— Я люблю работать один, — продолжал Клей. — Но в этом случае дело было всё же слишком сложным. И я взял с собою двоих помощников, ты знаешь их имена, они были опубликованы в газетах. Неплохие были ребята, я верил в них. В сад, окружающий особняк Леера мы проникли через дыру в ограде. Я подготовил её заранее — четыре раза подряд приходил туда поздним вечером и пилил понемногу, замазывая затем надпилы воском и закрашивая сажей.

— Ты пилил с одиннадцати до одиннадцати часов пятнадцати минут вечера? — спросил Шерлок.

— Откуда ты это знаешь?! — удивился Джон. — Это, кажется, нигде не публиковалось.

— Нигде. Но я же помню, в каком месте расположен особняк Леера. Без пяти одиннадцать с Чарринг-кросского вокзала отходит экспресс на Глазго, а сразу за ним — грузовой состав. Как раз с одиннадцати до одиннадцати пятнадцати стук их колёс и скрежет вагонов, пускай и не очень сильно, но всё же нарушают тишину богатого предместья. Во всяком случае, это вполне может заглушить не особенно громкий скрежет напильника.

— Браво! — воскликнул Клей. — Так всё и было, Шерлок. Прутья я оставил перепиленными не до конца, но в нужный момент мне с моими подручными не составило труда сломать их и проникнуть через дыру в сад. Мы, прячась среди кустов, приблизились к дому, и я велел ребятам засесть в зарослях жасмина вблизи парадного входа, чтобы прикрыть меня в случае надобности, а сам подошёл к дому, ухватился за громоотвод и стал подниматься. Нелёгкое дело, но у меня достаточная спортивная подготовка для таких упражнений. Я влез на карниз второго этажа и вырезал алмазом стекло одного из окон.

— В гостиной, где стоял тот самый сейф? — уточнил Холмс.

— Извини, Шерлок, это было не в гостиной, а в кабинете. Ни одно из двух окон кабинета я не пытался открыть: на них стояли прочнейшие ставни, которые были заперты изнутри — возня с ними, вздумай я их отпирать, заняла бы слишком много времени и стоила бы дополнительного риска. Поэтому я влез в окно буфетной на втором этаже. У старого чудака были две буфетные: большая внизу и маленькая наверху — для близких друзей. У меня, разумеется, был план дома, и я знал, как пройти из буфетной к кабинету. Все слуги находились внизу — я выяснил, что, когда хозяина нет дома, им наверху делать нечего, этот пройдоха даже горничным запрещал в его отсутствие делать уборку верхних помещений: а ну, как они вздумают посягнуть на его коллекции?

— А кабинет был, разумеется, заперт, — проговорил Шерлок, не задавая вопрос, а лишь подытоживая сказанное Джоном.

— Конечно, — подтвердил Клей. — Конечно, заперт. Но для меня запертых дверей не существует. К тому времени я уже виртуозно владел отмычками. Сейчас я, чтобы открыть такой замок, не стал бы, впрочем, доставать отмычку: открыл бы любым гвоздём. Но в то время у меня ещё не было такой практики. Итак, я подхожу к самой дикой и ужасной части моего рассказа. Я отпер дверь, вошёл в кабинет и осмотрел его. Он не имел ни одной смежной двери, это было мне на руку. Я заперся изнутри, проверил, надёжно ли заперты ставни, и подошёл к сейфу. Сейф был огромный, в человеческий рост, и состоял из двух отделений — большого нижнего и маленького верхнего. Нижнее закрывалось двумя замками, верхнее — тремя. Я слышат об этом и знал, что «глаза Венеры» находятся в верхнем отделении. Замки были сложные, поэтому, учитывая мой тогда ещё скромный опыт, с первым из них я провозился минуты две. Стыд, да и только! Но вот замок поддался моим усилиям, и едва я стад подбирать отмычку ко второму, как случилось невероятное: скрипнул ключ, я обернулся и увидел, как дверь кабинета распахнулась, и на пороге появился сам хозяин особняка который должен был вернуться не раньше, чем через два часа. Что заставило этого бедолагу так поспешить, осталось загадкой для всех. Впрочем, полиция потом выяснила, что он не приезжал в свой клуб, а где-то болтался полтора часа, бог его знает! Увидев меня, Леер ахнул и попятился, но я навёл на него револьвер и скомандовал: «Ко мне, сэр! Дверь за собой закройте». Он подчинился. Я потребовал, чтобы он открыл оставшиеся два замка в верхнем отделении сейфа. Бедняга-коллекционер завопил от ужаса, замахал руками, что-то запищал, стал взывать к моей порядочности...

— Стоп! — внезапно прервал рассказчика Шерлок. — Есть один вопрос. Ты знал Леера в лицо? Почему ты сразу понял, кто это?

— Опять ты меня обижаешь! Я ведь два месяца наблюдал за этим домом, раз пять видел старого скрягу. Правда, издали, но его легко запомнить: внешность-то примечательная. Была... Громадные рыжеватые бакенбарды, очки с выпуклыми стёклами, нижняя губа выпячена, лоб лысый и блестит, впрочем, подбородок тоже блестящий. Но заметнее всего нос: крупный, как у коршуна. А говаривали, будто жена у него была красавица. Но это не к делу. В то время жена давно уже была на том свете. Словом, поахав и попричитав, Леер всё же достал ключи, хотя вначале клялся, что у него их нет с собой. Продолжая причитать и всхлипывать, он дрожащими руками открыл оба замка. Я, продолжая держать перепуганного эсквайра под прицелом, подошёл к сейфу, достал футляр, открыл. Да, там были они, эти самые «глаза Венеры». Чудо, как сияли! Повторяю тебе, Шерлок — это лучшая в мире подделка.

Итак, я засунул заветный футляр во внутренний карман пиджака и раздумывал, как бы получше оглушить Леера, чтобы он в течение пяти минут не сумел заорать на весь дом. Больше мне не требовалось, но калечить старого скрягу я не хотел, потому и искал самое безопасное место на его лысой макушке. И вдруг он кинулся к столу. Я заметил высунувшийся из-под вороха бумаг пистолет, но уже не успел ни крикнуть, ни преградить дорогу ошалевшему от жадности Лееру. Пришлось выстрелить.

— В воздух? — спросил Холмс.

— Нет — в рукоятку пистолета. Я — хороший стрелок, так что с десяти шагов стрелял без всякого риска. А что мне было делать? Ещё пара мгновений — и он бы убил меня. Пуля прошла в двух дюймах от его протянутых к пистолету пальцев и угодила в рукоятку. Леер взвизгнул, отскочил от стола и рухнул на ковёр, от страха лишившись сознания.

— Из чего была рукоятка? — голос Шерлока даже вздрогнул от напряжения.

— Деревянная, — ответил Джон. — Деревянная, с отделкой из слоновой кости. Рикошет исключается. Я сам видел дыру в крышке стола. Туда вошла пуля, пробив рукоять пистолета. Я говорил об этой дыре на суде, когда меня осуждали за убийство — это была единственная улика в мою пользу. Но они не стали слушать, никто не стал проверять. Ведь прошло три года, никому уже не было дела до дырки в старом дубовом столе, за эти три года его могли ещё сто раз продырявить...

— Идиоты! — прошептал Шерлок.

— Да, я знаю, что они идиоты. Но от этого мне было не легче выслушать смертный приговор! — воскликнул Джон, и на миг ужас замутил его глаза.

Но только на миг. Почти сразу он овладел собой и засмеялся:

— Извини. Неприятно вспоминать. Лучше буду рассказывать дальше. Выстрел разнёсся на весь дом, я это понимал. Внизу сразу раздались голоса, топот ног. У меня уже не было времени отпирать ставни и уходить по карнизу. Я бросился в буфетную, но услышал, что по чёрной лестнице туда уже кто-то карабкается, и щёлкает взводимый ружейный курок. Тогда я метнулся на парадную лестницу, побежал навстречу выскочившим из коридора слугам Леера и, когда они попытались преградить мне путь, поднял револьвер: «Прочь с дороги!» Они разбежались, я вылетел в сад, а там уже ждали мои ребята. Вслед нам уже неслись вопли слуг, сразу три голоса: «Убили! Убили хозяина!» Тогда я не придал этому значения — я был уверен, что старый олух так и валяется в обмороке. Заметь: от того момента, когда я выстрелил, и до того момента, когда слуги наверху вбежали в кабинет, прошло не больше сорока секунд, ну, минута, это уж с натяжкой... И ни одного выстрела за это время не прозвучало. Потом-то нам вслед палили, и мои сообщники стреляли в ответ из пистолетов, заряженных холостыми.