Я смотрела, как он делает шаг назад и вытирает слёзы с глаз. Сама я всё ещё не сумела выдавить из себя настоящих слёз. Я пару раз плакала в душе, пока мы были в Европе, но не слишком долго.
Никогда недостаточно долго.
Прочистив горло, Блэк мотнул головой в сторону дороги.
— Пошли, — сказал он грубовато. — Я хочу иметь хороший вид, когда встанет солнце.
Мы находились в западной части города.
Мы не увидим отсюда рассвет — во всяком случае, не слишком хорошо.
С другой стороны, Блэк не говорил «рассвет». Он сказал «хороший вид», так что я предположила, что это не имеет значения. Впереди будут какие-то хорошие виды, даже если мы находились не в той части города, чтобы видеть, как солнце поднимается над кромкой мира.
Что бы там Блэк имел или не имел в виду, я не спорила.
Когда он повернулся и побежал, я просто последовала за ним.
***
Мы наблюдали, как свет поднимается над краем Лэндс-Энда, где находился каменный лабиринт, который начинался за лесистой беговой дорожкой, петлявшей вокруг музея Почётного Легиона.
Мы стояли на песчаном утёсе с видом на океан, прямо там, где океан сходился с бухтой Сан-Франциско и мостом Золотые Ворота. Слева от себя я видела ещё больше утёсов. Я знала, что сразу за ними находятся Сатро Батс, Клифф-Хаус, а затем Оушн-Бич.
Справа от себя я видела более каменистый берег с мостом Золотые Ворота вдали — он отражал свет раннего утреннего солнца.
Глядя с утёсов на бьющие волны, мы просто стояли и ничего не говорили, пока вокруг нас проступал пейзаж.
Я слышала птиц, чьи песни становились громче вместе с восходящим солнцем, смотрела на морских котиков, уже готовых принимать солнечные ванны на камнях. Белые завитки пены поднимались и опадали, разбиваясь о подножье утёсов лишь для того, чтобы откатиться и повторить всё вновь.
Мы простояли там, наверное, минут двадцать.
Мы стояли, пока не перевели дыхание от последних нескольких миль то вверх, то вниз по склонам лесистого побережья, через Пресидио вдоль Чайна-Бич, а затем вниз по прибрежной тропе. Мы стояли там, пока я не начала немножко дрожать, потому что потная одежда похолодела на утреннем ветру и прилипла к влажной коже.
Затем Блэк взглянул на меня и заметил, что я обхватываю себя руками.
— Пошли, — сказал он, на мгновение обхватив ладонью мою шею сзади и помассировав мышцы. — Завтрак ждёт.
Не дожидаясь моего ответа, он развернулся на пятках и трусцой побежал вверх по тропе, которая вела обратно к деревьям. Мгновение спустя я последовала за ним. Как только мы вновь вернулись на главные дорожки для бега вокруг утёсов, он направил нас вправо, в сторону Сатро Батс.
Мышцы моих ног, которые страдали всё то время, что мы стояли на месте, запротестовали, как только я сделала несколько шагов бегом след за Блэком.
Они вновь постепенно разогрелись, когда мы вместе сбежали вниз по холму, пробежали мимо Клифф Хауса, пока не оказались над Оушн Бич.
Вскоре после этого Блэк опять завернул вправо, и мы побежали по самому пляжу, прямо по границе накатывавших волн, где песок был плотнее всего.
К тому времени я по-настоящему устала.
Задыхаясь, я сумела ускориться ровно настолько, чтобы побежать рядом с Блэком, который всё ещё умудрялся выглядеть так, будто с лёгкостью пробежит ещё пятнадцать-двадцать миль.
— Я вот-вот выдохнусь, — сообщила я ему между тяжёлыми вздохами.
Он взглянул на меня и слегка улыбнулся.
— Почти на месте, док.
Прежде чем я успела запротестовать, он сменил направление, и мы побежали по песку обратно к дороге.
Чем мягче и суше становился песок, тем сложнее было по нему бежать, и вот я уже задыхалась, вся вспотела, с трудом поднимаясь по слегка покатой дюне, чтобы выбраться с песка на дорожку.
Наконец, добравшись до дороги, я невольно застонала, когда Блэк широко улыбнулся и кивком головы показал мне следовать за ним на другую сторону улицы.
К тому времени мы уже пробежали мимо западного входа в парк Золотые Ворота.
Рванувшись и силой заставив тело двигаться, я последовала за ним.
Он перебежал через шоссе Грейт, направляясь теперь уже обратно на восток, на Норьега-стрит.
«Я не побегу с тобой до самого Маркета, — сообщила я ему в своём сознании. — Ты беги, если собрался пробежать сегодня полноценный марафон. А я возьму бл*дское такси. Наверняка всю дорогу буду фантазировать о буррито и картошке фри с чили».
Он рассмеялся. Я услышала его и ушами, и в своём сознании.
«Не настолько далеко, док, — послал он, вливая в мою грудь жар. — Почти на месте. Обещаю».
«Ты это давно говоришь», — проворчала я.
Мы пробежали ещё несколько кварталов по Норьега, и я начинала думать, что вот-вот грохнусь от изнеможения. Я уже собиралась остановиться по-настоящему, когда увидела, что Блэк замедляет свои длинные шаги и окончательно останавливается перед стеклянной витриной магазина.
Я остановилась вместе с ним, хотя нас разделяла добрая дюжина футов.
Я стояла на тротуаре, хватая ртом воздух и упираясь ладонями в бедра.
Он наблюдал за моим пыхтением, уперев руки в бока.
Он ничего не говорил, пока я не сумела более-менее привести дыхание в порядок, хотя я всё ещё хватала воздух так, словно в моём баллоне заканчивался кислород.
— Давай, лежебока, — сказал он, широко улыбаясь. — Я голоден.
— Ты дьявол, — сообщила я ему, лишь наполовину шутя.
— Может быть, — отозвался он, вскинув бровь. — Но я знаю лучшее место, где в восемь утра подают черничные вафли.
Всё ещё улыбаясь, он схватился за ручку двери магазина, распахнул её и скрылся внутри.
Мысленно застонав и всё ещё бурча на него себе под нос, я заставила себя перейти на хромающий шаг-бег и последовала за ним.
***
По поводу вафель он не ошибся.
Пожалуй, это единственная причина, по которой я не воткнула в него вилку во время еды, когда более-менее отправилась от «терапевтической утренней пробежки» в понимании Блэка.
Я знала, что завтра у меня будет всё болеть.
И, наверное, послезавтра тоже.
— Только если ты опять пропустишь пробежку, — заметил он, запихивая в рот огромную порцию черничных вафель. «…А этому не бывать, милая», — добавил он в моём сознании, принимаясь жевать.
В этот раз я действительно чуть не проткнула ему руку вилкой.
На деле же я лишь рассмеялась.
Он ел вафли как Энджел. Намазывая полсантиметра сливочного масла, а сверху ещё сантиметр кленового сиропа. Он был совершенно бесстыжим в своей избалованности.
— А мне надо стыдиться? — приглушённо поинтересовался он, потому что всё ещё жевал вафли. — Закажи мне ещё кофе, моя секси-леди женушка, и я куплю тебе буррито по дороге домой.
Я снова рассмеялась, хлопнув его по руке, затем махнула официанту.
Хотя кофе был просто фантастическим. Нам не хватило бы по чашке, поэтому мы оба заказали себе по маленькому кофейнику френч-пресса. Я заказала ему ещё один кофейник и принялась за следующий слой вафель на своей тарелке.
У Блэка был отменный вкус на рестораны.
— Нам нужно заглянуть к Кэлу, — сказал он, проглотив вафли и глотнув моего кофе, пока дожидался своей порции. — Он давно зазывает меня поужинать в его ресторане… и привести тебя. Он думает, что после прошлого раза я его избегаю.
Я фыркнула, закатив глаза.
— В этот раз ты будешь угрожать избить его? — спросила я.
— Я постараюсь сдержаться, — он широко улыбнулся, откинувшись на спинку диванчика и потянувшись. — Однако он всё-таки запал на тебя. Он даже по телефону не сумел это скрыть.
Я снова фыркнула, даже не утруждая себя комментированием этого.
Блэк подался к столу, перенёс свой вес на руки и всмотрелся в мои глаза.
— Тебе лучше, док?
Я встретилась с ним взглядом.
