Бандит перевёл дыхание, ещё раз скользнул глазами по лицам обступивших его людей и, поняв, что ему, кажется, готовы поверить, заговорил уже спокойнее:

— На том бы история и закончилась — достали бы мы камушки из пруда, и всё шито-крыто. Но нам с Базилио пришлось из Лондона смыться: у нас на хвосте шпион Антонии повис и стал гоняться за нами. Она, должно быть, смекнула, у кого теперь её серёжечки. Мы и отложили их извлечение. Базилио, конечно, всё это время думал, как оставить меня в дураках. Ну, вот и сам остался! Мне тюрьма, а верёвка — ему! Леера убил он, и Нортона — он. Он! Я тут так же ни при чём, как ваш Холмс, которого вы, господа лягавые, на каторгу загнали!

— Замолчите, Броулер, — сурово воскликнул Лестрейд. — Ошибки иногда не поздно бывает исправить. Ваш рассказ похож на правду, тем более что полиции стало известно о давней связи Гендона с Нортоном, они действительно ещё в юности вместе учились. А вы, мистер Сток-Род, продолжаете утверждать, что убийца — этот человек?

— Да опомнись же, хрен сушёный! — возопил Броулер. — Да скажи же, что не я! Ведь не я!

— Возможно, я чуть-чуть спутал, — угрюмо пробурчал старый джентльмен. — Возможно, убийца — рыжеватый, а у стола, спиной к окну, стоял этот. Вероятно, этот. Всё окно мне загородил. А тот, пожалуй, поуже в спине.

— Довольно! — Лестрейд выпрямился со вздохом облегчения. — Как ни невероятно то, что мы услышали, это подтверждено фактами. Версия мистера Лайла полностью подтвердилась.

— Слава богу! — крикнул вне себя от радости Уотсон. — О, почему я не знал этого вчера?! Я бы сказал Холмсу!

— Вчера утром мистер Лайл сам не знал этого наверняка, — бесконечно усталым голосом проговорил мистер Майкрофт. — И если бы не его блестящий ум... Мой брат обязан ему навеки.

— Чей брат, кому обязан? — спросил любопытный мистер Сток-Род. — Позвольте, а что здесь делают штатские?

— Не распоряжайтесь здесь, сэр! — прервал старика инспектор. — Констебли, уведите арестованного и пусть посидит в экипаже, под охраной. Нам ещё надо дождаться мистера Лайла — и можно ехать. Фу-у-у! Голова идёт кругом!

— Я ничего не понимаю! — прошептал лорд Джон Кромуэл, когда полицейские увели Броулера. — Так это Гендон убил Нортона?! Так Шерлок тоже будет оправдан? Господи боже мой!

— Выходит, милорд, — констатировал Лестрейд. — Выходит, он невиновен. Вы удивлены?

— Я? Нет, — покачал головой Джон. — Я знал, что не он убийца. Но ведь он думал... и мне сказал... Ах, какой ужас!

— В чём же ужас? — быстро спросил Майкрофт Холмс.

— Да ведь он почти полгода пробыл на каторге из-за этой твари! — воскликнул лорд Джон. — Почти полгода!!!

— Но если бы его там не было, — спокойно произнёс Майкрофт, — то вы остались бы там навсегда.

— Джентльмены, о чём всё-таки речь? — настойчиво спросил мистер Сток-Род. — Кто был на каторге? За что?

— А вы бы помолчали! — вдруг вскипел полицейский сыщик. — Полиция вам очень благодарна за помощь в раскрытии преступления, но поведение ваше по-настоящему отвратительно и недостойно. Вы видели убийство, вы были единственным его свидетелем и не потрудились сразу же дать показания. А вы читаете газеты? Вы знаете, что один из достойнейших членов нашего общества был отправлен на каторгу за это самое убийство, которого он не совершал? Вы же настоящий укрыватель, мистер Сток-Род, и я по совести должен был бы арестовать вас, а не благодарить. Однако я обещал мистеру Герберту Лайлу обойтись с вами учтиво. Но, в самом деле, где же мистер Лайл? Мне не терпится сообщить ему, что всё закончилось так благополучно. Благополучно, если не считать того, что убийца удрал.

— Лайл сказал, что скоро вернётся, — заметил Уотсон, взглянув на часы.

— Будем ждать его, — согласился Лестрейд.

— И долго вы намерены его ждать? — раздался совсем рядом голос Герберта.

Полицейский сыщик ахнул. Уотсон схватился рукой за стол, лорд Джон чуть не сел мимо стула. Один только Майкрофт Холмс смеялся весёлым беззвучным смехом своего брата.

— Что это значит?! — выдохнул Лестрейд.

— Это значит, — ответил Герберт Лайл, аккуратно снимая шляпу, седой парик, отклеивая седые усы и бородёнку и отлепляя накладные подбородок и нос, — это значит, что иногда годятся и фальшивые свидетели, если это помогает развязать язык свидетелям подлинным. И если мистер Сток-Род действительно помог следствию, то моя вольность допустима и не осудима законом. Как бы там ни было, комедия окончена, джентльмены!

Стрелки часов показывали без четверти час ночи.

Прошло два часа с той минуты, как полицейский экипаж доставил Лестрейда и его спутников в Степни и остановился за две улицы от рокового дома.

Но людям, сидевшим в полупустой комнате, за сосновым столом, показалось, что они провели в этом доме несколько дней.

После долгого ошеломлённого молчания доктор Уотсон спросил Герберта:

— Но как вам пришло в голову придумать этого мистера Сток-Рода? И эта подзорная труба! Дом напротив... Блестяще!

Лайл заметно покраснел и сказал, опустив глаза:

— Это было не так трудно. Я с самого начала думал о том, что нужен свидетель. Арестовали бы мы Гендона или Броулера, всё равно свидетель был необходим. Ведь сами-то они ни за что бы не сознались. Уличить Гендона в похищении «глаз Венеры» я мог и так, без показаний Броулера: у меня есть свидетельство Антонии Мориарти и самое главное — найдены подлинные сапфиры. Так или иначе, Гендон был бы припёрт к стене, и сообщник не стал бы его выгораживать, испугавшись, что его самого притянут. Другое дело, убийство Нортона. Тут доказательства вины Гендона были только косвенные, только умозрительные. Значит, свидетель был необходим. Я вспомнил соседку Гендона — миссис Фиксмор, вот доктор о ней знает. Она подслушивает разговоры всех своих соседей с помощью пустой банки. Эта милая леди очень помогла мне в моих поисках, подслушав один из разговоров Гендона с Броудером. Однако её показания — тоже лишь косвенная улика. И тут мне пришло в голову: надо сделать так, чтобы преступник уверился в том, что его преступление видели. Не знаю, смог ли бы я так же обмануть Гендона, он гораздо хитрее Броулера. Поэтому, в некотором смысле, нам очень повезло, что попался именно Броулер. Повезло ещё и потому, что это дало мне возможность обвинить его в убийстве, которого он не совершал, вызвать в нём панический ужас и заставить тут же, дабы доказать свою невиновность, уличить истинного преступника. Посему, «подсунув» нам Броулера, Гендон сам себе вырыл яму: и без сапфиров остался, и «засыпался» ещё на одном преступлении.

— Его ещё поймать надо, — скептически заметил Майкрофт Холмс. — Хотя, я думаю, Шерлок его поймает.

— Лучше бы мистеру Холмсу не заниматься этим в одиночку, — заметил Лестрейд. — Скотленд-Ярд займётся этим мерзавцем, будьте покойны. Но, мистер Лайл, а как же вы додумались до этого старикашки?

— Я обошёл дом кругом, — сказал Герберт, — и увидел, что за прудом стоит четырёхэтажный старенький домик. Я зашёл в него и убедился: там тоже порядочно жильцов. И тут меня осенило: ну, а если сидел у окна ранним утром некий любопытный, но нелюдимый старичок, страдающий подагрой и оттого запертый в своих четырёх стенах, сидел и, раздвинув старую подзорную трубу, созерцал, как всегда, жизнь соседей в доме напротив? Могло такое быть? Могло! Собственно, это и не моя выдумка. Такой джентльмен был в реальности. Доктор Уотсон рассказал о нём в описанной им удивительной истории с проклятием рода Баскервилей.

— Вы имеете в виду Френкленда? — рассмеялся доктор. — Да, этот склочник обожал свою трубу и не сводил глаз, вооружённых мощной оптикой, со своих соседей. Однако постойте!

Этот рассказ я написал не так давно, и он ещё не опубликован! Как вы могли его прочитать?

Молодой человек покраснел.