— Наш пароход отходит в семь часов вечера, — сказал Шерлок, даже в тихой беседе сохраняя свой смешной итальянский акцент. — Я думаю, прежде чем здешняя полиция начнёт искать нас в Мельбурне, мы пересечём половину Индийского океана. Но не сомневаюсь, что в Лондоне нас уже будет поджидать Скотленд-Ярд.

— Да, он оборотистее, — согласился Джон. — Представляю рожу Джонса или Лестрейда, когда я явлюсь к ним сам.

— Если я сумею распутать твоё дело, — уточнил Шерлок. — Если мне не удастся доказать твою непричастность к убийству, ты уж не возвращайся в Австралию.

— Думаешь, не стоит? — задумчиво спросил Клей.

— Надо жить, Джони.

молодой человек покачал головой:

— В таком случае я снова убегу, когда выйдет твой срок. Я тебя одного там не оставлю, сам был там один шесть лет.

— И не умер! — сердито бросил Шерлок. — Вот развёл болтовню! Ты ещё поторгуйся с английским судом, если он будет пересматривать твоё дело. «Нет, джентльмены, четырёх лет мне мало, мне нужны шесть лет и шесть... нет, семь месяцев!» Бьюсь об заклад, в этом случае тебя отправят не в тюрьму, а в сумасшедший дом, и уж навеки!

И хватит о таком далёком будущем. Смотри-ка, вон сидит явный агент местной полиции. Но, похоже, он не нас ищет, не то не прикрывался бы газетой с сообщением о нашем побеге.

Джон посмотрел в ту сторону, куда указал глазами его друг, и увидел возле одной из стоек суховатого немолодого мужчину в штатском, но явной военной выправкой. Глаза этого субъекта так и шныряли по залу.

— Наблюдает за порядком или ловит какого-нибудь местного карманника, — согласился Клей с утверждением Шерлока. — Ну его! В Лондоне на них насмотримся, если доберёмся до Лондона.

В это время в жужжание голосов, заполнивших буфет-беседку, вторгся испуганный женский возглас, и затем кто-то, кажется, разрыдался, а посреди зала вознеслась громадная женская фигура в боа из перьев какаду, и дама возгласила:

— Господа! Пожалуйста, посмотрите все себе под ноги! Здесь у одной леди пропало из сумочки портмоне с деньгами!

Буфетная публика заволновалась. Начались беспорядочные поиски, но никто никакого портмоне не видел. Между тем дама всё громче призывала искать пропажу, а та, для кого она старалась, девушка в голубом платье и белой кружевной накидке, тихо и со слезами убеждала даму:

— Да нет же, уверяю вас... Выронить его я не могла. Нет! Моя сумочка не раскрывается. Его вытащили у меня! Что же мне теперь делать?

— Жалость какая! — прошептал Джон, с искренним сочувствием глядя на девушку. — Ведь совсем молоденькая. И, кажется, она здесь одна. По виду англичанка.

— Из Лондона, — подтвердил Шерлок, через головы взволнованных людей разглядывая девушку и даму. — И у неё недавно кто-то умер, хотя и не самый близкий родственник. Она не в трауре, но на её голубой шляпке чёрная лента, явно пришитая совсем недавно, а из саквояжика торчит сложенная чёрная шаль.

Они протиснулись ближе к девушке. Та действительно казалась совсем ребёнком. Ей было лет восемнадцать. Округлое детское личико, из тех, что не называют обычно красивыми, но в один голос именуют хорошенькими. Серые, блестящие живые глаза под длинными ресницами, загнутыми вверх, как у куклы, замечательный небольшой носик, по форме прямой, но по виду вздёрнутый, не воинственный, но весёлый, яркий румянец, свойственный только девушкам с очень светлой кожей, каштановые волосы, уложенные в простую причёску, но на висках решительно скрутившиеся в две непокорные спиральки. Она была среднего роста, но из-за тонкой хрупкой своей фигурки казалась маленькой. А сейчас, когда по её милому личику текли двумя ручейками слёзы, и вся она съёжилась и всхлипывала, вид у неё был поистине трогательный.

— И у какой свиньи хватило духа обидеть такого воробышка? — с негодованием прошептал Джон.

Шерлок тихонько толкнул его в бок.

— Вон тот! — прошептал он чуть слышно.

Джони обернулся. За буфетной стойкой торчал круглый маленький толстячок и уписывал бутерброд с ветчиной, запивая его содовой.

— Откуда ты знаешь, что это он? — быстро шепнул Клей.

— Ты невнимателен. Сам мог бы догадаться, — ответил мнимый падре. — Я слежу за всеми входящими. Эта девушка вошла минуты три назад. Входя, открыла сумочку и вытащила краешек портмоне. Потом прошла к своему месту, вон у того столика. На пути с ней рядом оказался только этот тип, он ещё слегка задел её и извинился. После этого на расстоянии двух футов от неё сидел старичок в пенсне, но он к ней прикоснуться не мог. Дама в боа исключается — она подошла после того, как девушка вскрикнула, остальные тоже. Это точно он.

— А, прохвост! — синие глаза Джона заблестели недобрым блеском, он отошёл от своего спутника и громко бросил ему на ходу: — Ещё бутылочку воды, падре Фредерико, не то я умру!

Шерлок следил за ним с напряжённым интересом. Ему безумно хотелось увидеть секрет этого великого фокусника. Кроме чисто профессионального интереса здесь примешивалась ещё и зависть: у него и у самого были необычайно ловкие тренированные руки, но достичь мастерства Джони он мог только мечтать, хотя по сути дела, это мастерство бывало ему нужно лишь в очень редких случаях.

Клей подошёл к стойке, попросил бутылку содовой, сказал какой-то комплимент покрасневшей буфетчице, привалился к стойке боком. Лишь на миг распахнутая пола его пиджака задела стоявшего рядом толстяка. Тут же подошли ещё какие-то два мужчины, они столкнулись с Клеем, произошла мгновенная заминка, мужчины извинялись, Джон, видимо, от толчка подавившийся водой, выражал им своё неудовольствие, потом опять на миг он плечом соприкоснулся с толстяком и кивнул ему, верно, подумав, что его толкнул. Толстяк только махнул рукой, дожёвывая свою ветчину.

Возвращаясь к поджидавшему его «падре Фредерико», молодой человек вдруг споткнулся, казалось, он на что-то наступил.

— Эй, а что это такое! — воскликнул Клейн, нагибаясь и поднимая с пола, прямо у себя из-под ног, коричневое небольшое дамское портмоне, вышитое белым шнуром.

— Ой, это же моё! — закричала девушка в голубом платье. — Это моё портмоне, сэр!

— Вот и я думаю, что ваше, — улыбаясь ослепительной улыбкой галантного американского джентльмена, воскликнул Джон и подал девушке вещицу. — Лежит у самой ножки стола, вот никто его и не заметил. А говорите, сумочка ваша не раскрывается. Значит, закрыли не очень плотно.

— Ах, спасибо вам, сэр! — заплаканные глаза девушки прямо-таки засияли. — Вы же... Я же... У меня же ничего больше нет, кроме того, что там. Мне бы пришлось просто умереть, если бы вы его не нашли!

— Что вы, мисс! Умереть в таком возрасте — это же преступление! — Клей был комически серьёзен. — Падре Фредерико, скажите же юной леди, что даже мысли такие — есть тяжкий грех!

— Помыслить о смерти — не грех, если помышляя, не призываешь её! — изрёк Шерлок, улыбаясь, страшно довольный поступком Джона.

В это самое время толстяк с ветчиной вдруг завопил на весь буфет, а возможно, и на весь Мельбурнский порт: — Караул! Обокрали!!!

— Он что, сошёл с ума? — вырвалось у Холмса.

И тут же он понял, в чём дело.

— Бумажник пропал!!! — орал толстяк. — Деньги пропали! Воры!!!

Публика вновь зашумела, а кое-кто стал смеяться. В самом деле, не успело счастливо закончиться приключение молодой англичанки, как тут же пропал бумажник у этого чудака.

— Под стойкой посмотри!

— Карманы выверни! — понеслись со всех сторон благие советы.

И тут сухощавый мужчина, который до того времени прикрывался вчерашней газетой и не принимал участия в общем оживлении, встал со своего места и, протиснувшись к толстяку, тронул его руку:

— Что ты орёшь, Бобби Шелтон? — участливо спросил он. — Сдаётся мне, мы давно не виделись! Или ты думал, что если ты сбреешь бороду, ни один полицейский тебя не узнает?

Бобби Шелтон выронил на тарелку остатки своего бутерброда, взмахнул руками, одним неуловимым движением отбросив от себя сыщика, и ввинтился в толпу, сразу утонув в ней, вызвав вопли мужчин и взвизги дам. Никто не успел задержать его, и он выскочил из буфета, а за ним мчался, расталкивая всех, сухопарый, крича на ходу: