Перевес, пусть и не решающий, был по замыслу на стороне американского флота. Остров Маркус — на картах он носил название Минамитори — считался по условиям учений берегом континента. На самом деле это был даже не остров, а скорее атолл площадью всего в 740 акров, едва достаточный для размещения на нём метеорологической станции, крохотного рыбачьего посёлка и единственной взлётно-посадочной полосы, на которой будут базироваться три патрульных самолёта Р-ЗС «Орион». Американские истребители условно «собьют» их, но самолёты снова оживут на следующий день. Рыбаки, находящиеся на острове и собирающие морской урожай в виде осьминогов, бурых водорослей и редко попадающихся меч-рыб для продажи на японских рынках, с радостью восприняли возросшую активность, развеявшую скуку однообразной жизни. Лётчики привезли с собой множество ящиков пива и будут обменивать его на свежую рыбу, что давно превратилось в дружескую традицию.

Два из трех «орионов» взлетели незадолго до рассвета, направляясь на север и на юг в поисках американского авианосного флота. Экипажи самолётов, знакомые с возникшими трудностями в торговле между Японией и Америкой, отнеслись к заданию с особым вниманием. В конце концов, подобные вылеты не были чем-то новым для японской авиации. Их предки делали то же самое двумя поколениями раньше на гидросамолётах Н8К2 «кавасаки» — между прочим, их строила та же фирма, что и современные «орионы», — вылетавших на поиски американских авианосных соединений, которыми командовали по очереди адмиралы Халси и Спруенс. Сегодня будет использовано немало тактических приёмов, основывающихся на уроках того времени. Сами «орионы» Р-ЗС представляли собой японские самолёты, разработанные на основе базисной модели, созданной американскими инженерами. Первоначально они использовались как турбовинтовые авиалайнеры, но затем превратились в надёжные и мощные, хотя и несколько медлительные самолёты морского дозора. Как и почти все военные самолёты, состоящие на вооружении ВВС Японии, «орионы» были усовершенствованы и модернизированы на японских заводах. С тех пор разработали и построили новые мощные двигатели, увеличивающие крейсерскую скорость патрульных самолётов до трехсот пятидесяти узлов. Однако особенно высокого качества на них было бортовое электронное оборудование, в частности датчики, позволяющие обнаруживать излучения, исходящие от других самолётов и кораблей. Именно в этом и заключалась поставленная сегодня перед ними задача: совершать полет, описывая огромные восьмёрки и прислушиваясь к радиолокационным импульсам и радиосигналам, которые выдадут появление американских боевых кораблей и самолётов. Задача была простой — вести разведку и обнаружить врага. Исходя из сообщений в прессе и разговоров с родственниками, работающими на японских промышленных предприятиях, думать об американцах как о враге было не так уж трудно.

На борту авианосца «Джон Стеннис» капитан первого ранга Санчес наблюдал за тем, как самолёты утреннего патруля — этот термин нравился всем лётчикам-истребителям, — выброшенные катапультами, взвивались в небо и занимали позиции внешнего воздушного прикрытия. После взлёта «томкэтов» наступит очередь противолодочных самолётов S-3 «викинг», обладающих большим радиусом действия. Они будут прочёсывать район, по которому сегодня пройдут корабли авианосного соединения. Последними в небо поднимутся «праулеры», «птички» электронного слежения и оповещения, предназначенные для обнаружения и подавления радиолокаторов противника. Санчес всегда испытывал волнение, наблюдая с мостика авианосца за подготовкой и взлётом палубной авиации. Это было почти так же приятно, как взлетать самому, но теперь он командовал авиакрылом и ему полагалось не вести за собой свои самолёты, а руководить их действиями. Штурмовая эскадрилья «хорнетов» стояла на палубе с подвешенными под крыльями синими учебными ракетами, готовая нанести удар по вражескому соединению, как только оно будет обнаружено. Лётчики сидели в помещении боевой готовности, читали журналы или рассказывали анекдоты, потому что уже прошли предполётный инструктаж и были знакомы с предстоящим заданием.

Адмирал Сато следил за отходом своего флагманского корабля от танкера «Хомана», одного из четырех тендеров, обеспечивающих снабжение эскадры. Капитан танкера снял фуражку и помахал ею над головой в знак ободрения. Сато ответил на приветственный жест. Корабль обеспечения прибавил ход и начал удаляться от эскадры. Теперь у адмирала было достаточно топлива для того, чтобы его корабли могли маневрировать на высокой скорости. Предстоящее соперничество обещало стать интересным, чем-то вроде соревнования между хитростью и грубой силой, что не являлось столь уж необычным для Военно-морского флота его страны, и потому адмирал решил прибегнуть к традиционной японской тактике. Шестнадцать надводных кораблей его эскадры были разбиты на три группы — одна состояла из восьми судов и две имели в своём составе по четыре, причём все три группы находились на большом расстоянии друг от друга. Внешне похожая на план адмирала Ямамото при сражении у Мидуэя, оперативная концепция Сато являлась теперь намного более практичной, потому что при использовании спутниковой навигации он всегда точно знал расположение своих кораблей, а прибегая к методам космической связи, японские корабли могли обмениваться информацией по относительно защищённым каналам. Американцы рассчитывают, по-видимому, что адмирал расположит свой флот в непосредственной близости от «дома», но Сато избрал другой план. Он постарается перехватить инициативу, поскольку пассивная оборона всегда противоречила основам японской стратегии, что было известно американцам/ однако затем они забыли про это, не так ли? Адмирал улыбнулся при этой забавной мысли.

— Слушаю тебя, Джек, — произнёс президент. Он был в хорошем настроении после подписания нового закона, который, как надеялся Дарлинг, решит одну из главных проблем его страны и сделает очень многообещающей вероятность переизбрания на новый срок. Жаль, что мне придётся расстроить его, подумал Райан, но должность советника по национальной безопасности имела мало общего с политикой, по крайней мере с такой.

— Вам это может показаться интересным, — произнёс Райан и, продолжая стоять, передал президенту страницы факса.

— Снова от нашего друга Кларка? — спросил Дарлинг, откидываясь на спинку кресла и протягивая руку за очками. Ему приходилось пользоваться ими при чтении обычной корреспонденции, в то время как текст его выступлений и фразы на экране телевизионного «суфлёра», стоящего на трибуне, печатались крупным шрифтом, что позволяло обходиться без очков, поддерживая президентское тщеславие.

— Полагаю, что Госдеп уже ознакомился с этим, — заметил Дарлинг, прочитав текст. — Что они думают о происшедшем?

— Хансон назвал это паникёрством, — сообщил Райан. — Однако посол приказал всем сотрудникам миссии оставаться в здании, потому что ему не хотелось «спровоцировать инцидент». Таким образом, если не считать телевизионной передачи, это отчёт единственного очевидца случившегося.

— Я ещё не успел прочитать текст речи, с которой Гото обратился к участникам демонстрации. Он где-то здесь. — Дарлинг показал на стол.

— Было бы неплохо сделать это. Я уже прочитал.

Президент кивнул.

— Что ещё? Я ведь знаю, ты не придёшь ко мне только с этим.

— Я дал разрешение Мэри-Пэт возобновить деятельность агентурной сети «Чертополох». — Райан вкратце объяснил, что представляет собой эта сеть.

— Тебе следовало бы обратиться ко мне за разрешением, Джек.

— За этим я и пришёл, сэр. Вы знаете кое-что о Кларке. Его трудно напугать. В состав «Чертополоха» входит пара сотрудников министерств иностранных дел и внешней торговли. Думаю, будет полезно знать, о чём они думают.

— Но ведь Япония — не враждебная для нас страна, — заметил Дарлинг.

— Нет, пожалуй, — согласился Джек и впервые заметил, что его ответ не прозвучал «нет, конечно». Президент вопросительно посмотрел на него, услышав это. — И всё-таки нам нужно получать оттуда точную информацию. Такова моя рекомендация.