– Нет, ни одно из обычных заклинаний не задействовано. Ни одно!

– И я уверена, он не ушел через пентаграмму, – ответила Милли. – Бернард не закончил еще проверять старый сад?

Похоже, к Коту это не имело никакого отношения. Он осторожно унес предмет по черной лестнице в свою комнату. Там царил беспорядок, словно Мэри – горничная, убиравшаяся в спальнях – тоже была вовлечена в суматоху. Кот пожал плечами и поднес свое новое имущество к окну, чтобы хорошенько его рассмотреть.

Оно было того зябкого лиловатого цвета, какой приобретала его собственная кожа, когда он слишком долго мерз. Оно было тяжелым, гладким и совсем не красивым, но Кот по-прежнему считал, что это самая волнующая вещь из всех, которыми ему доводилось обладать. Возможно, это ощущение было как-то связано с таинственными темно-лиловыми пятнами и закорючками по всей фарфоровой поверхности. Они были словно код. Кот подумал, что, если бы он только знал этот код, то смог бы открыть нечто невероятно важное, чего больше никто в мире не знает. Он никогда не видел ничего, похожего на эту вещь.

Но из-за лиловатого цвета ему казалось, что штуковина мерзнет. Он осторожно окружил ее согревающими чарами. Затем, поскольку она выглядела хрупкой, а он знал, какой небрежной может быть Мэри, Кот окружил тепловые чары сильной защитой. А сверх того – чтобы она находилась в совершенной безопасности – он соорудил нечто вроде гнезда из своих зимних шарфа и шапки и положил всё это в комод так, чтобы его было видно из любой точки комнаты. После чего ему пришлось оторваться от своего сокровища и спуститься в игровую, чтобы пообедать.

Кот собирался рассказать всем – или, по крайней мере, Роджеру – о том, что ему подарили изумительный новый предмет, но все трое выглядели такими встревоженными, что он спросил:

– Что случилось?

– Папочка исчез, – ответила Джулия.

– Но он постоянно исчезает! – сказал Кот. – Когда его кто-нибудь призывает.

– Это другое, – возразил Роджер. – Он установил целую сеть чар, чтобы здесь знали, кто его призвал и куда он примерно отправился…

– И, – добавила Дженет, которая по-прежнему была хмурой и заплаканной из-за Джейсона, – есть еще чары, которые предупреждают, если он в опасности, и ни одни из них не сработали.

– Мамочка думает, он мог исчезнуть вовсе без одежды, – вмешалась Джулия. – Сегодняшний шлафрок был брошен в кресле, и вся остальная его одежда, похоже, осталась на месте.

– Глупости, – заметил Кот. – Одежду он всегда может откуда-нибудь наколдовать.

– О, действительно, – сказала Джулия. – Какое облегчение!

– Я думаю, всё это глупо, – заявил Кот. – Наверное, он просто забыл активировать чары.

Он принялся за обед, который состоял из печенки и бекона, и запах напомнил ему о чарах Марианны. Он подумал о том коте, Чудике. Кошки – странные животные. И этот конкретный кот поразил его своей необычайной волшебностью.

– О, хоть бы ты не был вечно таким спокойным! – горячо воскликнула Дженет. – Хуже Крестоманси! Неужели ты не можешь понять, когда дело серьезное?

– Могу, – сказал Кот, – и это не тот случай.

Но ко времени ужина, когда Крестоманси по-прежнему не вернулся, даже Кот озадачился. Это было странно. Когда Кот думал о Крестоманси, у него возникало спокойное уверенное ощущение, что с Крестоманси всё в порядке, где бы он ни находился, только он хотел бы быть здесь к ужину. Но посмотрев на Милли, Кот заметил на ее лице отчаянное беспокойство – как и на лицах всех присутствующих за столом, даже у Джейсона. Кот почти начал думать, что ему тоже следует обеспокоиться. Но он знал, что от этого ничего не изменится.

Тем не менее тем вечером, лежа в кровати и гордо рассматривая большой крапчатый лиловатый шар, завернутый в его шарф, Кот поймал себя на том, что отделяет часть сознания так, чтобы, если Крестоманси ночью вернется, он мог бы узнать об этом во сне. Но эта часть его сознания уловила только Сиракуза, который задумчиво ел траву на выгоне под луной и спрашивал себя, почему Кот его бросил.

В середине ночи ему приснился странный сон.

Начался он с того, что раздался стук в самое большое окно. Кот перевернулся во сне и попытался не обращать внимания, но стук становился всё более настойчивым, пока ему не приснилось, что он проснулся и проплелся через комнату, чтобы открыть окно. Сквозь стекло он увидел перевернутую вверх ногами голову, смотревшую на него сияющими фиолетово-синими глазами. Но Кот никак не мог разглядеть ее четко, поскольку его слепила висевшая прямо позади нее громадная белая луна.

– Кудесник, – произнесла голова, и голос прозвучал глухо из-за разделявшего их стекла. – Кудесник, ты слышишь меня?

Кот положил ладонь на щеколду и медленно толкнул окно, открывая. Голова отодвинулась наверх, чтобы дать окну открыться. Кот слышал, как ее ноги шаркают по крыше и как что-то – вероятно, крылья – хлопает и распахивается для балансировки. Полностью открыв окно, он понял, что громадное, призрачное, похожее на дракона существо сидит на крыше круглой башни над ним.

– Чего ты хочешь? – спросил он.

Голова снова спустилась и вверх ногами просунулась в окно. Она была гигантской. Кот отступил от нее, почувствовав слабое, призрачное, похожее на перья прикосновение к уху.

– У тебя здесь мое дитя, – сказало существо.

Кот посмотрел через плечо туда, где лунный свет мягко отражался от странного предмета, устроенного в его шарфе. Он был уверен, существо говорит именно о нем.

– Значит, это яйцо? – спросил он.

– Мое яйцо, – произнесло существо заостренным ртом.

Со страшным чувством потери и опустошения Кот произнес:

– Ты хочешь его забрать?

– Я не могу его забрать, – грустно ответило существо. – Я под чарами разлучения. Нынче я могу освободиться только в полнолуние. Мы поместили яйцо вне чар, и я хотела убедиться, что мое дитя в надежных руках. Оно должно быть зарыто в теплый песок.

С этим трудностей не было. Кот повернулся к мерцающему яйцу и преобразовал согревающие чары в теплый песок.

– Так хорошо? Что еще я должен сделать?

– Когда он вылупится, позволь ему жить свободным, – ответило существо. – Дари ему еду и любовь и позволь ему расти.

– Сделаю, – пообещал Кот и даже во сне задумался, как он это осуществит.

– Спасибо, – ответил громадный зверь. – Я отплачу тебе, чем только смогу.

И убрал голову из окна. Над потолком раздалось легкое шарканье. Затем громадная тень на гигантских распахнутых крыльях упала мимо окна и бесшумно, как сова, улетела, обогнув луну.

Сонно пошатываясь, Кот прошел к яйцу и задумался, как еще он мог бы оправдать доверие существа. Во сне он удвоил количество теплого песка, трижды убедился, что никто не сможет его столкнуть или побеспокоить, и, подумав, окутал его любовью, дружбой и привязанностью. Этого должно хватить, подумал он, забираясь обратно в кровать.

Утром он немало удивился, обнаружив, что окно широко раскрыто. Что касается яйца, об него можно было греть руки даже с расстояния в ярд. Наверное, это был один из реальных снов, подумал Кот, выходя в душ. Крестоманси говорил, с кудесниками такое случается.

Когда Кот вернулся, в его комнате была рыжая горничная Мэри, свирепо смотревшая на яйцо.

– Хотите, чтобы я вытирала пыль с этой штуки? – сердито спросила она.

– Нет, – ответил Кот. – Не прикасайтесь к нему. Это драконье яйцо.

– Господи, помилуй! – воскликнула Мэри. – Я к нему и близко не подойду! У меня и так хватает дел в этом содоме.

– Крестоманси по-прежнему нет? – спросил Кот.

– Никаких следов, – ответила Мэри. – Они все всю ночь сидели в главном кабинете, создавая чары, чтобы найти его. Не поверите, сколько чашек чая и кофе я им туда перетаскала! Леди Чант сегодня утром выглядит совершенно убитой.

Коту было жаль, что Милли так расстроена. В середине утра, когда по-прежнему не было новостей, он пошел в главный кабинет сказать Милли, что с Крестоманси всё хорошо – ну, или не совсем хорошо, подумал он, по пути прощупывая окрестности. Было что-то неправильное, но не опасность.