– Знаешь, Джордж, не исключено, что ты вообще не успеешь ничего сделать в этом своем министерстве. Один бросок на Ричмонд – и все может закончиться. Макдауэлл выступает этой ночью.

– Нужно быть слепым и глухим, чтобы этого не заметить, – кивнул Джордж. – К тому же меня предупредил Стэнли. Мы обедали вместе сегодня днем.

Билли смутился:

– Может, нам нужно было пригласить его на ужин?

– Пожалуй, но я рад, что мы этого не сделали. К тому же Изабель вряд ли бы его отпустила.

– В записке ты сообщил, что Констанция приезжает утром. Ты уже нашел жилье?

– Прямо здесь. Номер люкс. Жутко дорого, но ничего другого подыскать не удалось.

– «Уиллард» сейчас забит под завязку. Как тебе вообще это удалось?

– Кэмерон постарался, уж не знаю, каким способом. Думаю, у министра есть свои рычаги. – Джордж выпустил облако дыма. – Ну а как твои дела? Так же хороши, как твой вид?

– Да, все отлично… если не считать того, что я ужасно скучаю по Бретт. У меня прекрасный командир. Может, правда, излишне религиозен, зато великолепный инженер.

– Что, постоянно говорит о Боге? Да, с такими надо быть поосторожнее. Хотя сейчас любые нужны. Я сегодня видел, как тренировались добровольцы.

– Что, очень плохо?

– Хуже некуда.

– И сколько человек Макдауэлл поведет в Виргинию?

– Я слышал, тридцать тысяч. – (Еще один клуб дыма.) – Завтра наверняка опубликуют точную цифру. Можно написать Старине Бори для подтверждения. Я слышал, он получает все местные газеты, каждый день, с курьерами.

Билли удивленно рассмеялся.

– Я никогда не был на настоящей войне, как ты, – сказал он, – но даже представить себе не мог, что война может быть такой, как сейчас.

– Не обманывай себя. Это никакая не война, это… даже не знаю, как назвать… Карнавал какой-то. Сборище ретивых дилетантов во главе с толпой политиков, которым почему-то верят все, и горстки профессионалов, которым не верит никто. Экспонат для Музея Барнума. Диковинный аттракцион, как и все там.

Официант принес два блюда с дымящимися паром жирными устрицами в молочном бульоне.

– Скажу тебе одну вещь, – добавил Джордж, отложив сигару и берясь за ложку. – Чтобы эта война поскорее кончилась, я бы вооружил всех негров, которые сейчас толпами бегут с Юга.

– Дать оружие беглым неграм?

Осуждение, написанное на лице брата, покоробило Джорджа.

– А почему нет? Думаю, солдаты из них получатся лучше, чем из некоторых белых джентльменов, которых я видел нынче на учениях.

– Но они не граждане. Дред Скотт уже говорил об этом.

– Правильно… если ты считаешь, что это решение верно. Я так не считаю. – Он слегка наклонился через стол. – Билли, отделение Юга – это только порох, который взорвался, чтобы началась эта война, а запал-то – в рабстве. Именно в нем корень всех бед. Разве можно запрещать черным сражаться за свою собственную свободу?

– Возможно, в политическом смысле ты и прав, но я знаю армию. Появление черных полков наверняка вызовет раздражение. И последствия могут быть самыми печальными.

– Ты хочешь сказать, что белые солдаты не будут доверять цветным?

– Не будут.

– И ты тоже?

– Да, – скрывая смущение за легким вызовом, сказал Билли. – Пусть я не прав, но я чувствую именно это.

– Тогда, пожалуй, нам лучше поговорить о чем-нибудь другом.

Они так и сделали и остальную часть вечера больше не затрагивали щекотливых тем. После ужина они вышли на Пенсильвания-авеню, как раз когда мимо проходил какой-то пехотный полк; солдаты шли не в ногу, винтовки с примкнутыми штыками держали как попало. Было совершенно непонятно, для кого барабанщики выбивают свой ритм, – с таким же успехом они могли играть хоть на луне.

– Береги себя, Билли, – тихо сказал Джордж. – Уже очень скоро начнется что-то серьезное… думаю, не позже чем через неделю.

– Со мной все будет в порядке. Я даже не уверен, что нашу роту вообще отправят в Ричмонд вместе со всеми.

– Почему все так уверены в том, что доберутся до Ричмонда? Люди здесь ведут себя так, словно армия конфедератов – сплошь дураки и щеголи. А я знаю нескольких вестпойнтовцев, которые перешли на сторону южан. Это лучшие офицеры. Что до рядовых, то южные парни привыкли к жизни на приволье, и это дает им большое преимущество. Так что не стоит недооценивать их. Прошу тебя, прислушайся к моему совету. И будь осторожен. Хотя бы ради Бретт.

– Буду, – пообещал Билли. – Мне очень жаль, что мы с тобой не сошлись насчет нигге… в другом вопросе.

Джордж протянул к нему руки. Они обнялись, и Билли ушел в темноту, вслед за поблескивающими иглами штыков и грохотом невидимых барабанов.

Констанция с детьми доехали благополучно. Они привезли целую гору багажа, в том числе ящик с продуктами и книги, которые Бретт собрала для Билли.

Патриция возбужденно щебетала о том, как она рада увидеть столицу и как ей не терпится поскорее пойти здесь в школу осенью. Ее брат, который был старше ровно на десять месяцев, разделял ее восторг только наполовину – при упоминании о школе он просто показал сестре язык прямо в холле отеля «Уиллард», за что тут же получил подзатыльник и выговор от матери.

Джордж заметил, что, возможно, к осени они уже все вернутся домой. Так или иначе, предстоящее сражение должно было что-то показать. За последние пару дней цены на наем экипажей или лошадей взлетели в несколько раз; сотни людей собирались ехать в Виргинию, чтобы лично понаблюдать за волнующими событиями с безопасного расстояния. И хотя Джордж знал, что такое война, не понаслышке, он тоже не устоял перед соблазном, и теперь в распоряжении семьи, если бы они захотели поехать, была прекрасная четырехместная коляска.

– Если бы я тебе сказал, сколько она стоила, ты бы, пожалуй, выгнала меня, – с улыбкой сказал он жене.

Когда в среду вечером, уставший после героических попыток разобраться в чудовищном беспорядке артиллерийского управления, Джордж вернулся в отель, необычно мрачная Констанция протянула ему визитную карточку.

– Кто-то принес, пока я ходила за покупками, – сказала она. – А я так надеялась, что нам не придется общаться со Стэнли и Изабель.

Джордж перевернул карточку и с унынием прочел написанное рукой Изабель приглашение на завтрашний ужин. Нахмурившись, он некоторое время молчал, глядя на короткую строчку, а потом со вздохом сказал:

– Давай сходим к ним один раз, чтобы с этим покончить. Иначе она так и будет забрасывать нас своими приглашениями, а мы будем страдать и бояться очередной записки, как визита к дантисту.

– Думаю, я смогу это выдержать, – обреченно ответила Констанция, – если ты сможешь, хотя мы оба знаем, что на самом деле скрывается за этой демонстрацией дружелюбия. Старина Саймон хочет, чтобы ты был доволен.

Джордж пожал плечами, признавая такую возможность, однако добавил:

– Не удивлюсь, что Изабель действительно хочет принять нас у себя.

– Джордж, ты шутишь!

– Нет, я вполне серьезно. Для нее это прекрасный повод показать себя. – Он задумчиво почесал подбородок. – Вот интересно, чем она будет хвастаться на этот раз?

Как оказалось, список был весьма длинным. На закуску подали сам арендованный особняк на Первой улице. Гостей заставили осматривать его добрых пятнадцать минут; Изабель то и дело обращала их внимание на обстановку разных комнат, при этом сочувственно приговаривая:

– Мне так жаль, что вам приходится ютиться в гостиничном номере. Нам просто несказанно повезло, что подвернулся этот дом и мы смогли уехать из «Националя», правда?

– О да, очень повезло! – с безупречной вежливостью ответила Констанция, мужественно сохраняя непроницаемую искренность улыбки. – И так мило, что вы нас пригласили, Изабель.

– Прошлое должно остаться в прошлом, особенно в такие времена, как теперь.

Изабель явно метила в Джорджа и своей цели все-таки достигла. Он вдруг ощутил усталость и раздражение, а парадная форма, в которой он чувствовал себе игрушечным солдатиком, стала казаться смешной и неуместной, тем более что рукоять этой дурацкой, положенной по уставу сабли то и дело ударяла его по поясу.