Обращалась она при этом исключительно к Джонасу, на меня даже не взглянула. Я решил считать это намёком, так что благоразумно отошёл в сторонку и прикинулся ветошью. Внимание со стороны религиозных фанатиков местного разлива мне было совершенно ни к чему. Слишком уж я подозрительный, могут и на костре сжечь, просто на всякий случай.

Джонас не стал размениваться на любезности, только молча кивнул и пошёл открывать камеры. Я порадовался, что среди Верных нет вырубленной нами парочки. С этими тремя мы не ссорились, так что всё может закончиться вполне благополучно.

Почему-то первой Джо открыл камеру Вивьен. Хотя, на мой взгляд, состояние Уилла требовало более срочных действий и решений. Но меня никто не спрашивал, потому начали с девушки.

Харальд прикоснулся было к чёрной Печати на её щеке, но тут же отдёрнул пальцы.

– Тьма овладела тобой! – провозгласил он. – Не в силах человеческих снять это проклятье. Капитан Ширам просила сохранить тебе жизнь, но я не могу позволить, чтобы такое зло разгуливало на свободе.

– Делайте, что хотите! – выкрикнула девушка в лицо эмиссару. – Но спасите Уилла, он ни в чём не виноват!

– Магия Отверженных поглотила остальные её Печати, – сообщил один из Верных, прикоснувшись к плечу девушки и игнорируя её слова. – Мы сможем её заблокировать, если будем действовать втроём. Наложить Печать Фиорентинуса.

Тоже мне, Сила Трёх. Я чуть не рассмеялся. А что ещё за очередная печать с лишним слогом в названии? Чем она отличается от Печати Фиоренуса?

– Действуйте, – сквозь зубы выдавила капитан Ширам.

– Мы не спрашиваем твоего позволения... госпожа, – таким же тоном ответил ей эмиссар.

Верные взялись за руки, включив в круг и Вивьен. Они тут хоровод водить вздумали, что ли? Некоторое время ничего не происходило, а потом я увидел, как на горле девушки проступает круг из Знаков. И не только на шее, узор побежал вниз по плечам, до самых кистей рук, обвив запястья, будто наручники. Остальное тело, прикрытое платьем, я рассмотреть не мог, но подозревал, что руками дело не ограничилось.

Надо же, значит, заготовки-штампы совсем не обязательны для нанесения Печатей. Тогда какой в них вообще смысл? Упрощают процесс, уменьшают затраты энергии?

Вивьен громко вздохнула и потеряла сознание. Один из Верных подхватил её и опустил на пол.

– Вы не можете и дальше содержать её в тюрьме, за счёт государства, – самодовольно улыбаясь, протянул эмиссар. – К тому же, она изначально не должна была сюда попасть... Но раз уж мы обезопасили её тёмную Печать, теперь она обыкновенная рабыня. И поскольку мы, Рыцари Круга, не имеем привычки наживаться на работорговле...

– А давайте продадим её первому встречному бедняку, за пару медяков, – предложил один из его спутников.

Так удачно и вовремя предложил, что даже мне со стороны было понятно – вся эта сцена отрепетирована заранее. Возможно, стандартная схема, поскольку договориться за спиной капитанши они вряд ли успели бы. Или подготовились уже в пути, зная, чего ожидать.

– Не могу препятствовать воле эмиссара, – сухо ответила капитан Ширам, коротко кивнув.

Я прокашлялся, привлекая к себе внимание. Подумал, и изобразил приступ кашля, чтоб выглядело не так наигранно.

– Кто это и что он тут делает? – осведомился эмиссар, окинув меня пристальным взглядом.

А раньше не заметил? Что, серьёзно? Похоже, этому парню надо поменьше нос задирать, а то рано или поздно споткнётся о кочку под ногами и свернёт себе шею.

– Да я тут это, того, – неопределённо махнул рукой я. – В помощниках хожу. Ну там, арестантам жратвы дать, ведра за ними вынести. Кровь, значится, смыть. Ну и всякое такое. Пять монет в месяц платят, ну и койку выделили. А доесть и за арестантами можно. Так что даже на пиво иногда хватает. По праздникам.

– Кажется, нам не придётся долго искать бедняка, – заметил Верный.

Как предсказуемо, прямо как по нотам сыграл. И ведь я даже не соврал. Вдруг у них есть Печати, позволяющие уловить ложь.

– Ты знаком с капитаном Ширам? – всё же уточнил эмиссар.

– Ну а как же не быть знакомым? – развёл руками я. – За сегодня вот дважды видел. И до того ещё разок однажды. Капитана все знают.

– А не желаешь ли ты, мой работящий друг, приобрести рабыню? – сверкнул глазами эмиссар. – Из благородного аристократического рода...

– Да отчего ж не приобрести, ваша милость? – продолжил косить под деревенского дурачка я. – Особливо если недорого. А что аристократка, так это не беда. Поди, полы мыть, да кашу варить не велика наука, научится.

– Три медяка – подходящая цена?

Да уж, человеческая жизнь по цене пирожка с луком. Но что я, совсем дурак, чтоб отказываться? Конечно, скорее всего, придётся вернуть новообретённую рабыню тётушке. Но зато капитан Ширам будет мне должна.

– Подойди, я настрою твою Печать, – приказал Харальд.

Я послушно протянул ему руку. Даже не удивляется, что у какого-то нищего слуги есть Печать контроля над рабами. Хотя если всем служащим в замке ставят по три халявных Знака, то почему бы и нет. Эмиссар снова обошёлся без штампов, просто коснулся пальцами узора на моём запястье, и на нём появились новые вензеля.

– Можешь забирать свою рабыню, – едва заметно усмехнулся он.

Я передал три медяка одному из Верных, подхватил девушку под руки и оттащил в сторонку. Приводить её в чувства не стал. Пускай сначала эти храмовники свалят, зачем устраивать у них на глазах истерику. Но они пока никуда не торопились. Эмиссар приказал открыть вторую камеру.

Парня пришлось выводить под руки, поскольку его глаза всё ещё оставались в неестественном положении. Эмиссар всмотрелся в закатившиеся глаза, прикоснулся пальцами к вискам парня и покачал головой.

– Как я и думал, убрать тёмную магию не в наших силах, – вздохнул он, отступив на шаг.

– Значит, вы его оставите? Мы разберёмся... – начала было капитан Ширам.

Но один из Верных шагнул вперёд, выхватил нож и ударил парня в грудь.

– Зачем заставлять беднягу бессмысленно страдать? – риторически вопросил эмиссар. – Мы милосердны даже к оступившимся.

Что там Джонас говорил про суд? Ага, вижу я, как тут судят. Ни допросов, ни разбирательств. Есть чёрная Печать – в рабство или казнить.

Капитан Ширам не стала возмущаться или спорить. Во-первых, уже в любом случае поздно. А во-вторых, как я понял, судьба парня её с самого начала не особо волновала. А вот с племянницей она малость прокололась. Если б не моё своевременное вмешательство... Надо придумать, что с неё запросить в благодарность за такую услугу.

Капитанша отправилась провожать Верных. Скорее для того, чтоб убедиться в их уходе, чем чтобы они не заблудились. Джонас покосился на меня и выдал:

– Убери тело, раз уж заявил, что это твоя работа.

Я почесал в затылке.

– И куда его убирать? Похоронить, наверное, надо. Или родственникам отправить.

– Опороченного тёмной Печатью? Не надо.

Как всё у них тут сложно. Вон капитан Ширам же не отреклась от племянницы из-за Печати. И куда же мне теперь его тащить? Где в городе кладбище или хотя бы гробовщик? Я не успел спросить об этом Джонаса, поскольку моя рабыня пришла в сознание. Я ожидал слёз и истерики при виде убитого парня, который явно был ей не безразличен. Но Вивьен огляделась с полным безразличием и застыла в молчании.

– Подойди сюда, – позвал я.

Она послушно выполнила приказ и остановилась рядом со мной.

– Ну, прикажи ей тащить труп, лентяй, – буркнул Джонас. – Ей-то уже всё равно.

– Э-э, – протянул я. На этот раз изображать идиота не пришлось, всё получилось вполне естественно. – Как это всё равно?

– Печать Фиорентинуса. Не Фиоренуса. – Видя, что это ничего мне не сказало, Джонас вздохнул и всё же продолжил объяснение: – Полное подчинение, подавление воли. Можешь приказать ей на стену залезть, и она полезет, даже если придётся ногтями проковыривать выступы для упора.

Мда, вот это поворот. Что-то спасение не задалось, причём очень сильно.