Приняв решение на этот счет, я поинтересовался у крупнейшего в Мельбурне книготорговца, какого рода книги у него продаются лучше всего. Он ответил, что хорошо расходятся детективы Габорио, и я, тогда даже не слышавший об этом авторе, купил все его произведения, которые смог найти — вышло одиннадцать или около того книг, — и внимательно их прочитал. Его стиль мне понравился, и я решил написать книгу в подобном ключе, чтобы в ней была загадка, убийство и описание жизни мельбурнского дна. Так начинался «Хэнсом». Центральная идея, то есть убийство в кэбе, появилась у меня во время вечерней поездки в Сент-Килда, пригород Мельбурна, однако на то, чтобы развить ее и привести к логическому завершению, потребовалось довольно много времени и умственной работы. Два месяца я продумывал сюжет романа, но и после этого, когда я перенес его на бумагу, результат оказался неудовлетворительным, ибо я обнаружил, что недостаточно хорошо скрыл загадку, на которой основывалась интрига всей книги. В первом варианте преступником я сделал Фретлби, но, перечитав рукопись, нашел его виновность настолько очевидной, что решил заново переписать всю историю и ввел новый персонаж, Морленда, которого сделал козлом отпущения. Матушка Побируха была найдена в трущобах Литл-Берк-стрит, и, боюсь, я дал чересчур яркую картину ее языка и личности. В этом издании я их несколько смягчил. Калтон и две хозяйки меблированных комнат — персонажи не вымышленные, я знал этих людей очень хорошо и не думаю, что как- то преувеличил их отличительные черты, хотя, мне кажется, немало найдется сомневающихся в том, что подобные странности могут существовать в действительности. Все места, где происходит действие книги, особенно трущобы, описаны на основании увиденного собственными глазами: собирая материал, я провел не одну ночь на Литл-Берк-стрит.

Закончив книгу, я попытался издать ее, но все, кому я предлагал ознакомиться с рукописью, отказывали мне на том основании, что житель колонии просто не может написать ничего, стоящего внимания. Причин для этого оскорбительного мнения они не называли — впрочем, это их ничуть не смущало, и они только смеялись над самой идеей, что хоть что-нибудь путное может родиться в Назарете, то есть в колониях. Таким образом, столкнувшись с тем, что моя книга была всеми отвергнута, я решил издать ее самостоятельно и за свой счет напечатал тираж, если не ошибаюсь, в пять тысяч экземпляров. Вопреки ожиданиям издателя и, признаюсь, моим собственным, весь тираж разошелся за три недели, и публика потребовала второе издание. Оно тоже распродалось довольно быстро, и через несколько месяцев мне начали поступать предложения выпустить книгу в Лондоне. Позже я передал права на книгу нескольким перекупщикам, которые организовали «Издательскую компанию „Хэнсом-кэб“». Они отвезли книгу в Лондон и издали ее там с большим успехом. Продажи были феноменальными и принесли огромные деньги. Ее успех в немалой степени объясняется весьма любезным и великодушным критическим отзывом мистера Клемента Скотта. Здесь же могу заявить, что я не имею никакого отношения к «Издательской компании» и никаких доходов от продажи книги в Англии не имел, если не считать денег, полученных за продажу прав на нее. Собственно говоря, в Англию я впервые приехал спустя год после публикации романа. Я слышал утверждения о том, что мой сюжет основан на действительно имевшем место расследовании преступления, но подобные заявления совершенно беспочвенны, поскольку вся история является моей выдумкой от начала до конца. И до моего прибытия в Англию, и во время оного несколько человек приписывали авторство книги себе, а один джентльмен дошел даже до того, что пригрозил застрелить меня, если я заявлю, что она вышла из-под моего пера. Рад сообщить, что до сегодняшнего дня свою угрозу он все еще не осуществил. Другой господин напечатал себе визитные карточки с таким текстом: «Фергус Хьюм, автор „Тайны двухколесного экипажа“», и добавил цену, за которую был готов написать похожую книгу. Многие газеты приписали эту эксцентричную выходку мне.

В завершение могу добавить, что я являюсь гражданином Новой Зеландии, а не Австралии, что я барристер, а не отставной полицейский, что от пятидесяти лет меня еще отделяют два десятилетия, что Фергус Хьюм — это мое настоящее имя, а не литературный псевдоним, и наконец, что до публикации этой исправленной редакции моими издателями я, отнюдь не обогатившись с помощью этой книги, за продажу прав в Англию и Америку получил сумму в пятьдесят фунтов. На этом я прощаюсь и надеюсь, что данное издание окажется таким же успешным, как первое.

Приведенный ниже отчет был опубликован в газете «Аргус» 28 июля 18**.

Говорят, что правда порой бывает диковиннее вымысла, и удивительное убийство, которое произошло в Мельбурне в четверг вечером, как нельзя лучше подтверждает правоту этого изречения. Преступление было совершено неизвестным убийцей вблизи главных улиц этого большого города и окружено непроницаемой тайной. Учитывая характер самого преступления, место его совершения и тот факт, что убийца скрылся, не оставив следа, может показаться, что случай этот позаимствован из какого-либо романа Габорио и что разгадать эту загадку под силу лишь его знаменитому сыщику Лекоку. Приведем факты этого дела.

В двадцать седьмой день июля, без двадцати минут два часа утра к полицейскому участку на Грей-стрит в районе Сент-Килда подъехал хэнсом-кэб, и извозчик сделал удивительное заявление о том, что в экипаже находится тело человека, который, по-видимому, был убит. Когда его отвели к инспектору, извозчик, назвавшийся Малькольмом Ройстоном, рассказал следующую странную историю.

В час ночи он ехал на восток по Коллинс-стрит, и рядом с памятником Берку и Уиллсу ему махнул джентльмен, стоявший на углу Шотландской церкви. Он сразу подъехал и увидел, что остановивший его мужчина поддерживал убитого, который производил впечатление пьяного. Оба были в вечерних костюмах: убитый без верхней одежды, а второй джентльмен — в распахнутом коротком пальто желтовато-коричневого цвета. Когда Ройстон остановился, джентльмен в легком пальто сказал:

— Извозчик, этот приятель порядком набрался, отвезите-ка его домой.

Ройстон поинтересовался, был ли пьяный джентльмен его другом, но тот ответил отрицательно, сказав, что только что поднял его с тротуара и не имеет ни малейшего представления, кто это. В эту секунду убитый повернул лицо к свету фонаря, под которым они оба стояли, и второй, похоже, узнал его, потому что, воскликнув: «Ты!», отступил на шаг, позволив пьяному повалиться, после чего развернулся и быстро ушел по Рассел-стрит в сторону Берк-стрит.

Ройстон проводил его взглядом, удивившись столь странному поведению, и из задумчивости его вырвал голос убитого, который, сумев подняться на ноги, стоял, держась за фонарный столб и раскачиваясь.

— Хочу домой, — произнес он, с трудом ворочая языком. — Сент-Килда.

После чего попытался забраться в экипаж, но был слишком пьян для этого и в конце концов снова сел на мостовую. Увидев это, Ройстон спрыгнул с козел, поднял его, помог сесть в экипаж, что оказалось довольно сложно. Убитый упал на сиденье и, кажется, сразу заснул, поэтому Ройстон закрыл дверь и собрался подняться на свое место, но вдруг увидел рядом с собой джентльмена в легком пальто, который до этого помогал убитому. Ройстон сказал ему:

— О, вы вернулись, — на что тот ответил:

— Да. Я передумал и провожу его домой.

С этими словами он открыл дверь экипажа, сел рядом с убитым и велел Ройстону ехать в Сент-Килда. Ройстон, обрадовавшись возвращению друга убитого, который мог присмотреть за ним, поехал в указанном направлении, но на Сент-Килда-роуд, рядом с церковью Английской школы, джентльмен в пальто приказал остановиться. Ройстон повиновался, после чего джентльмен вышел из экипажа и закрыл за собой дверь со словами: