— Вы чего? — толкнув в плечо, ползающего по полу Джоша.

— Джули верхом на козе… — хихикала Люси, скатываясь на пол от смеха к мальчишке.

— Вот же фантазия, а! — прокомментировала девушка, начинающей посмеиваться Меган, которая тоже попробовала представить миленькую картинку, нарисованную воображением детей.

Приближение ночи застало Блайда в студии, записывающего первые наработки новой песни. Шон без особого восторга воспринял рвение музыканта и думал о Джулии: могла ли она оказаться тем анонимным автором. Он в деталях вспомнил их разговор и пришел к выводу, что песня действительно принадлежит ей. Но отчего вдруг так ненавидящая Эрика девчонка решилась ему помочь? Звукорежиссер пообещал себе как-нибудь задать этот вопрос виновнице очередной бессонной ночи. А еще стребовать с нее моральную компенсацию в размере двух ужинов!

Блайд, несмотря на поздний час, выглядел как блаженный, ухмыляясь монитору компьютера. Из наушников нежно и одновременно сильно лилась мелодия, пусть пока и оживляла ее только гитара. Но Эрик был доволен! Его вдохновляло каждое слово текста, пока звучащее только в мыслях. Он разгладил скомканный листок, нежно провел кончиками пальцев, прося прощения у бумаги за причиненный вред. Дома парень набрал стихи на компьютере и распечатал несколько копий. Утром первым делом отправился к адвокату, запечатлеть права на авторство.

Другой музыкант провел ночь не так плодотворно, как его соперник и коллега по цеху. Но жалеть о не написанном, о застывшей на месте работе, ему было некогда. Потому что…

Горячие поцелуи пухлых губ. Прикосновения рук к обнаженному телу. Капли пота. Жар между двумя любовниками. Скомканные простыни постели… Все это забрала с собой ночь. А с рассветом любовница поднялась с ложа, накидывая блузку на голые плечи. Брезгливо пнув ногой пустую банку от пива, она встала, огляделась и пришла в ужас от бардака, в котором находилась все это время. Поглощенная страстным порывом, вчера она не заметила разбросанных вещей, вонючих мужских носков, прячущихся по углам, очерствевших остатков бутербродов на каждом столе или тумбочке и прочего мусора. Женщине стало до тошноты противно находиться в центре этой свалки.

— Завтра придет домработница и приберет в твоем свинарнике! — откопав под штанами парня юбку, Марион оделась.

— Я хочу есть! Ты приготовишь мне? — капризно заявил Рома, перевернувшись на спину.

— Не забывай, кто я! Готовить, убирать или стирать для тебя я не собираюсь! — холодно заявила любовница. — Я — продюсер! Хочешь есть, закажи еду на дом или сходи куда-нибудь!

— Как продвигается работа над новыми песнями? — Марион прекрасно знала, что заставит капризную звезду замолчать. Парень моментально скорчил недовольную гримасу. Снова отвернулся от женщины.

— Продвигается, — прошипел он.

— Кстати, — оглянулась на открытую дверь Марион. — А где твоя служанка?

— Если ты собиралась уходить, так иди! — выкрикнул резко вскочивший с постели Ромео. Женщина, не ожидавшая такого обращения с ней, злобно прищурилась.

— Еще раз повторяю, — тихо говорила она. — Помни, что без меня ты здесь ничто!

Марион обулась, забрала сумочку, куртку и покинула свалку, названную квартирой молодой звезды. Она собиралась навестить еще одного подопечного, которого хотела в скором времени выпустить на сцену. Рому же продюсер оставила разбираться самого со своими проблемами.

Дела Джулии начинали казаться беспросветными. Она следовала за Сарой как рабыня, модель откликалась только на коленопреклонное: «Моя госпожа». Девушка терпела все глупости, которые только приходили в голову блондинки. Она стойко была убеждена, что перекись водорода просто выжгла остатки мозга этой красотке (если в ее черепной коробке вообще когда-либо что-то обитало, кроме тараканов).

Джули уже несколько часов смотрела на дефилирующих перед ее носом полуголых моделей. Впрочем, красотки относились к ней, благодаря Саре, как к ничтожеству. Ее периодически толкали, задевая локтями, обзывая «мелочью, мешающейся под ногами».

— Под такими ногами и поезд будет мелочью! — шептала себе под нос Джулия.

— Что это за мартышка? — заинтересовалась персоной Джулии какая-то расфуфыренная в жуткие тряпки девица.

— Не волнуйся, она ручная! — гордилась собой Сара, с особым удовольствием углубляясь в подробности их с Джулией сотрудничества.

Девушка же вспомнила о последнем разговоре в кабинете Хармана, когда они оба кричали друг на друга, а Элизабет хлопала в ладоши, приговаривая: «Не отвлекайтесь, у вас так здорово получается!». Тогда в кабинет вошел этот дурак, Блайд, и свидетелей русскоязычной ссоры стало больше. Правда, Харман потом вздохнул и сказал: «Как же давно я этого не делал. Даже как-то сразу полегчало! А теперь иди и работай! Закаляйся! Терпи! Это только первый этап!». Джули была готова запустить в начальника чем-нибудь тяжелым и жалела, что под рукой нет ничего подходящего. Зарычала, словно львица, и хлопнула дверью. Целый день, когда ей хотелось послать все к чертям собачьим (а это дальше, чем к обычным!), она дергала резиновым браслет, подаренный Меган. Тот больно бил по запястью, отвлекая. Проблема заключалась в том, что под резиночкой начинал проявляться крупный синяк.

От греха подальше, чтобы не навредить ни себе, ни окружающим, Джулия решила постоять в коридоре.

«Эти тощие вешалки только для подиумов и годны! Какие они шумные! Дети по сравнению с ними просто ангелочки! Джош, на кого я вас променяла! Вот вернусь, испеку огромный торт!» — размышляла Джули, не замечая, как течет время, проводя каждую секунду в размышлениях о выпечке и начинке. Даже слюни начали течь. Так что мысли о еде пришлось прервать — до умопомрачения захотелось есть. Обед в планах невольницы не значился, так что девушка ходила туда-сюда по коридору, а потом решила вернуться. Сара стояла в стороне от общей суматохи, около вешалок с нарядами для демонстрации. Но та, около которой она суетилась, не принадлежала модели. На ней было другое имя. И Сара вовсе не платья рассматривала. Она проделывала какую-то хитрость с обувью… Что-то с каблуком. Джулию Сара заметила по окончании «подкладывания свиньи» неизвестной коллеге. Встретившись взглядом с девушкой, она только злобно хмыкнула и ушла.

Показ мод был в самом разгаре. Джулия следила за девушкой у вешалки, которой колдовала Сара. Она как раз обувала туфли. Рыжая девчонка попыталась предупредить модель, но та отмахнулась от нее, как от букашки. Джули стиснула зубы и просто отошла в сторону — она искренне хотела помочь, а получилось не понятно что. Жаль Джулии не запомнила, какие именно туфли испортила Сара! А та самодовольно ухмылялась, понаблюдав сцену гонения неудачной предательницы-ябеды.

Каблук у той несчастной подвернулся как раз, когда девушка шла по подиуму. Она упала, ушибла ногу, подвернув лодыжку. Модель, растянувшуюся во время дефиле, со сцены унесли санитары скорой. Выяснилось, что вывих — вовсе не такой безобидный. У модели была сломана кость, и пришлось накладывать гипс. Так что на долгое время она осталось обездвиженной.

После «шоу» всех, кто вообще должен был присутствовать за кулисами, собрали в маленькой комнате для допроса. Джули внимательно следила за Сарой. И угрызений совести у той не заметила. Наоборот, она с угрозой смотрела на свою рабыню, одним только взглядом обещая невыносимые экзекуции за пророненные слова предательства, если такие просочатся.

— Может, кто-нибудь видел кого-то, кто подозрительно вел себя… — размышляла вслух распорядительница и, заметив странное выражение лица Джулии, подошла к ней. Только сейчас Сара действительно занервничала, увидев на лице девушки желание высказаться. — Может, ты кого-то видела?

Джулия молчала. Она красноречиво перевела взгляд на женщину задающую вопросы, и сама засомневалась: хочет ли она молчать?