настаивал Драгут. — Всем известно, что султан удалил Рустама и назначил Мехмеда Сокуллу великим везиром.