– Правильно! – вопили остальные. – Раздави ее! Убей ее!

– Эй, эй, эй! – крикнул Джосс Каллоу, подъезжая к сражению. – Прекратите немедленно, девочки! Слышите?

Все виновато развернулись и уставились на Джосса Каллоу, который многозначительно прислонил велосипед к живой изгороди. Марианна выбралась из-под покореженного велосипеда. Волосы у нее свисали на лицо, и она чувствовала, что губы распухли.

– И что это такое? – спросил Джосс. – А?

– Она первая начала! – Марго указала на Марианну. – Гадкий маленький слизняк!

– Да, посмотрите, что она сделала со мной! – Норма протянула разорванный рукав.

– И она сломала мой велосипед! – сказала другая девочка. – Она отвратительна!

Все они знали Джосса, поскольку его мать жила в Хелм Сент-Мэри. Он тоже их знал. И нисколько не впечатлился.

– Забавно, – заметил он. – Как я вас ни встречу, девочки, так вечно вы создаете проблемы. Шестеро на одного – по мне, так это поступок трусов. Езжайте домой.

– Но мы должны выполнить поручение… – начала Норма и в ужасе остановилась, глядя на разорванный мешочек с чарами у себя под ногами. – Только посмотрите, что она наделала!

– Мне плевать, что у вас тут за дела, – сказал Джосс. – Отправляйтесь домой.

– А кто вы такой, чтобы нам приказывать? – грубо спросила Марго.

– Я серьезно, – сказал Джосс.

Он по очереди кивнул каждой девочке, и когда он кивал, прически у них начинали корчиться и вставали дыбом. Заколки и резинки полетели на дорогу. За несколько мгновений их волосы превратились в длинные вертикальные пучки на макушках, а маленькие косички развевались сбоку, словно щупальца.

Девочки схватились за головы. Некоторые завопили.

– Я не могу пойти домой в таком виде! – взвыла Норма.

– Люди будут смеяться! – завизжала Марго.

Она вцепилась обеими руками в пушистые, как у всех Фарли, волосы и попыталась стянуть их вниз. Они вырвались из ее пальцев и подпрыгнули обратно.

– Да, – сказал Джосс. – Всякий, кто увидит вас, будет хохотать до упаду. Послужит вам уроком. Они опустятся, когда вы зайдете в свои дома, и не раньше. А теперь идите.

Девочки угрюмо подобрали велосипеды и сели на них, ворча и жалуясь друг другу, когда оказалось, что большинство брызговиков разболталось.

– Почему он ничего не сделал с ее волосами? – среди бряцания и позвякивания спросила Норма.

Когда они отъехали – длинноголовые и решительно странные, – Марго громко ответила:

– Он полукровка – наполовину Пинхоу, вот почему.

Она хотела, чтобы Джосс услышал, и он услышал. И не был доволен. Когда Марианна сказала:

– Джосс, они злились из-за того, что Бабка наложила чары на Фарли.

Он просто нахмурился на нее:

– Я не собираюсь стоять здесь, выслушивая обвинения, Марианна. Мне без разницы, из-за чего это случилось. Я исправлю тебе велосипед, но на этом всё.

Он подобрал велосипед Марианны и с помощью нескольких умелых поворотов и ударов и такого же количества хорошо направленных уколов магии выпрямил изогнутую раму и свернутые педали и вернул колесам круглую форму. Из-за слез Марианна видела его надевающую цепь фигуру размыто. «Бабка сделала всё так тщательно! – подумала она. – Никто не верит ни единому моему слову!»

– Вот, – Джосс протянул ей починенный велосипед. – А теперь езжай, куда ехала, пусть посмотрят твое лицо, и больше не пытайся оскорблять Фарли.

Он взял собственный велосипед, быстро перекинул ногу через седло и укатил в деревню, прежде чем Марианна смогла придумать, что сказать.

Она немного постояла на дороге, тихо плача – она всегда презирала такие слезы. А потом взяла себя в руки и посмотрела на маленькие разорванные мешочки и белую пыль из них, полосой растянувшуюся через дорогу и засыпавшую живую изгородь на другой стороне. Девчонки везли Пинхоу нечто крайне неприятное. Судя по ноющему ощущению в спине, это была очередная болезнь. К счастью, оно было настолько свирепым, что пославший его сделал так, чтобы оно активировалось, только когда кто-нибудь произнесет нужное слово. Но всё равно Марианна знала, что не должна оставлять это здесь. В любой момент кто-нибудь случайно мог произнести нужное слово.

Вздохнув, она положила велосипед и задумалась, как с этим разобраться. Мама тут справилась бы лучше нее.

И все-таки она могла сделать кое-что, что, вероятно, сработает. Марианна не слишком часто этим пользовалась, поскольку мама сильно встревожилась, когда обнаружила, что Марианна способна на такое.

Марианна глубоко вдохнула и очень аккуратно и осторожно призвала огонь. Она призвала его на самую поверхность дороги и верхушки листьев на живой изгороди. И на случай, если этого будет недостаточно, она велела ему сжечь каждый клочок пыли, где бы она ни была.

На ее призыв ответили маленькие голубые языки пламени в дюйм высотой, мерцающие над дорогой, обочиной и живой изгородью. Почти сразу же пламя заполнилось маленькими белыми искрами, шипящими и свистящими. Затем пыль под ним вспыхнула и сгорела с чудесным рычащим звуком – будто злая собака. Шесть мешочков сгорели с тихим рассыпчатым «пуф», породив группки пламени, которые были скорее зелеными, чем голубыми, и выбросив вверх потоки белых искр. Будто фейерверк, подумала Марианна, если не считать сильного запаха драконьей крови. Когда она отозвала пламя, не осталось ни кусочка пыли и никаких следов мешочков.

– Отлично, – произнесла Марианна и поехала дальше.

Наверное, когда она прибыла к дому двоюродного дедушки Эдгара, у нее был пугающий вид: распухшие губы, расцарапанное лицо и растрепанные подерганные волосы. Колени и одна рука тоже были поцарапаны. Открыв дверь, двоюродная бабушка Сью вскрикнула.

– Батюшки, дорогая! Ты упала с велосипеда?

Бабушка Сью была такая свежая, накрахмаленная и аккуратная и смотрела так сочувственно, что Марианна снова заплакала. Она протянула кувшин с бальзамом и сглотнула:

– Боюсь, он треснул.

– Ничего, ничего. У меня еще прошлый не закончился. Заходи и дай мне посмотреть твои царапины.

Она проводила Марианну в аккуратную чистую кухню, окруженная пятью разномастными собаками двоюродного дедушки Эдгара – и все они шумно радовались Марианне, – где усадила Марианну на стул и промыла ей лицо и колени маминым травяным антисептиком.

– Какой ужас! – сказала бабушка Сью. – Такая большая девочка, как ты, наверняка знает уже достаточно чар, чтобы не падать с велосипеда!

– Я не падала! – сглотнула Марианна. – Там были девочки Фарли…

– О, да ладно, дорогая. Ты только что сказала мне, что упала.

И прежде чем Марианна смогла объяснить, бабушка Сью поспешила принести ей стакан молока и тарелку миндального печенья.

Миндальные печенья бабушки Сью всегда были чудесными: светло-коричневые и хрустящие снаружи и мягко-белые и сочные внутри. Откусив от первого, Марианна обнаружила, что у нее шатается зуб. Ей пришлось почти минуту концентрироваться изо всех сил, чтобы снова прочно его закрепить. К этому моменту она полностью упустила шанс заметить бабушке Сью, что не падала с велосипеда и что бабушка Сью просто сама так решила.

Было предельно ясно, что бабушка Сью не собирается ее по-настоящему слушать. Но Марианна попыталась.

– Я встретила шесть девочек Фарли, – осторожно произнесла она, когда зуб снова прочно держался. – И они сказали мне, что Бабка насылала на них порчу. У них были лягушки, гниды и муравьи в шкафах. А сейчас у них тоже коклюш.

У двоюродной бабушки Сью сделался презрительный вид. Она провела обеими руками вниз по накрахмаленной юбке с оборками и сказала:

– Невероятно, насколько суеверными могут быть деревенские девчонки! Это изумляет меня с тех самых пор, как я приехала жить в Улверскот. Всё, что вызвано их собственной нечистоплотностью – а Фарли далеко не чистоплотный клан, дорогая, – они пытаются списать на чьи-нибудь заклинания. Как будто кто-нибудь стал бы мараться – и уж, конечно, не твоя бедная бабушка! Она нынче едва ходит, как говорит Дайна.