«И вправду почему ему нельзя, как любому человеку влюбиться, жениться, завести детей?» — Ив сглотнул комок, подступивший к горлу.

Всадники подъехали к арке, и один из охраняющих проход стражников узнал и поприветствовал Ива.

— Добро пожаловать домой, молодой принц! — вся четверка стражи склонила головы, но Ив опознал говорившего. Высокий, постарше Касара, на зависть Выжившему, еще не седой, с роскошными черными усами. Стражник, кажется, учил его бросать дротики, когда король направил Ива на стажировку в легион.

— С явлением тебя, Самдил! — заорал Касар. — И вам увидеть Странника, ребята! Все месите городскую грязь, пока мы с принцем тысячу миль проскакали?

— И не говори, Касар! — отозвался Самдил. — Опостылело мне уже это стояние на постах! Иногда пропадаешь тут от рассвета до заката, и даже не отойти, чтобы оросить землю струей.

— Знаю я тебя, Самдил, — хохотнул Касар. — Ты мочу копишь, чтобы продать дубильщикам, тебе лишь бы что-нибудь продать!

Касару весело, а Ив совсем не в настроении трепаться. Он кивнул охране и направил коня в арку.

— Новости хоть есть в столице? — послышался сзади вопрос Касара.

— Новости… Да, есть новости, — голос легионера потускнел. — Вам еще их расскажут.

Касар не стал задерживаться, чтобы прослушать городские слухи; он пристроил Зверька по правую руку от Ива, и дальнейший путь до Старого Дворца они проделали в полном молчании.

Дворец, выложенный из крупных глыб серого песчаника, по всем статьям проигрывал Сокрушенному. Он был мал и невысок, из восьми колонн при входе две треснули, а краску вверху на резных фигурках воинов Сихантасара давно не обновляли.

Они соскочили с коней, и Касар взял жеребца Ива под уздцы.

— Я пока отведу вашу лошадь на конюшню при храме Выживших, — предложил он.

— Ага.

Ив уже вступил на мраморную лестницу, когда Касар повторил ему напоследок:

— Не слушайте никого, мой принц! Поступайте так, как вы действительно желаете!

Ив взглянул в лицо Выжившего, соглашаясь с ним одними глазами, потом поднялся вверх по лестнице, и стражники у центрального входа расступились перед Маурирта.

Надоедливая морось перестала преследовать его, и пройдя в Зал Встреч он немного отер ладонями парадный камзол. Зал пустовал, воды на камзоле оказалось мало, а ушедшие герои осуждающее взирали на него с фресок на стенах и потолке, а также частью выщербленной мозаике на полу.

В детстве Ив мог часами рассматривать воинов и мореплавателей Сихантасара Древнего, отождествляя себя с самыми могучими. В детстве было легче, проще и понятнее… Он отвел взор от стен, уставившись в пол, и зашагал по коридору, ведущему к Залу Поруки и королевским покоям.

Бронзовые с позолотой и деревянной поперечиной двери на входе в комнаты отца охраняли двое Выживших, и надо же совпадение, — оба они из четверки Касара.

Эриду Ат или Эриду Одноглазый грозно смотрел пред собой и не торопился вступать в разговоры. Худощавый, сутулый, с лицом, напоминающим лезвие секиры — на его лицо улыбка не приходила. Ив немного опасался этого воина, сколько себя помнил. Эриду — лет двадцать назад обычный воин из земель Последнего Пирса. Он долго пытался устроиться в храм и Торсус сжалился, оценил его настойчивость. Гулуй рассказывал, что на следующий день, как Эриду устроился в храм, началась война Пророков, и в первой же атаке в левый глаз Эриду попала стрела. Выживший выдернул ее, перевязал глаз черной повязкой и продолжил сражаться.

Каким был Эриду раньше Ив не знал, но сейчас все та же повязка на глазу, тот же молчаливый, суровый нрав. Его напарник, он… более обходительный человек, он и поприветствовал Ива:

— Пусть к вам придет Странник, мой принц! — воскликнул Хемес Рантеле, Выживший годов на десять старше Ива, родом из Колыбели. Глаза у Хемеса скверные — водянистые, немного выпуклые, но он знал о своей особенности и всегда старался быть приветливым. — Наконец-то вы прибыли! Его величество частенько о вас спрашивал и беспокоился, куда вы запропастились!

Ив не стал отчитываться перед Рантеле, ответил на приветствие и спросил:

— Как мой отец себя чувствует?

— Как обычно. Лекари… — Выживший помялся … — они говорят, что все мысли короля занимает грядущее Странствие. Они считают, что он думает о божьих заповедях и ни о чем ином! И, в общем вы понимаете, принц Ив, король, окруженный заботами, обо всякой ерунде иногда забывает.

Искатель Хенрих, хорошо разбирающийся и в истории, и в телесной немощи, называл такую забывчивость — болезнью ума.

— Король меня примет?

— Непременно! Его величество встал рано, отслужил молитву во славу Странствия вместе с явителями, позавтракал, и пока он один. Однако вскоре к нему придет лорд Картайн Саддо и другие подданные, чтобы обсуждать плавание. Я доложу о вас!

Хемес приоткрыл дверь, юркнул внутрь: Ив услышал, как он спрашивает отца. Эриду Ат соизволил повернуть голову и выдавить слова:

— Мой принц.

— Сир Ат, — ответил Ив и прошел в королевскую гостиную.

Выживший не упомянул слуг — два королевских камердинера стояли по краям зала. Справа поддавал жар большой камин, а король сидел в глубине комнаты, у дальнего конца обеденного стола. Одетый лишь в белоснежную нижнюю рубаху он выстроил перед собой деревянный флот. Ив, помнится, помогал Висару выстругивать один из этих игрушечных кораблей — прообразов кораблей предстоящего Странствия.

Отец вскочил с быстротой — удивительной для такого мощного человека. Его пышная борода задела шелковые паруса ближайшего суденышка и опрокинула его, словно налетевший шторм.

— Мой мальчик! — прогудел король радостным басом. — Наконец-то ты вернулся!

Отец вышел из-за стола, раскрыл объятья, и Иву ничего не оставалось, как подойти и прижаться к нему. В детстве он часто так делал, после чего они вдвоем могли долго сидеть вместе, обсуждая корабли и приключения. Король, как и сам Ив, мечтал о возвращении в Сияющую Империю, он загорался и жаждал славы, словно был не старым королем, а молодым сверстником Ива.

Ныне все по-другому… Он и не заметил, как переменился, понял, что Странствие — это не романтика и подвиги, а лишения и неминуемая смерть.

«Как же ему признаться?» — Ив не находил слов.

Отец отстранился, повелел ему присесть к столу.

— Ты возмужал! И… и… задержался! Надолго! Верно ли я говорю? В путешествии что-то случилось? — озаботился он.

— Да, отец. Случилось!

— Ох, Ив, а в Колыбели-то сколько всего произошло! — отец уселся сбоку стола и усадил Ива рядом. — Двенадцать кораблей готовы, — король поднял лежащую на боку галею, — два приведут Цога, а последние два мы уже выстроим к отплытию. — Он позабыл, о чем спрашивал сына, поэтому Ив решил подождать новый шанс.

Король воодушевленно говорил дальше.

— В Колыбели много всего произошло, — повторился он. А самое главное: Странник благоволит нам! Я получил знак от нашего с вам… с тобою бога! Великий знак! Ни одному королю всех эпох не доставались чудеса Странника, его явленное указание и свидетельство помощи! Да, мой сын! — отец пальцем указал вверх. — Вот, смотри, видишь? — он вытащил из-под рубахи перстень на золотой цепочке.

Какой красивый перстень! Ярко-синий камень и нити из странного металла, приподнимающие его так нежно, как прекрасные волосы Миэлы приподнимают легкую шляпку.

— Что это? — подивился Ив.

— Подарок бога! — блаженно улыбнулся отец. — Рыбаки нашли его на Запретной Скале. Там лежал человек! Человек приплывший к нам из внешнего мира!

Из внешнего мира!!! Разве это возможно?! Неужели Странник дал труд проложить им путь!

— Он?! И что он рассказал? — пустил Ив вопрос — стрелой, вылетевшей из лука.

Король непонимающе на него уставился.

— Рассказал? Мальчик мой, о чем ты спрашиваешь?! Капитан ведь был мертв, он не мог говорить.

В нескольких путаных словах отец поведал ему о мертвом пришельце, о свитке и волнистом мече, хранящимися у искателей.

Как все изменилось! Странствие… Но ведь он пообещал лорду Карсису!