— Какого черта, что вам нужно? — взорвался Брайан, когда Горби остановился. — Почему вы ходите за мной повсюду?

«Заметил, что я слежу за домом», — мысленно отметил Горби.

— Я не хожу за вами, сэр, — сказал он. — Пирс, надо полагать, не является частной собственностью. Я пришел сюда просто подышать воздухом.

На это Фицджеральд не ответил. Он развернулся и стремительно зашагал к берегу.

«Он боится, — пояснил сам себе сыщик, неспешно двинувшись следом и не упуская из виду черную фигуру. — Нужно будет присмотреть за ним, а не то он, чего доброго, еще сбежит из Виктории».

Брайн быстро дошел до железнодорожной станции Сент-Килда и, взглянув на часы, увидел, что как раз успевает на последний поезд. До отправления было еще несколько минут, поэтому, заняв место в вагоне для курящих, который находился в хвосте поезда, он закурил сигарету и откинулся на спинку сиденья, глядя, как на платформу выскакивают припозднившиеся пассажиры. Как только прозвучал последний звонок, он увидел человека, бегущего к поезду. Это был тот самый тип, который наблюдал за ним весь вечер, и последние сомнения в том, что за ним следят, у Брайана отпали. Утешала лишь мысль о том, что этот настырный преследователь может не успеть на поезд. Брайан, находившийся в последнем вагоне, принялся смотреть на поплывшую за окном платформу в надежде увидеть, что его друг с Эспланады стоит на ней разочарованный. Не увидев его, Брайан отвернулся от окна, сокрушаясь о своем невезении, из-за которого не получилось отделаться от соглядатая.

— Черт бы его побрал! — негромко выругался он. — Думаю, он до самого Ист-Мельбурна доедет, чтобы узнать, где я живу. Но нет, я этого не допущу!

В вагоне Брайан ехал совсем один и был рад этому обстоятельству, ибо слушать чью-то болтовню ему не хотелось.

«Убийство в кэбе… — подумал он, зажигая очередную сигарету и выпуская облачко дыма. — Такой сюжет заставил бы позеленеть от зависти и мисс Браддон[6]. И это произошло в действительности. Но ясно одно: он больше никогда не встанет между Мадж и мной. Бедная Мадж! — Он вздохнул. — Если она узнает все, наша свадьба вряд ли состоится. Но она никогда не узнает. И никто не узнает».

Тут ему в голову пришла неожиданная мысль. Он встал, прошел в другой конец вагона и бросился на мягкое сиденье.

— Какие основания есть у этого человека подозревать меня? — спросил он вслух. — Никто не знает, что в ту ночь я был с Уайтом, и полиция не сможет доказать, что я был с ним. Тьфу! — раздраженно бросил он, торопливо застегивая пуговицы пальто. — Я, как ребенок, боюсь собственной тени. Этот человек на пирсе просто вышел подышать воздухом, как он и говорил… Мне ничего не грозит.

Впрочем, на душе у Брайана было далеко не так спокойно, и выйдя на платформу в Мельбурне, он нерешительно посмотрел по сторонам, как будто ждал, что сейчас ему на плечо ляжет рука сыщика. Но не увидел никого, похожего на человека, встреченного на пирсе в Сент-Килда, и облегченно вздохнул. Однако мистер Горби был недалеко, просто решил следовать за ним на безопасном расстоянии. Брайан медленно прошел по Флиндерс-стрит, явно о чем-то напряженно думая, свернул на Рассел-стрит и не останавливался, пока не оказался рядом с памятником Берку и Уиллсу, на том самом месте, где в ночь убийства Уайта останавливался кэб.

«Так-так… — подумал сыщик, стоявший в тени на противоположной стороне улицы. — Собрался посмотреть, да? Я бы не стал на твоем месте. Это опасно».

Фицджеральд несколько минут постоял на углу и продолжил путь по Коллинс-стрит. Дойдя до стоянки кэбов напротив клуба «Мельбурн» и все еще подозревая, что за ним следят, он взял хэнсом и поехал в сторону Спринг-стрит. Горби этот неожиданный маневр озадачил, и, не теряя времени, он кликнул другой кэб и велел извозчику следовать за первым, пока тот не остановится.

«В эту игру можно играть и вдвоем, — мысленно сказал он, устраиваясь в салоне. — Но я все равно тебя переиграю, каким бы умным ты ни был! А ты умен, — продолжил он восхищенно, осматривая просторный экипаж. — Выбрать такое удобное место для убийства. Никто не помешает, а когда дело сделано, времени, чтобы уйти, более чем достаточно. Для меня удовольствие выслеживать такого приятеля, как ты, а не простофиль, которые сами падают в руки, как перезревшие фрукты, и у которых не хватает мозгов, чтобы провернуть свое дельце, не поднимая шума».

Пока сыщик таким образом разговаривал сам с собой, его кэб, следуя за первым, свернул на Спринг- стрит и быстро покатил по Веллингтон-перейд к Ист- Мельбурну. Потом выехали на Паулетт-стрит, чему мистер Горби обрадовался.

«Не такой уж он умный, как я думал. Показывает свое гнездо сразу, даже не пытаясь юлить».

Но сыщик просчитался. Кэб впереди продолжал катить вперед через бесконечный лабиринт улиц, пока не стало казаться, что Брайан решил ездить всю ночь.

— Эй, сэр! — крикнул извозчик Горби, заглядывая в люк в крыше хэнсома. — Сколько еще мы будем так веселиться? Конь устал, того и гляди с ног свалится.

— Вперед, вперед! — нетерпеливо ответил сыщик. — Я хорошо заплачу.

Это обещание мгновенно подняло настроение извозчику, уговорами и хлыстом он сумел заставить свою старую лошадку развить приличную скорость. К этому времени они уже проезжали район Фицрой, и оба кэба свернули с Гертруд-стрит на Никлосон-стрит, потом проехали по Эвелин-стрит и дальше по Спринг-стрит, пока кэб Брайана не остановился на углу Колинс-стрит. Горби увидел, как Фицджеральд вышел, отпустил извозчика, прошел по улице и скрылся в Трежери-гарденс.

— Проклятье! — выругался сыщик, выйдя из кэба и заплатив извозчику; получилась кругленькая сумма, но торговаться времени не было. — Мы сделали круг. Думаю, он все же живет на Паулетт-стрит.

Горби вошел в парк и увидел в отдалении спешащего Брайана. Луна светила ярко, поэтому он без труда узнал Фицджеральда по светлому пальто.

Пока он шел по величественной аллее среди благородных вязов в зимнем убранстве, луна сияла сквозь их ветви, покрывая гладкий асфальт фантастическими узорами. А по обеим сторонам Горби видел белые расплывчатые фигуры античных богов и богинь: победоносную Венеру с яблоком в руке (которую мистер Горби в блаженном незнании языческой мифологии принял за Еву, искушающую Адама запретным плодом), Диану с псом у ног и Вакха с Ариадной (их сыщик посчитал детьми, которых завели в лес и бросили). Он знал, что у каждой из статуй было свое причудливое название, но полагал, что все они носят всего лишь аллегорический характер. Перейдя по мосту через журчащий ручей, Брайан прошел по ровной желтой дорожке до того места, где с чашей в руке стоит преисполненная жизни Геба, и, свернув направо, вышел из парка через ворота рядом со статуей танцующего Фавна, под которой жертвенным огнем полыхает огромный куст красной герани. Потом он прошел по Веллингтон-перейд и свернул на Паулетт-стрит, где остановился у дома рядом с мемориальной церковью Кернс, к большому облегчению мистера Горби, который был, подобно Гамлету, «тучен и одышлив» и уже порядком выбился из сил. Однако он не выходил из тени и увидел, как Фицджеральд, последний раз посмотрев по сторонам, вошел в дом. После этого мистер Горби, как главарь разбойников в сказке про Али-Бабу, внимательно осмотрел дом и хорошенько запомнил его расположение и внешний вид, поскольку собирался наведаться сюда завтра.

«Первым делом, — размышлял он, бредя обратно в Мельбурн, — я поговорю с хозяйкой, когда его не будет дома, и узнаю, в какое время он вернулся в ночь убийства. Если это совпадет со временем, когда он вышел из кэба Ранкина, я возьму ордер и арестую его».

Несмотря на долгую прогулку и еще более долгую поездку, в ту ночь Брайану не спалось. Он постоянно ворочался и метался или же лежал на спине и широко раскрытыми глазами смотрел в темноту, думая об Уайте. На заре, когда первые робкие лучики утреннего света просочились сквозь жалюзи, он забылся беспокойной дремой, полной ужасных сновидений. Ему виделось, что он едет в хэнсоме и вдруг обнаруживает рядом с собой Уайта в белом саване, который начинает улыбаться и что-то рассказывать, охваченный жутким весельем. Потом кэб сорвался с края обрыва, и он полетел в пропасть, ниже и ниже, а в ушах его продолжал звучать насмешливый хохот, пока он не проснулся с криком и не увидел, что уже совсем рассвело. О том, чтоб попытаться снова заснуть, не могло быть и речи, поэтому с усталым вздохом Брайан встал с кровати и пошел в ванную, чувствуя себя разбитым и обессиленным волнением и нехваткой сна. Холодная вода принесла некоторое облегчение.